Судя по всему, врачи были правы, когда предложили президенту перенести встречу глав России, Франции и Германии из Екатеринбурга в Москву: даже 35-минутный вертолетный перелет Ельцина из резиденции "Горки-9" в пансионат "Бор" явно утомил президента.
Окружению Ельцина — а вместе с ним в "Бор" прибыли заместитель главы администрации Сергей Ястржембский, помощник по внешней политике Сергей Приходько, советник по имиджу Татьяна Дьяченко, шеф протокола Владимир Шевченко — пришлось опять напряженно следить за каждым словом и действием президента.
Во время протокольной фотосъемки Ельцин, представляя журналистам президента Франции Жака Ширака и канцлера ФРГ Гельмута Коля, произнес загадочную фразу: "Редкая тройка..." Журналисты тут же принялись интерпретировать слова президента. "Редкая в смысле 'мало', или в смысле 'особенная', или 'долетит'?" — спрашивали русских иностранные корреспонденты.
То, что нынешняя "тройка" действительно "редкая", стало ясно из дальнейшего.
Например, Ельцин, видимо, соскучившийся по журналистам за время болезни, открывал пресс-конференцию дважды: увидев перед собой толпу фоторепортеров, которые должны были запечатлеть начало беседы участников саммита, он неожиданно для всех присутствующих заявил: "Я как хозяин, с согласия двух лидеров государств Жака Ширака и Гельмута Коля, открываю пресс-конференцию. Я думаю, никаких вступительных слов не надо, сразу перейдем к вопросам". Коль недоуменно поднял брови, а Ширак в этот момент был гораздо больше озабочен тем, не уронят ли ему что-нибудь на голову журналисты, которые стояли на балконе аккурат над французским президентом.
Ястржембский принялся горячо шептать на ухо Ельцину, что пресс-конференция будет позже, а сейчас — переговоры. Президент вышел из щекотливой ситуации достойно: "У нас сейчас будут переговоры, но я хотел бы сначала напитаться вашими идеями". Пришлось верному "Интерфаксу" прокричать с балкона традиционный вопрос о том, чего ждет президент от встречи. Не успел Ельцин ответить, как Ястржембский знаком велел вывести всю прессу из зала.
На настоящей итоговой пресс-конференции пресс-секретарь президента явно нервничал: на время вступительной речи Ельцина он даже сел на место переводчика Коля, чтобы быть ближе к шефу. "Нам всегда есть что сказать друг другу,— начал Ельцин.— Если кто-то думал до встречи 'большой тройки', что мы не договоримся по каким-то вопросам, эти люди ошибаются. Россия вошла в Европу. Большая Европа будет гегемоном". Коль еле сдержал смех.
Тема гегемонизма неожиданно всплыла еще раз в самом конце пресс-конференции. Ельцин подготовил своим гостям подарок — "на память: немаленький такой, но и не большой сувенир" — три чаши из "золота, серебра, яшмы и всякого другого", скрепленные золотым ключом с верхушкой в виде земного шара. По замыслу авторов подарка, каждому президенту был предназначен свой ковшик, а ключ оставляли Ельцину как инициатору встречи. Но он решил распорядиться по-другому.
Ключ, который надо было открутить, чтобы разъединить чаши, долго не поддавался Ельцину. Ширак и Коль занервничали. "Справимся, Гельмут!" — успокаивал президент друга. Ястржембский не выдержал — он подлетел к Ельцину и принялся помогать президенту откручивать злополучный ключ. "Справлюсь, я сказал!" — недовольно осадил его президент. Наконец ключ свинтили, и довольный Ельцин вручил Шираку и Колю по ковшу. "А ключ останется у меня!" — заявил президент. И вдруг передумал — отдал свой ковш Колю и сказал: "У каждого из вас будут такие чаши и ключи". После чего повернулся к Ястржембскому: "А где следующий подарок?" Ястржембский принялся торопливо объяснять: "Борис Николаевич, ключ только вам, президентам — по чаше, а не каждому по трем чашам и ключу". Увидев смущение Ельцина, Ширак решил подбодрить его: "Давайте не говорить больше о гегемонизме, ключ принадлежит всем нам". Его поддержал Коль: "Вы человек будущего. Не впадайте в русский империализм. Ключ принадлежит всем". Ельцину пришлось согласиться.
Но ключ он все-таки забрал.
НАТАЛЬЯ Ъ-ТИМАКОВА