200-летний юбилей Ивана Гончарова отметила страна и с особой пышностью Ульяновск. Этот город породил два гигантских русских характера — Обломова и Ленина. Главный итог дискуссии на празднике: штольцы торжествуют, но обломовых не становится меньше
— Лучше бы Васю Обломова пригласили, его песня "Магадан" весь интернет обошла. К тому же у него настоящая фамилия — Гончаров, и неважно, что он из Ростова-на-Дону родом,— размышляет вслух Ксения, студентка педуниверситета. Вместе с подругой Галиной они расположились на "обломовском диване" в самом центре Ульяновска и обсуждают исполнителей, которых местные власти пригласили на концерт по случаю дня рождения Гончарова.
Сидеть на высоченном диване из металла и пластика неудобно, но Ксения при этом еще пытается попасть ногой в "обломовские тапочки" — подарок местных кузнецов городу. Сделать это ничуть не легче, чем решить, стоит ли идти на посвященный классику русской литературы концерт, который состоится на одной из площадей Ленина.
— Пригласили Агутина и Мацуева, кто ж на них пойдет? — возмущается от имени ульяновской молодежи Галина.— Как будто весь этот юбилей для отчета по начальству — сплошные выставки да конференции...
На мое замечание, что похожим образом мог бы рассуждать сам Обломов, только лежа на мягком диване у себя на квартире, девушки с пылом принимаются распекать и его — как в школе учили.
— У него принципы, не совместимые с жизнью,— формулирует будущий педагог Ксения.— И он был безвольный, ни к чему не стремился, да и в любви неудачник. Я Ольгу вот понимаю: любовь любовью, но она ведь пыталась из Обломова слепить что-то подходящее для себя, а он?..
Барышни в итоге решают идти домой: "На днях защита дипломов".
В поисках региональной идеи
Ленин долго кормил город, теперь приходит время опереться на литературное наследие
Фото: Павел Головкин, Коммерсантъ
Ульяновск, бывший до 1924 года Симбирском, на деле живет бурной внутренней жизнью. Как и Илья Ильич Обломов, он ищет себя, что видно невооруженным глазом. Руководство региона уже несколько лет находится в поисках городской идентичности. Вступив в должность губернатора Ульяновской области лет шесть назад, Сергей Морозов начал с того, что в день смерти другого Ильича — знаменитого уроженца города Владимира Ленина — возложил цветы к его памятнику. Местная пресса цитировала слова губернатора: "Я пришел сюда с чувством благодарности и почтения к этому человеку, ведь он сделал много хорошего для моей родины. Мы, в свою очередь, должны сделать все, чтобы его имя не было забыто". Предложения, как заново увековечить имя вождя, посыпались как из рога изобилия. Например, свезти в Ульяновск со всей страны бесхозные памятники Ильичу и сделать из них сад скульптур. Апогеем стало обращение к президенту и правительству РФ с предложением захоронить тело Ленина на малой родине. Окончательного ответа на него, между прочим, нет до сих пор.
Этой новой старой региональной идеи хватило едва ли на год: ульяновские власти отказались от ленинского бренда как недостаточно перспективного и попробовали перестать быть Ульяновском, вернув родное название Симбирск. Как выяснилось, и это не просто. Итоги опроса населения показали, что большинство настроено против — главным образом, из опасений волокиты с обменом документов. Дошло и до выступлений на улицах.
Поняв, что их город — с непредсказуемым прошлым, власти переключились на культуру. Но и здесь без креатива не обошлось: ульяновцы успели отметиться как защитники русского языка, установив монумент букве "Е" (делалось это в память об уроженце Симбирска Николае Карамзине, который одним из первых стал использовать это самое "Е" в письменной речи).
Еще была эпопея с родиной Колобка: даже усадьбу для этого персонажа отстроили в 25 километрах от города. Правда, местные жители жалуются: трудно добраться — дороги подводят. Впрочем, поиск не прекращен: судя по плакатам, которых по городу куда больше, чем рекламных растяжек, "Ульяновск — город талантов" и ни много ни мало "культурная столица России". Известно также, что Ульяновск претендует на статус "культурной столицы Европы - 2020", главу региона вдохновил опыт финского Турку: "Тоже был спящий город, а как преобразился".
В общем, так примерно выглядит культурно-идейный контекст, в который вписан 200-летний юбилей писателя Гончарова, автора трех романов на "О" — "Обыкновенная история" (1847), "Обломов" (1859), "Обрыв (1869) — и путевых заметок "Фрегат "Паллада"". "У нас есть люди, которыми гордится мир, и мы бы хотели, чтобы эти люди приносили пользу и сегодня",— заявил губернатор, выступая перед журналистами. Вместо революционера Ульянова-Ленина ставку в регионе сделали на Гончарова, сторонника мирного пути развития и даже в определенный период своей жизни цензора. Красный цвет исчез из города, в оформлении улиц его сменил голубой.
Все мы — Обломовы?
C праздничных плакатов Гончаров томно посматривает на сегодняшних ульяновцев. Такое впечатление, что уж он-то к собственному юбилею отношения не имеет
Фото: Павел Головкин, Коммерсантъ
Музей писателя находится в доме, где он родился и провел детство,— на пересечении главных городских улиц: Ленина и Гончарова. До реставрации в качестве адреса за ним значилась улица Гончарова, а вход был с улицы Ленина, после все стало наоборот.
— Наверное, неслучайно,— признает ульяновец Алексей, принимавший участие в ремонтных работах.— Только вместо чехарды с адресами и входами лучше бы обошлись без аврала. Он тут два века назад родился, а нам перед открытием пришлось работать по выходным.
Это не самая жесткая критика в адрес организаторов юбилея. Больше всего жители города недоумевали по поводу того, что среди конференций, концертов и прочих литературных чтений единственным общедоступным мероприятием стал Гончаровский праздник в Винновской роще недалеко от центра города. Причем до благоустройства этого памятного для писателя места (оно вдохновило его написать "Обрыв") руки так и не дошли.
— Жаль, не исполнилась моя "обломовская" мечта: так и не установили памятника герою в окружении его друзей и близких — Штольца, Ольги Ильинской, Захара и Агафьи Пшеницыной,— сетует Виктор Каменев, сопредседатель ульяновского литературного "Обломов-клуба", не без иронии называющий себя "обломоведом".— Лучше бы так деньги потратили, он нам гораздо ближе того, другого Ильича. В России ведь и сейчас много обломовых, они только часто ломают себя под штольцов, а в итоге что? Комплекс неполноценности...
А вот в самом музее, открывшемся после реставрации в день юбилея, 18 июня, не до сожалений: еле успели! Еще накануне, пробегая по залам и отслеживая, как ведутся работы на всех трех этажах, Ирина Смирнова, заведующая музеем Гончарова, как на автомате рассказывала о японских шкатулках, привезенных Гончаровым из двухлетнего путешествия на фрегате "Паллада" и переживших семимесячный путь через Сибирь в Петербург. О трости, благодаря которой был установлен рост писателя — около 170 сантиметров ("довольно высокий по тем временам"). Но как только наступала пауза, она мигом переключалась на литературу: "Обломов далек от суетности, он единственный в романе свободный человек, его не волнует, что подумают о нем в свете, он верен себе, не поддается на уговоры, и встает с дивана однажды — только ради любви". "Правда, Обломов, имея триста захаров, мог позволить себе лежать",— добавляет Ирина и бежит разбираться, зачем привезли ковры, которые никто не заказывал.
Впрочем, здесь к Обломову у многих отношение личное: краевед Нина Егорова даже сына назвала в честь любимого героя — Ильей.
— Я его воспитывала, как родители Илюшеньки, с той же лаской. Правда, одно время корила себя, что не назвала Андреем, как Штольца, а теперь не жалею. Главное — у сына доброе сердце.
Доброе сердце Обломову его создатель подарил в память о своем крестном отце Николае Трегубове, который воспитывал его, рано потерявшего родного отца, и опекал всю семью писателя. Именно Трегубова литературоведы называют основным прототипом героя. Но Обломову досталась от него не только доброта. Маленьким мальчиком Гончаров наблюдал за жизнью, которую вел его крестный, образованный дворянин: до обеда он не вставал с постели, долго обедал в компании друзей, после устраивались философские "полежалки", на которых решалась судьба России. Хотя роман задумывался, конечно, не как история о любимом крестном. Гончаров представил в нем "коренные свойства русского человека", за это в нем и признают создателя русского национального типа.
Только этот тип — не диагноз, как учат в школах, он — ответ на конкретный вопрос в конкретных обстоятельствах, и Гончаров вовсе не виноват, что повторяемость российской истории раз за разом делает эти обстоятельства и этот ответ узнаваемыми. Как участник длительного путешествия (тот самый "Фрегат "Паллада"") Гончаров мог наблюдать, как развивается Запад и Восток. Он своими глазами видел, что в движение мир приводят деловые люди, и пришел к выводу, что такое же будущее ждет и Россию. Вернувшись на родину, Гончаров был озабочен вопросом, готовы ли русские люди к грядущей эпохе перемен. В романе, опубликованном за два года до отмены крепостного права, он дал ответ — повсюду царит обломовщина.
— Обломовщина — это социальное явление, а Обломов представляет многогранный русский характер,— уверена Ирина Смирнова.— В советское время акцентировалась антикрепостническая направленность романа, здесь и Добролюбов подложил своей статьей свинью Гончарову. Предвзятое отношение к герою сохраняется до сих пор: ведь 16-летним школьникам проще объяснить осуждаемую сторону его натуры — лень, а не показать, что внутреннее развитие несравнимо важнее, чем бегать, как белка в колесе, чтобы заработать миллионы или купить десять Обломовок. Как ни странно, иностранцы часто лучше нас понимают, что миру не хватает душевности этого героя. И завидуют нам, потому что чувствуют: генетически мы обломовы, а вовсе не безуховы и не раскольниковы.
А вот Ангелика Молнар, венгерский гончарововед, борется с клише "Обломов — лентяй" у себя на родине.
— Я влюбилась в этот роман и его героя. Обломов воплощает русского человека — его медлительность, его добродушие, стремление быть в узком кругу близких людей, его мечтательность, то, что он хочет поразмышлять, прежде чем действовать. Но у меня есть и личный мотив: мой муж — русский и я, если честно, начала исследовать роман, чтобы еще и понять его. Знаете, чем кончилось? Когда я приезжаю в вашу спешащую, вечно мельтешащую Москву, то ловлю теперь уже себя на том, что сама заражаюсь обломовщиной: становлюсь нарочно неторопливой, не спешу выходить из номера. А вот в Ульяновске по-другому, здесь дружелюбие и такая патриархальность — это притягивает.
Побег по-обломовски
Впрочем, при всем обаянии персонажа ставить задачу радикально — вроде того, чтобы поднять Обломова на уровень региональной идеи,— литературоведы не рекомендуют. Советская школьная традиция представлять Обломова как бездельника никуда пока что не делась, напоминают они.
— Акцент должен сместиться, пусть спустя время,— говорит Ирина Смирнова, руководящая музеем Гончарова.— Главное — популяризация обломовских достоинств, прежде всего высокой нравственности. С этой целью мы осенью проводим специальный Обломовский фестиваль, посвященный герою, который так необходим нашему времени. Безумный ритм современной жизни, жажда преуспевать — сегодня преобладает штольцовщина. Но Обломов нужен — как спасательный круг.
Беглый опрос среди ульяновской молодежи, пришедшей погулять на Гончаровском празднике, подтверждает, что эта работа надолго. Вот самые распространенные мнения тех, кто понимал, о ком речь: "Обломов — лузер", "В современной жизни надо быть активным, такие не выживут", "Долго Обломовым не пробудешь — деньги надо зарабатывать".
Впрочем, может быть, мы просто не договорились о терминах? Если проделать эту работу, считают многие специалисты по Гончарову, выяснится, что его герой современен как никогда.
— Молодые люди, убегающие из действительности в виртуальную реальность, чем они не обломовы? — рассуждает Антонина Лобкарева, ведущий ульяновский гончарововед.— Конечно, не у всех, кто сидит в интернете, но у некоторых возникает желание сохранить себя, остаться наедине с собой, со своим внутренним миром. Провести трезвую, осознанную, пусть даже минуту, без суеты — потребность в этом велика.
— Найти в себе Обломова, мне кажется, стремятся все дауншифтеры,— выдвигает свою версию Елена Космачева, потомок сестры писателя Александры, приехавшая на юбилей из Нижнего Новгорода.— Они, как правило, образованные, думающие люди, но, достигнув определенного успеха, начинают сознавать, что деньги, статус — это не все, нужна внутренняя гармония. Может, Обломов даже немного буддист в этом плане. А они его адепты. Бросают работу, ложатся на диван или отправляются в Гоа, размышлять, лежа на песчаном пляже.
Впрочем, обломовых у себя на родине обнаруживают и прибывшие на торжества заграничные гости.
— Современные обломовы есть во всех технологически развитых странах, где люди все чаще выбирают замкнутую жизнь,— уверяет Икуо Ониси из Университета Хоккайдо в Японии.— Человек не выходит из дома, контактирует с внешним миром только с помощью компьютера, разных гаджетов. Но им надо еще постараться, чтобы стать Обломовым: ведь он сам сознает свои слабости и страдает. Это вызывает симпатию.
А 67-летняя Элизабет Симон, потомок Гончарова по линии старшего брата, приехавшая в Ульяновск из Парижа, уверена, что ее предок написал о том, что прогресс любой ценой бесполезен. С ней, кстати, согласен 82-летний ульяновец Анатолий Фролов, почти 40 лет работающий смотрителем городских часов на башне здания музея Гончарова.
— Надо дарить людям добро и не делать им гадостей,— объяснил он "Огоньку" и добавил: — Такой я Обломов.
Интересно, на какие дебаты выведет город Ленина юбилей следующего знаменитого уроженца Симбирска — историка Николая Карамзина? Пока его память увековечена памятником букве "Е", небольшим сквером, публичной библиотекой и психбольницей по прозвищу "Карамзинка" (сын историка будто бы пожертвовал на нее серьезные средства). Впрочем, региональное руководство уже приступило к разработке плана масштабных торжеств по случаю предстоящего 250-летнего юбилея самого популярного по опросам исторического персонажа города...