Несмотря на протестную активность, Красноярск и Омск выбрал себе мэров от "Единой России". Что делать оппозиции?
Выборы в Красноярске и Омске, которые заявлялись чуть ли не как поле решающей битвы оппозиции и власти, прошли удивительно тихо, при рекордно низкой явке — 21 и 17 процентов соответственно — и закончились победой кандидатов от "Единой России". Итоги двух знаковых избирательных кампаний в регионах "Огонек" обсудил с Николаем Петровым, председателем программы "Общество и региональная политика" Московского центра Карнеги.
— Наблюдатели признали выборы в обоих городах честными. И на этих честных выборах выиграла "Единая Россия". Оппозиция переоценила свою популярность?
— Я бы не рассматривал большинство местных выборов, включая последние, в парадигме противостояния власти и оппозиции. Оппозиция часто слишком слаба, чтобы быть опасным соперником в регионах. Но у власти есть другой враг, который доставляет ей гораздо больше головной боли,— это собственный имидж. "Единая Россия" вынуждена прежде всего бороться с негативным отношением к себе. Потому что всегда остается опасность, что граждане будут голосовать так, как в Иркутской области, в Братске: за кого угодно, только бы против кандидата от власти. Именно такого сценария "Единой России" нужно избежать, и это серьезный экзамен.
— Каким образом этот экзамен был сдан в Красноярске и Омске?
— И в Красноярске, и в Омске публичная политика слабая. Там долгие годы не было перемен в руководстве, под мэрами-долгожителями, как под ветвистыми деревьями, никакая живая и яркая поросль не пробивалась. Поэтому стоило старожилам уйти в Госдуму, как отсутствие серьезных претендентов на кресло мэра стало очевидным. Проблема с кандидатами, стоит отметить, возникла не только у оппозиции, но и у самой власти. В Красноярске, например, "Единой России" пришлось делегировать на выборы человека из краевой администрации, сильного аппаратчика, а не партийного функционера. Я считаю, что сегодня неправильно оценивать выборы с точки зрения того, кто победил: кандидат от "Единой России" или от какой-нибудь другой партии. Важно то, что качественно меняется состав кандидатов. Борясь за избирателя, даже партия власти вынуждена менять тактику. Поэтому как назначенные в этом году губернаторы, так и выигравшие мэры — это принципиально иные люди, чем были бы на их месте пару лет назад. Они очень часто — публичные и сильные политики.
— Ваше замечание, конечно, справедливо для ситуации в Красноярске, где Эдхам Акбулатов уверенно набрал почти 70 процентов голосов. Но в Омске у выигравшего мэра — Вячеслава Двораковского — такой поддержки нет и имиджа публичного политика тоже.
— Принципиальное отличие Красноярска от Омска в том, что в первом давно не менялся расклад сил на политическом Олимпе. Ситуация внутри политической верхушки стабильная, губернатор и мэр не конфликтовали, у власти есть запас прочности, уверенность в себе. В Омске же сначала схлестнулись губернатор и мэр, потом они оба ушли со своих постов, и образовался политический вакуум и неразбериха. В такой ситуации найти сильного кандидата, который бы всех устроил, было просто невозможно. Не забывайте, что в большинстве регионов существует реальный плюрализм бизнес-политических групп, чьи интересы приходится учитывать. Именно эти группы являются реальной оппозицией в регионах, а не брендовые отделения федеральных политических партий.
— Когда в Красноярске общим кандидатом от оппозиции стал бывший член "Единой России", многие сочли это особым политтехнологическим изыском...
— Я бы не считал выдвижение Александра Коропачинского "политтехнологией". В регионах главная конкуренция и борьба за власть происходят преимущественно внутри партии власти. Возможности не портить отношения с администрацией и выступать от других политических сил на местах практически нет, соответственно представители различных кланов и группировок пытаются пробиться внутри "Единой России". И только потом те претенденты, которые остались не у дел, не стали официальными кандидатами партии большинства, но сохранили амбиции, перебегают под другие флаги. Причем смена партий может происходить неоднократно. Местному бизнесу практически безразлично, под какими флагами идти во власть. Главное — результат. Поэтому и выборы в регионах — это не борьба власти и оппозиции, а борьба различных кланов, стороннему человеку — например, кандидату из Москвы — принять в ней участие крайне сложно.
— Сейчас идут разговоры о том, что выборы в Красноярске и Омске — репетиция предстоящих губернаторских.
— Едва ли власти требовалось отрабатывать какие-то приемы перед губернаторскими выборами, которые пройдут в октябре. Для этой ответственной процедуры Кремль отобрал такие четыре региона, которые сделают прививку выборами максимально безболезненной и безопасной. В Белгородской области все схвачено, сомнений в победе нынешнего и.о. губернатора практически нет. Что происходит в отдаленной Амурской области, мало кого волнует. Точно так же, как и политическая ситуация в небольших Брянской и Новгородской областях. Все перечисленные регионы — это не Иркутск и не Красноярск, они спокойные и, прямо скажем, не самые важные. Какой-то серьезной конкуренции со стороны оппозиции или противостояния в элитах там не предвидится.
— То есть по сравнению с предстоящими выборами ситуация в Красноярске и Омске покажется еще напряженной и конкурентной?
— И да, и нет. С одной стороны, Кремль вроде бы все предусмотрел. С другой — могут случиться сюрпризы, к которым заранее подготовиться невозможно. Губернаторов выбирают осенью, и это будет уже другая социально-экономическая ситуация. То, что сегодня происходило так легко — на фоне отпускного сезона и еще не осознанного повышения цен и тарифов,— в октябре будет восприниматься совсем иначе. Осенью люди острее почувствуют ухудшение своего материального положения, дадут о себе знать как те непопулярные реформы, которые уже реализуются, так и те, которые запланированы на осень. И поведение избирателя может стать непрогнозируемым.