После завершения встречи в Ханкале президент Чечни АСЛАН МАСХАДОВ дал интервью корреспонденту "Ъ" АЛЛЕ Ъ-БАРАХОВОЙ.
— Можно ли считать эту встречу, как декларировалось, "встречей без участия Москвы", или все это еще впереди?
— По привычке, конечно, еще есть скованность. Чувствуется, мы еще не полностью осознали, что произошло. Сегодня на проблемы Кавказа надо смотреть уже по-другому. Все, что случается на Кавказе, отражается на каждом народе. Здесь остаются очаги нестабильности — Карабах, Абхазия, Грузия, Южная Осетия, да и вокруг Чечни постоянно провокации. Если положиться только на Москву, эти проблемы останутся нерешенными. Главное в том, что этот разговор без Москвы должен был когда-либо состояться.
— Забыты ли старые обиды? Ведь на встрече были многие из тех, кто подписал в 1994 году обращение к Ельцину о наведении конституционного порядка в Чечне?
— Есть, конечно, сложности. Но я вам клянусь, что мы не подходим к этому с обидой. Россия — могучая великая держава. У нее большая армия. Кто думал, что война так закончится? Поэтому я особо на них не обижаюсь. Они, наверное, думали, что спорить с Россией бесполезно: все равно мы проиграем. Хотя практически это был смертный приговор чеченскому народу.
— Вы думаете, виновники войны будут наказаны?
— Это неизбежно. За те преступления, которые были совершены, надо кому-то отвечать. Это нельзя оставлять следующему поколению. Я сказал Борису Николаевичу: вас ввели в заблуждение горе-помощники, марионетки, которые предвещали победу за два часа, обещали, что все разбегутся, когда танки окажутся на площади. Я думаю, он должен решить все.
— А ждут ли в Чечне Ельцина?
— На встрече мы затрагивали этот вопрос. Мы никогда не были против его приезда. Но нам не нужна инспекционная поездка. Если Ельцин сюда приедет, он должен своими глазами увидеть, что здесь натворили, и сделать решительный шаг в установлении взаимоотношений между Россией и Чечней. Я думаю, Ельцин уже понял, какую ответственность он должен нести за то, что произошло. Во время двух наших встреч я почувствовал, что он внутренне эту трагедию пережил. И сегодня это идет от него — поставить точку в 400-летнем противостоянии. Это есть и в подписанном договоре о мире. Другой бы на это не решился.
— Как вы относитесь к назначению Степашина главой МВД и уходу с этого поста Куликова?
— Степашин — тоже один из виновников войны. Я много раз встречался с ним на переговорах. Он — скромный деловой молодой человек. Посмотрим. Куликов для нас особой опасности никогда не представлял. Если он виноват, он ответит.
— Вы думаете, что Россия смирится с вашим уходом? Ведь Чечня — субъект Российской Федерации, и по Конституции вы не имеете права на выход из ее состава.
— Я думаю, что мы уже ушли. Все, кто был на встрече, это тоже понимают. Обратной дороги нет. И для себя мы ушли уже окончательно. После пережитой нами трагедии мы смотрим лет на двадцать--тридцать вперед. Если мы не сделаем этого сегодня, наше поколение опять встретится с этой же проблемой. Поэтому мы костьми ляжем, чтобы поставить точку. Это проблема России, как им писать, менять Конституцию. Мы в ее обсуждении участия не принимали. Как это всегда делалось и при советской власти, они просто записали туда Чеченскую республику.
— Возможно ли создание единого кавказского государства? Вы собираетесь форсировать этот процесс?
— Будущее Кавказа — конфедерация. Я говорил своим братьям, руководителям кавказских государств: мы никогда не настаивали, чтобы субъекты РФ иначе строили свои отношения с Россией. Это их проблемы. Кто бы ни был — субъект, объект, независимое государство — все понимают, что в любом случае нам жить рядом.