В пятницу из Минска в Берлин и Париж по делу срочно вылетел президент России Владимир Путин. И если в Минске российскому президенту докучали в основном комары, то в Берлине он встретил более ожесточенное сопротивление: из-за ограды здания бундесканцлера его атаковали криками и плакатами сирийские беженцы, выступающие против режима Башара Асада. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ считает, что по итогам переговоров эти люди в число тех, кто не спешит сделать его изгоем цивилизации, могли неожиданно для себя записать и Ангелу Меркель. По крайней мере, она согласилась со всем, что говорил по этому поводу Владимир Путин.
В Берлине Владимира Путина ждала не только канцлер Германии Ангела Меркель. Возле здания бундесканцлера стояла толпа сирийских беженцев, тренировавшихся перед приездом Владимира Путина в волеизъявлении ненависти к нему и к российской позиции по сирийскому вопросу. Здесь собрались ярые противники президента Башара Асада.
В стороне одиноко стоял замерзший пикетчик с плакатом "Путин — вор". Но российского президента он так и не дождался: в Берлине в этот день было плюс 10, облачно и ветер, которым, очевидно, и снесло в конце концов демонстранта с его плакатом куда-то в сторону Франции, где российский президент должен был оказаться уже через несколько часов.
Сотрудники российского посольства уверяли, что два дня назад здесь же были митинги в поддержку режима Башара Асада. В этом, собственно говоря, кроме прочего и состояла работа сотрудников российского посольства, и с делом своим они справлялись неплохо, судя по тому как успешно многие журналисты записывали их слова.
Впрочем, судя по составу российской делегации, где можно было заметить и помощника президента Эльвиру Набиуллину, и президента "Роснефти" Игоря Сечина (он в Германии уже второй день), на переговорах должны были обсуждать судьбу не только многострадальной Сирии, но и третьего энергопакета, а также "Северного потока" и "Южного потока", в каком-то смысле не менее многострадальных.
При подъезде кортежа российского президента митингующие за турникетами оживились, ввысь взмыли плакаты "Друзья Путина: Берлускони! Лукашенко! Меркель?". То есть демонстранты, которые были за свержение режима Башара Асада, оставляли немецкому бундесканцлеру какой-то шанс.
В какой-то момент на площади перед зданием с грохотом, который обеспечивали в основном барабаны оркестра, вышли гвардейцы из роты почетного караула Ангелы Меркель и заглушили свист митингующих. Свист усилился, когда на площади появился Владимир Путин. При этом свистели не только под российский, но и под немецкий гимн. Между тем у журналистов, второй час стоявших на площади, руки онемели настолько, что пальцы не слушались, и я видел, как один из них, переписывая в компьютер содержание плаката "Путин — вор!", написал: "Путин — лор!"
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Раньше российского президента с такой же страстью встречали в каждой стране только чеченские беженцы в зарубежное подполье, потом покинувшие сцену, которую считали политической.
А ведь в этой поездке уже была страна, в которой давно никаких вопросов не задают. Накануне в Минске (см. также "Ъ" от 1 июня) поздно вечером прошли российско-белорусские переговоры в расширенном составе, и на свежем воздухе состоялось заявление для прессы (между собой сотрудники протокола называли это буквально — адским словосочетанием "пресс-конференция без вопросов").
На переговорах в расширенном составе Александр Лукашенко и Владимир Путин отличились по одному разу. Президент Белоруссии произнес фразу, насчет которой только на первый взгляд можно сказать, что она результат эпической оговорки:
— Приветствую вас на вашей белорусской земле.
Вряд ли это была оговорка. Возможно, Александр Лукашенко мысленно и в самом деле наконец-то расстался со своим суверенитетом, которым он так демонстративно дорожил последнюю четверть века. И сделал это так же демонстративно.
В этот момент Владимир Путин переживал нелегкие времена. Была уже ночь, и вместе с ней на Заславль опустились комары. Пока Владимир Путин слушал белорусского президента, он хладнокровно истребил на себе троих. Последний был еще и унижен: господин Путин щелчком сбросил умирающего с лацкана своего пиджака.
Интересно, что своего (то есть Александра Лукашенко) комары не трогали.
Между тем о кровопийцах сам Владимир Путин начал говорить еще на переговорах в расширенном составе. Комментируя деятельность в России нынешнего посла Белоруссии Андрея Кобякова (назначен в ноябре 2011 года.— "Ъ"), Владимир Путин заметил, что тот ему "за последние годы в качестве вице-премьера Белоруссии столько крови выпил!": "А его еще к нам послом направили, чтобы он остатки выпил!" Тогда еще российский президент не знал, что ждет его через несколько минут на свежем воздухе на пресс-конференции без вопросов, где в его ожидании уже кружили доверенные лица господина Кобякова.
После многократного обмена любезностями (которому предшествовали несколько лет, можно сказать, открытой неприязни Александра Лукашенко к Владимиру Путину и более или менее скрытой — Владимира Путина к Александру Лукашенко) президенты отошли от микрофонов, а Александр Лукашенко успел на прощание вдруг сказать журналистам: "Приятного аппетита!" Обрадовавшиеся, проголодавшиеся за целый день, можно сказать, бессмысленного ожидания журналисты с удовольствием вернулись в пресс-центр, чтобы оказаться приятно удивленными накрытыми столами.
Увы, Александр Лукашенко пожелал приятного аппетита, очевидно, комарам. На столах было пусто.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Примерно так же, как и на этих переговорах.
В Берлине же журналистов кормили превосходно. Возможно, именно поэтому в зале, где должны были появиться Ангела Меркель и Владимир Путин, было больше 30 одних только видеокамер. Такой сверхъестественный интерес к приезду Владимира Путина объяснялся, разумеется, особой позицией России по отношению к Сирии. Было очевидно, что эта позиция будет радикально отличаться от той, что была в истории с ливийским кризисом (правда, неочевидно, насколько будет отличаться результат, которым год назад можно было считать начавшиеся бомбардировки Ливии).
— Мы оба подтвердили возможность политического решения,— сказала госпожа Меркель.— Мы должны работать в Совете Безопасности ООН, чтобы план Кофи Аннана был претворен в действительность! (То есть в плакате напротив фамилии Меркель среди друзей господина Путина вместо вопросительного знака можно было ставить, похоже, восклицательный.— А. К.)
К Владимиру Путину по поводу его избрания президентом России никаких вопросов не было. Об этом, похоже, все давно забыли (если, конечно, знали). Это приняли здесь как факт, от которого все равно никуда не деться в ближайшие шесть лет.
Более того, в зале была полная тишина, когда слово брал господин Путин (в этой тишине кроме голоса российского президента шелестел еще только голос одного немецкого журналиста, без конца репетировавшего свой вопрос господину Путину, но так и не задавшего его).
— У нас нет расхождений в том, что ситуация в Сирии ужасная,— говорила госпожа Меркель.— Надо работать в ООН, чтобы план Аннана не закончился хаосом...
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
— Кто говорит, что Россия в одностороннем порядке поддерживает режим Башара Асада, ошибается,— заявил российский президент.— Между тем мы видим там элементы гражданской войны. Что касается плана Аннана, не надо даже говорить, как многие это делают сейчас, что он может провалиться. Ему надо помогать... Мы не собираемся применять, повторяю, никаких инструментов в одностороннем порядке...
На вопрос, поставляет ли Россия в Сирию оружие, господин Путин ответил:
— Россия не поставляет таких видов вооружения, которые могут быть использованы в гражданской войне.
Судя по тому, как многие журналисты после этой фразы заторопились к выходу, чтобы передать ее, эта фраза стала для них центральной в пресс-конференции и будет использована по крайней мере в информационной войне.
После этого, уже совсем к вечеру, самолет с российским президентом вылетел во Францию. И только тут, в конце этого дневного путешествия (Минск--Берлин--Париж.— "Ъ"), я понял его истинный смысл. Ровно 200 лет назад русские войска, начав с Москвы, прошли через территорию нынешней Белоруссии по Пруссии (сегодня — Германия.— А. К.) и закончили в Париже, в Елисейском дворце, где до 2 июня 1814 года была резиденция российского императора Александра I.
Здесь вчера на время переговоров с президентом Франции Франсуа Олландом разместился и Владимир Путин.