С официальным мужественным визитом

Вчера Владимир Путин приехал в Израиль, где вместе с президентом этой страны открыл памятник советским воинам, погибшим в боях с фашистской, как говорит премьер Израиля Биньямин Нетаньяху, гадиной. Кроме того, израильский премьер неожиданно возложил на Владимира Путина миссию: передать на следующий день главе Палестинской автономии Махмуду Аббасу, что если он не приедет в Израиль на переговоры, то израильский премьер сам к нему приедет. О том, как гора решила идти к Магомету,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ из Нетании и Иерусалима.

В израильском городе Нетания открывали памятник в честь победы Красной армии над фашистской Германией. Творческий конкурс на строительство мемориалов выиграли российские архитекторы, а также российские бизнесмены (без борьбы, причем главное — внутренней, с самими собой): глава "Альфа-групп" Михаил Фридман, исполнительный директор ТНК-ВР Герман Хан, председатель совета директоров финансовой корпорации "Открытие" Борис Минц, президент группы "Аллтек" Дмитрий Босов и бизнесмен Герман Захарьяев. Мемориал производит сильное впечатление. На строительство комплекса насобирали миллион долларов.

Он состоит из двух частей: черной и белой. Черная — это две стены и проход между ними. Слева отображены страдания еврейского народа в Великой Отечественной войне, справа — советского народа. Проход заканчивается двумя каменными крыльями либо ангела, либо голубя (есть разные версии, а российские авторы не пояснили) 10-метровой высоты и с выходом к морю.

По причине моря здесь, несмотря на жару, было довольно свежо, не то что в автобусе в нескольких минутах ходьбы от мемориала, где томили некоторых членов российской делегации до приезда Владимира Путина.

Наконец, появились председатель Счетной палаты Сергей Степашин, певица Тамара Гвердцители, президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник, министр культуры РФ Владимир Мединский, управляющий делами президента России Владимир Кожин, помощник президента Юрий Ушаков и другие официальные лица.

Перед приездом президентов России и Израиля Владимира Путина и Шимона Переса оркестр играл попурри из советских песен: "Славянку", "Подмосковные вечера", "Эй, ухнем!" и "Широка страна моя родная" (еврейская русскоязычная часть гостей мероприятия с энтузиазмом подпевала хорошо забытое старое, а некоторые признавались, что рады дышать одним (тем более морским) воздухом с приехавшими из России). Шимон Перес в своей речи рассказал, что его "охватывает ужас", когда он думает о том, "что могло стать" с евреями.

— Что стало бы со всем миром, если бы не Красная армия взяла Берлин, а нацистам удалось бы захватить Москву.

Действительно, такой вариант развития событий как-то даже в голову не приходил. Но евреи привыкли считать все нюансы.

Шимон Перес дал понять, что Израиль помнит каждого из своих героев:

— Полмиллиона евреев воевало в рядах Красной армии. Из них 200 тыс. пали на поле боя. Еврейские солдаты служили в рядах Красной армии на суше, на море, в небе, в партизанских отрядах. И Красная армия оценила их геройский подвиг, многие из них занимали высокие должности (это, безусловно, имеет значение.— А. К.): из 110 командиров армий 10 были евреями. Из 200 адмиралов 17 были евреями. Из 700 командиров корпусов 24 были евреями. Более 150 еврейских солдат стали Героями Советского Союза.

— Ваш сегодняшний приезд в Нетанию,— обратился израильский президент к российскому,— это редкая историческая встреча, полная боли (в хорошем, очевидно, смысле этого слова.—  А. К.), полная гордости, полная надежды.

После этого Шимон Перес перешел к политической части своего выступления и заявил, что он уверен: "Россия, победившая нацизм, не допустит подобных угроз. Ни иранской угрозы, ни продолжения кровопролития в Сирии".

Это был вежливый удар под дых: возразить ведь в такой ситуации нечего.

— Россия,— заключил израильский президент,— может сегодня внести решающий вклад в дело мира на Ближнем Востоке.

Пока что свои вклады между тем вносят российские бизнесмены.

Владимир Путин в ответ сказал, что "именно здесь, в Израиле, звучат по-особому такие даты, как 1 сентября 1939 года, 22 июня 1941 года, 9 мая 1945 года... Конец этому безумию положила именно Советская армия (он, прежде всего, имел в виду, что не американская.— А. К.). Она спасла не только еврейский народ, но и многие другие народы... И мы не позволим изменить истину! Перелицовка истории преступна!.."

Хотя на Владимира Путина никто сейчас не нападал, он на всякий случай оборонялся.

— Тода раба,— заключил российский президент.

Это, без сомнения, означало "большое спасибо".

Состоялось возложение венка к памятнику. Это сделали две еврейские девушки в военной форме.

— Ну, это вообще! Могли бы им хоть юбки погладить! Мятые юбки! — возмущались русскоязычные израильские журналисты.

Мне юбки не показались такими уж мятыми, а лица их вообще были чисты и безусы.

Но должны же журналисты были чем-то возмущаться.

После возложения венков Владимир Путин пожал руку каждому из спонсоров. С этим, по информации "Ъ", была проблема: российский протокол сначала возражал, чтобы российский президент в Израиле жал руку россиянам. Разве этого нельзя сделать в России? Но потом проблема была улажена. В Израиле умеют улаживать проблемы. Но и создавать их тоже.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в торжествах участия не принимал в связи с тем, что у него серьезные проблемы с ногой. Однако через час Владимир Путин встретился с господином Нетаньяху. После разговора они сделали заявление для прессы. Для этого они вышли из небольшой переговорной комнаты в небольшую комнату для заявлений. Вернее, это был тент, натянутый во дворе, где растет огромное тутовое дерево. Сюда же выведены огромные гофрированные трубы, доставляющие воздух, а не ту раскаленную субстанцию, которой приходится дышать вместо него на улице.

Владимир Путин уложил интересующий всех смысл переговоров в одну фразу: "Мы подробно обсудили проблему Сирии и иранской ядерной программы".

Очевидно, что шансов договориться о чем-либо за полчаса или тем более обнародовать то, о чем можно было бы договориться, перед поездкой господина Путина в Палестину, которая произойдет завтра, не было.

Кроме того, Владимир Путин снова сказал:

— Здесь не подвергают сомнению решающую роль Красной армии во Второй мировой войне.

Таким образом, ему с этой точки зрения, конечно, комфортно в Израиле как нигде, кроме России.

Господин Нетаньяху был гораздо разговорчивей. Он сказал, что у него в правительстве много людей из России: и министр иностранных дел господин Авигдор Либерман (единственный из евреев-чиновников, кто на переговоры пришел без кипы и ушел без нее), и еще один министр, и экономический советник тоже...

— Правда,— вынужден был признаться он,— вокруг меня есть и те, кто не говорит по-русски.

Кроме того, господин Нетаньяху лишь раз упомянул о том, что "ядерное оружие в руках Ирана — зло" (хотя в руках Ирана пока вроде нет ядерного оружия, если не считать, конечно, АЭС в Бушере, которая теоретически, конечно, может и взорваться).

Премьер Израиля тут же выдвинул очередной ультиматум Ирану: "Прекращение обогащения всего урана в Иране, демонтаж соответствующего ядерного объекта (не имеется в виду АЭС.— А. К.)".

Владимир Путин сидел с отсутствующим видом. Было понятно, что господин Нетаньяху сейчас не выражает их общую точку зрения.

— Вы в другую страну летите из Москвы не меньше двух часов. А у нас тут райончик небольшой,— продолжил израильский премьер.— Палестинская территория рядом. Вифлеем в пяти минутах езды, Рамалла — в десяти минутах. Надо понимать: либо президент Аббас приедет сюда, либо я приеду к нему (это не звучало как угроза.— А. К.). У нас нет пути, кроме переговоров. И я надеюсь, что Вы завтра донесете до него эту простую мысль.

То есть господин Нетаньяху неожиданно придал сегодняшней поездке Владимира Путина в Палестинскую автономию некое особое значение.

Господин Путин не возражал.

За час до переговоров Владимира Путина с президентом Израиля господином Пересом во дворе президентской резиденции был устроен небольшой прием для членов российской и израильской делегаций: красное и белое вино, фуа-гра со сливовым вареньем... Солнце заходило, появился легкий ветерок... Атмосфера располагала к воспоминаниям. И вот Константин Косачев (глава Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству) в компании министра культуры России господина Мединского рассказал историю, в которую его в свое время посвятил Шимон Перес. Президент Израиля был тогда председателем комитета в Кнессете, и однажды Шимону Пересу оказали великую честь: проехать из аэропорта в Тель-Авиве (позже он стал аэропортом имени Бен Гуриона) с Бен Гурионом, основателем еврейского государства Израиль.

Шимон Перес был смущен так, как только может быть смущен человек: оказаться в одной машине с тем, о ком принято только думать... Это не укладывалось в его голове.

Но так все и произошло. Шимон Перес жаждал разговора с Бен Гурионом, но тот в машине молчал и десять минут, и двадцать. И весь час. И только выходя из машины, он вдруг сказал: "А все-таки господин Троцкий — негодный политик!" "Почему?" — робко поинтересовался Шимон Перес, пока Бен Гурион не захлопнул дверцу машины.

"Ну что это за лозунг у него? — пожал плечами Бен Гурион.— "Ни мира, ни войны..." Политик должен принимать решения!" И это Шимон Перес запомнил на всю жизнь. И Константин Косачев тоже.

Теперь заметно сильное уважение, граничащее, кажется, с почтением, испытывает к Шимону Пересу Владимир Путин. На встрече российский президент сказал, что господин Перес — "политик мирового класса".

Известно, что сейчас, по мнению российского президента, великих почти ведь не осталось. Один, ну два... А так после Махатмы Ганди и поговорить-то не с кем.

Остался у Владимира Путина для таких случаев, похоже, и Шимон Перес.

— Я помню все наши беседы,— признался российский президент израильскому.

Интересно, может ли то же самое сказать Шимон Перес о Владимире Путине.