Новаторы XV века

Иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря — один из самых знаменитых наших памятников такого рода. Величественные, почти двухметровые иконы из его главного ряда — деисусного чина регулярно показывают на выставках, в том числе выездных, таких, что призваны создавать максимально парадный "портрет" истории русского искусства, вроде нью-йоркской выставки "Россия!" (2003) или луврской "Святой Руси". Но при этом увидеть весь комплекс икон, украшавших некогда алтарную преграду монастырского собора, в полном объеме — возможность куда более редкая, поскольку на протяжении ХХ века немало образов из Кирилло-Белозерска вывезли.

И тут трудно винить музейщиков в том, что они, дескать, разрушили тем самым уникальный иконный ансамбль, восходящий в основном ко времени постройки монастырского собора — к концу XV века. Первоначальный иконостас разобрали задолго до Октябрьской революции, в XVIII веке, когда монастырь решил заказать себе новый иконостас, более соответствующий тогдашним представлениям о роскоши и богатстве. Иконостасы XVIII века в принципе иногда бывают сами по себе замечательными, но это был не тот случай. При этом новая конструкция часть старых икон просто не вмещала: из иконостаса полностью пропал первоначальный пророческий ряд, 10 икон из праздничного чина, пять — из деисусного. Что с ними делать монастырь толком не знал; какие-то повесили в алтаре собора, какие-то передали в другие монастырские храмы. С другой стороны, счастье, что они вообще сохранились и что образа XV века не стали заменять тогда работами новых богомазов — примеров, увы, было порядочно.

Но кирилловский иконостас не просто хорошо сохранился, пусть даже в таком разрозненном виде. Это, если брать дошедшие до нас высокие многоярусные иконостасы, один из самых ранних. Идея грандиозной алтарной преграды, доходящей почти до самых сводов и тем самым закрывающей алтарное пространство наглухо, на простодушный взгляд может показаться чем-то совсем исконным, чуть ли не со времен крещения Руси бережно хранимым. Но на самом деле ряды иконостаса стали постепенно множиться только в XIV веке, и даже в конце XV столетия эта концепция "идеального", "традиционного" иконостаса еще не окостенела. Что, собственно, и показывает соборный иконостас Кирилло-Белозерского монастыря. Из пяти рядов, потом вошедших в обязательный набор, здесь поначалу было только четыре: местный, праздничный, деисусный, пророческий. Только в XVII веке появился ставший к тому времени почти нормативным пятый ярус, праотеческий — и эти поздние иконы из-за своей сухости и бездумной застылости манеры, как ни странно, выглядят даже более архаичными, чем первоначальный корпус икон. Кто их создал в конце XV века, мы не знаем, сложно даже определить, сколько мастеров входило в ту группу, что работала над иконостасом. Самая распространенная гипотеза говорит о трех, отталкиваясь от того, что по цветовым предпочтениям и особенностям манеры, перекликающимся с различными иконописными школами того времени, весь этот корпус можно условно разделить на три части.

Здесь много нового, не совсем еще устоявшегося не только на уровне количества рядов иконостаса. В пророческом чине еще нет ставшей потом привычной композиции с Богоматерью Знамение в центре, да и композиция "Спас в силах", которая тоже кажется чем-то абсолютно извечным, к моменту создания иконостаса была в ходу от силы один век. О том, что иконопись в пору своего расцвета не была заученным и бездумным повторением образов, сюжетов и композиций, вспомнить никогда не лишне, а когда это напоминание сопровождается показом абсолютно уникального и настолько малодоступного в полном объеме памятника, оно особенно красноречиво.

Кремль, Успенская звонница, с 15 июня по 26 августа