Есть вещи, которые помимо своего функционального назначения, всегда являются признаками благосостояния. Нет, мы не о часах и не о иномарках.
Вы можете ходить пешком и не иметь часов, но если у вас на кухне поселился Zepter — это уже свидетельство того, что жизнь явно удалась. Правда, случается, что и при удавшейся жизни покупки как-то не задаются.
— Как это — у всех есть, а у нас нет? — вопрошал он.
— Меня устраивает то, что есть. Зачем мне другая? — возражала я.
— Затем, что все наши уже купили, а мы — темные, еще нет! У шефа дома — Zepter. У его секретарши — тоже, — злился он. — Чем мы хуже секретарши?
Короче, муж настаивал на том, чтобы немедленно влиться в стройные ряды "первопроходцев Цептера" в нашей славной Твери.
Для меня дело было, разумеется, не в том, чтобы стать "не хуже секретарши". О посуде Zepter (что на русский язык переводится почему-то как "скипетр"), я, конечно, знала — сестра давно купила и лепетала теперь о ней только бессвязно-восторженно. Но я восторга и тем более энтузиазма совершенно не испытывала. Честное слово, денег было жалко. Уж лучше новую стиральную машину купить или микроволновую печь.
Дискуссия не успела зайти далеко, так как на следующий день ко мне приехала подруга, живущая в Швейцарии. Сведения, полученные из первоисточника, меня ошеломили:
— Да ты что? — вытаращила на меня глаза подруга. — Про посуду Zepter я знаю все. Ты понимаешь, что в Швейцарии ни один человек ничего не слышал ни о фирме, ни о посуде? При этом когда я им начинаю рассказывать, сколько это у нас стоит — они говорят, что за такие деньги лучше покупать каждый раз новую кастрюлю, а потом ее выкидывать. И это совсем не бедные швейцарцы...
Рассевшись на кухне, мы все-таки пришли к выводу, что посуда эта натурально швейцарская, но продается исключительно в таких странах как наша. По той простой причине, что в Европе никому в голову не придет покупать за такие деньги лучшего друга домашней хозяйки.
Однако Сергей придерживался прямо противоположного мнения, и мне оставалось лишь отдаться во власть его мечты — то есть быстренько выяснить, где эту посуду можно купить.
А выяснить оказалось проще простого. Женщины на работе заявили, что всего-то и нужно — поучаствовать в неком мероприятии, которое они радостно называли девичником, а оператор, разбиравшийся с моим компьютером на работе и посвященный во все тонкости нашей жизни, солидно поименовал презентацией. Девичник, то есть презентацию, собирались проводить в нашем же офисе, а инициатором мероприятия выступила старейшая наша сотрудница Елена Александровна.
"Ладно уж, схожу, — подумала я, — и мужа обязательно прихвачу, чтобы не приставал".
Но Сергей, обрадовавшись, тем не менее заявил, что в девичниках сроду участия не принимал.
— Ты хозяйством занимаешься, ты и иди, — заявил он.
На эту самую девичью презентацию я пришла последней. Все наши сотрудники уже в ожидании сидели в нашем офисном буфете. Елену Александровну сопровождал плюгавый лысоватый мужичонка, представленный ею в качестве жениха. Он развлекал присутствовавших дам рассказами о замечательной посуде.
"Зря Сергей не пошел, — подумала я, — сейчас бы выступали дуэтом".
Тем временем презентант — так себя назвала женщина средних лет, страшно похожая на "клиническую" распространительницу "Гербалайфа", представившись Валерией Палной, указала мне на вакантное кресло и обратила наш взор к новой посуде, столь нами вожделенной.
Дальнейшее напоминало нечто среднее между фокусом с распиливанием женщины и спиритическим сеансом. Дама, нагрев сковородку, резко снимала ее с плиты, грохала ее на стол и готовила яичницу, по ходу объясняя, что когда посуда нагревается до нужной температуры, то сама начинает об этом сигнализировать. После чего сковороду или кастрюлю можно снять с огня и спокойно водрузить куда угодно — хоть на пол — там и готовить. Кстати, масла на чудо-сковороду можно не добавлять — и так не пригорит.
Затем "кудесница" соорудила скульптурную группу из трех кастрюль, поставив их одну на другую. В каждой из них соответственно были суп, картошка и компот (воистину, ни одного иностранца идея русской матрешки никогда не оставит в покое). Водрузив пирамиду на плиту, она заверила, что все будет готово просто моментально.
— Сейчас попробуем, — улыбаясь, обещала она.
Увлекшись процессом, я завороженно наблюдала за поднимающимся из кастрюль паром. А "презентант" бесперебойно жужжала о пользе посуды Zepter, которая изготовлена из медицинской стали. Особенно мне запомнилось: "Наша посуда благотворительно влияет на ваше здоровье!" Каждый раз ее кто-то машинально поправлял — мол, не благотворительно, а благотворно, — но она продолжала ошибаться.
Наконец, продукт пришел в состояние готовности. "Хозяйка", нарезав на кусочки вареный картофель и яичницу и разлив в маленькие плошки компот, радостно возопила:
— Кушать подано!
Все стали пробовать...
Картошка была сварена нормально, если не обращать внимания на привкус компота (видимо, кастрюлю с компотом надо было поставить сверху, а не наоборот).
— Странный какой-то вкус, если не сказать — загадочный, — вяло пожевывая, произнес жених.
— Ничего, вы быстро привыкнете, — блистая улыбкой, утешила дама.
Короче, к посуде еще нужно было привыкать.
Я готова была уже встать и уйти, но представила себе крайнюю неудовлетворенность супруга и решила поинтересоваться ценой. В конце концов, если он хочет пить компот, пропахший щами, — это его личное дело.
— И сколько это удовольствие стоит? — спросила я.
Ответ был витиеватый:
— Дамы и господа! — обратилась она к жениху во множественном числе. — Посуду вы можете заказать у меня. Я передам ваш заказ на завод Zepter в Швейцарии. Каждый заказ является эксклюзивным, так же, как и стоимость комплекта.
Мне хотелось постичь денежный эквивалент "эксклюзивности" на месте и немедленно, но на мой вопрос Валерия Пална с большевистской прямотой отвечать не стала.
— О цене мы поговорим с каждым отдельно, — не очень замысловато ушла она от ответа. И я попросила аудиенции.
Оказалось, все, что было продемонстрировано на презентации, называется набор "Универсал" и стоит $ 1 319. Прочувствовав рублевый эквивалент названной суммы, я пообещала непременно позвонить и быстро отправилась восвояси.
Дома первый вопрос, который задал мне Сергей был:
— Ну что, купила?
— Это стоит $ 1 319, — отрезала я.
— Во! Значит, что-то стоящее, — задохнулся от восторга муж.
Мои доводы, что посуда из обыкновенной, пусть и медицинской стали, не может стоить столько же, сколько подержанные "Жигули", Сергея не убедили — он был непреклонен.
— Сергей, опомнись, — почти орала я, — на эти деньги можно "четверку" купить, так она еще и пробегает вон сколько.
— Подержанные "Жигули" у нас уже есть. Теперь вот Zepter хотим, — не отступал Сергей.
— Но у нас нет такой суммы, — упорствовала я.
— Накопим, — рявкнул он. — Я тебе из Эмиратов вагон золота привез. Имей совесть, я тоже что-нибудь хочу!
Участь посуды Zepter была решена.
На следующий день я позвонила этой Валерии Палне. Буквально через пятнадцать минут она была уже у меня с типовым договором в руках. Выяснилось, что все деньги платить сразу не надо, то есть посуда покупается в рассрочку: я в течение четырех месяцев выплачиваю деньги, пока сумма моих вкладов сравняется с ценой набора. А заказ будет доставлен еще через два месяца после выплаты. Это было даже кстати...
Посуда прибыла спустя шесть месяцев. В огромной коробке оказалось все, что я заказывала: 4 кастрюли, две миски, два блюда (на которых я, по всей видимости, должна была печь пироги), две сетки для мытья овощей и сковорода. Да еще дуршлаг — в подарок от фирмы. Ко всему этому не забыли присовокупить длинную цветную инструкцию и шампунь для мытья этого металлолома.
Я смотрела на посуду с опаской, а муж назойливо склонял меня к священнодействию с этой грудой хромированной стали. Я решилась.
На первое испытание блестящего чуда собралась вся семья. Дети уселись вокруг стола и поминутно спрашивали: "Мам, ну когда?" Но мне было не до них.
Неожиданно стали выясняться странные вещи. Котлеты, изготавливаемые мною с "учетом новейших технологий", настойчиво подгорали, а при попытках их перевернуть — разваливались. Несмотря на декларируемую простоту в обращении и готовку пищи без воды и жиров, подгорало все, что я пыталась сварить или поджарить. Хотя я и в точности следовала инструкции. Но больше всего бесило то, что за посудой необходимо было постоянно присматривать — чтобы вовремя снять с плиты. И поставить на любое другое место.
Все это было так хлопотно и, главное, непривычно, что я вконец разозлилась.
— Давай помогай, кулинар, — приказала я мужу. — В конце концов, это была твоя идея. Так что принимай участие.
Сергей отреагировал крайне неадекватно: вместо того, чтобы прочесть мне лекцию о разделении домашнего труда на мужской и женский, он мгновенно встал к плите и стал бойко переворачивать котлеты, так что через каких-то несколько минут они превратились просто в кучки подгоревшего фарша. Несмотря на это, мы вывалили эти "горелки" на тарелку и приступили к дегустации.
Муж тут же заявил, что вкус "какой-то специфический". А дети просто заявили:
— Сама это ешь, а нам яичницу пожарь.
Вымыв посуду специальным раствором, любезно приложенным к комплекту изготовителями, и попутно наслушавшись разного рода высказываний о прошедшем обеде, я твердо решила от этого сокровища избавиться. На следующий день я написала заявление, где изложила все свои претензии, и послала его в офис этого злосчастного Zepter с просьбой вернуть мне деньги. Ответ пришел спустя месяц.
Смысл четких букв сводился к следующему: фирма заявляла, что юридическим лицом не является, а лишь представляет интересы Московского отделения. А значит, и обращаться следует в Москву.
И тут началось... Я написала в Москву. И из столицы пришел тоже отказ и тоже через месяц. Мне сообщали, что фирма выполнила все свои обязательства, поэтому мои претензии необоснованны (то есть деньги не вернут). Концовка же письма была крайне вежливой и просто издевательской. Цитирую: "Надеемся, что наша информация поможет Вам принять единственно верное решение, взаимовыгодное для обеих сторон, а наша посуда будет служить вам источником здоровья, радости и хорошего настроения всю вашу жизнь, поскольку изготовителем на посуду установлена пожизненная гарантия. Руководитель службы контакта с покупателями Т. Круглик".
Сергей, сначала пытавшийся быть сторонним наблюдателем, тоже включился в процесс и после консультаций с коллегами выдал идею написать в Общество по защите прав потребителей — опять в Москву, разумеется.
Из Москвы сообщали, что наше "дело" подпадает под действие закона о защите прав потребителей, готовы всячески помочь и даже передать дело в суд, но для этого нужно заключение экспертизы о том, что посуда не имеет "изначально декларируемых характеристик". Правда, не сообщили, где именно эту экспертизу можно сделать.
Я как увидела слова про экспертизу и про суд, сразу же и решила, что денег нам не видать. Но сдаваться вот так без боя совершенно не хотелось.
И тогда я решила просто-напросто позвонить — писать и ждать ответа уже надоело — на фирму Zepter в Москву. Благо что ответ пришел на официальном бланке.
Беседа меня буквально потрясла. Какой-то молодой (судя по голосу) мужчина внимательно выслушал всю мою историю от начала и до конца, а потом вдруг заявил:
— Все ясно, приезжайте, — заменим посуду.
— Но я не хочу менять, — в отчаянии закричала я.
— Хорошо, мы вернем вам деньги.
Через несколько дней мы, отпросившись с работы и загрузив в машину огромную коробку с посудой, поехали в Москву.
С трудом отыскав улицу Народного ополчения, мы ввалились в офис со всем нашим хламом.
Не прошло и нескольких часов, как мы оказались в отделе по работе с потребителями, где молодой кудрявый менеджер, сразу признавшийся, что по телефону с нами разговаривал именно он, стал распаковывать коробку с посудой.
— Мы возвращаем даже дареный дуршлаг, — гордо заявила я. Сергей в знак согласия хмыкнул.
Пересчитав все детали, менеджер куда-то убежал, а потом снова прибежал.
— Можете получать деньги в кассе, — сказал он, а сам снова принялся запихивать посуду в коробку.
Сергей пошел за деньгами, а я осталась наедине с кудрявым. После стольких месяцев переписки я не могла поверить, что мне удастся вернуть деньги.
Кудрявый, согнувшись над коробкой в три погибели, сначала что-то невнятно мямлил о "некоторых дефектах, которые все-таки встречаются", а потом распрямился и заявил, что сейчас в фирме прошла реорганизация. Оказалось, что изначально я предъявляла претензии старым менеджерам. А сейчас попала — на новых. То есть на него. Теперь фирма не вступает в конфликты и удовлетворяет все претензии с ходу.
Я должна бы радоваться, что так просто отделалась. Однако мне не давала покоя мысль, что посуда, купленная за бешеные деньги, оказалась ничуть не лучше бабушкиной сковородки. Ну действительно, должна же она иметь какие-то достоинства?
— Это вам просто такой комплект попался... — успокоил кучерявый. — Попробуйте, закажите новый...
Я вежливо отказалась.
На той же улице Народного ополчения в магазине "Весна" я, выйдя из "Цептера", купила набор тефлоновых кастрюль и сковородок...
Екатерина ЛЫЧНИКОВА