В начале июня бывший мажоритарный собственник ВиЭйБи Банка СЕРГЕЙ МАКСИМОВ, обвиняемый в выводе средств, вышел на свободу под залог в 5 млн грн. После пятимесячного пребывания в СИЗО господин Максимов рассказал специальному корреспонденту "Ъ" РУСЛАНУ ЧЕРНОМУ о причинах конфликта с новым собственником банка Олегом Бахматюком и о реализованной учреждением схеме борьбы с проблемными кредитами, из-за которой в отношении Сергея Максимова возбудили уголовное дело. Редакция готова предоставить Олегу Бахматюку возможность изложить свою версию происшедшего.
— 1 июня суд принял решение выпустить вас из СИЗО под залог. Как вам удалось убедить судью?
— Мною были предоставлены документы, доказывающие мою невиновность, особо никого убеждать не пришлось. Возможно, поэтому и сумма залога на порядок меньше мифического ущерба, нанесенного банку.
— В Генпрокуратуре считали, что вы были намерены уклоняться от досудебного следствия и покинуть Украину, используя наличие гражданства других государств. Вы можете гарантировать, что не покинете страну до вынесения решения суда?
— Оснований для этого не было и нет. Я никуда не собираюсь уезжать из Украины, и для меня сейчас главный приоритет — добиться защиты моего честного имени. Мне нечего скрывать, поэтому я сам заинтересован в сотрудничестве со следствием.
— Как и почему вы оказались под арестом?
— Статья в "Коммерсанте" (о выдвинутых ВиЭйБи Банком в отношении господина Максимова обвинениях о выводе 1 млрд грн; см. "Ъ" от 4 октября 2011 года.—"Ъ") стала началом войны, не мной развязанной, но мне объявленной. Поясню ее причины. В декабре 2010 года была утверждена дополнительная эмиссия акций, которую, согласно договоренности со вторым акционером — израильской группой Kardan, их компания TBIF должна была закрыть своими деньгами. Но накануне собрания я случайно узнаю, что это не их деньги, а Олега Бахматюка, и акции должны перейти в его руки. Я заявил, что это противоречит моему договору с группой Kardan, которая должна была согласовать со мной подобную сделку, и сообщил, что буду ее оспаривать. Сотрудничать с Бахматюком я не хотел и был намерен выйти из капитала банка. Тогда мой зять Петр Барон (на тот момент — глава правления банка.—"Ъ") гарантировал мне: Олег Бахматюк — хороший инвестор и до февраля 2011 года он выполнит все условия. К сожалению, гарантии были озвучены только устно.
— Что за условия вы выдвинули Олегу Бахматюку?
— Это была целая система условий. Если вкратце, то мой пакет должен был быть правильно оценен и выкуплен.
— О каком пакете вы говорите?
— До декабрьского собрания он составлял 32% акций. Мы проговорили ситуацию, пожали друг другу руки, я услышал слово "гарантирую". Но в марте 2011 года ко мне пришел Барон и сказал, что не может добиться встречи с Олегом Романовичем (Бахматюком.—"Ъ"), как следствие, не может больше гарантировать выполнения договоренностей, и рекомендовал мне искать бизнесмена самостоятельно. В телефонном режиме мы несколько раз договаривались с Бахматюком о встрече, но когда подходила назначенная дата, он не появлялся. Так продолжалось полгода, пока со стороны банка не начались попытки завладеть офисным зданием (под адресу ул. Зоологическая, 5а, где находится главный офис ВиЭйБи Банка.—"Ъ"), совладельцем которого я являюсь.
— В августе сотрудники компании "Офис Лайн" обнаружили, что в БТИ проводятся активные действия по выводу этого здания из ее собственности с переоформлением на ВиЭйБи Банк по какому-то решению суда от 1 декабря 2010 года. Из суда пришел ответ: решение поддельное, а судья, чья фамилия указана в решении, уже три года находится в декретном отпуске. По этому поводу прокуратурой Шевченковского района сразу же было возбуждено уголовное дело.
— То есть выявление фальшивого судебного решения и возбуждение уголовного дела по этому факту стали причинами открытия уголовного дела в отношении вас?
— Да. Тогда началась гнусная компания в СМИ с целью опорочить мое имя. Когда банк заявлял прессе о якобы возбуждении против меня уголовного дела, его не существовало. Первый иск в суде появился лишь через три недели после публичного обвинения, и не на 1 млрд грн, а на 200 млн грн. Это выглядит, как анекдот, но этот иск состоял из двух частей. На одном листочке была описана география Британии, Уэльса и так далее, информация о компании, которая там находится. А к этому листочку прикреплены распечатки из интернета, описывающие, какой я плохой и как украл деньги. И все. И только на этом основании банк просил открыть дело. Естественно, судья отказал банку в рассмотрении иска.
— Когда именно суд принял это решение?
— 21 декабря 2011 года, за день до моего задержания. Я так понимаю, что Бахматюку очень понравилось это здание. И он решил забрать его любым путем.
— А кому принадлежит компания "Офис Лайн"?
— Группе инвесторов. 25% принадлежит мне, остальное --западному и российскому капиталу.
— Вы можете назвать имена двух других владельцев?
— Не имею права. Могу только сказать, что этот случай со зданием для них весьма показателен и в очередной раз доказывает, что в Украину лучше не вкладывать инвестиции. Мне, как их партнеру, очень сложно объяснить, как такое вообще возможно. Кстати, этим случаем заинтересовались даже в Верховной раде — один из влиятельных народных депутатов из фракции Партии регионов обратился с соответствующим запросом в Генеральную прокуратуру и Высший хозяйственный суд.
— На основании чего банку удалось инициировать уголовное дело в отношении вас?
— Когда у Бахматюка появилось желание любой ценой получить здание, появилось письмо в Генпрокуратуру за подписью председателя правления банка Дениса Мальцева, в котором описывались события 2008 года. Повторюсь, на тот момент у банка было два основных акционера — я и TBIF. В середине 2008 года TBIF как большая международная компания, консолидирующая отчетность, получила драфт аудита украинского актива. Из этого драфта следовало, что в портфеле банка появилось больше 200 млн грн необслуживаемых потребительских кредитов. Израильтяне же и настояли на развитии этого направления, тогда как я был категорически против выдачи необеспеченных займов, зная потребительские настроения рынка, но меня переубедили. Итак, необслуживаемые кредиты необходимо было зарезервировать на 100%. Израильтяне вышли с предложением на наблюдательный совет сделать то, что делают все банки мира,— операцию под названием "window dressing", "почистить фасад". То есть банк выдает кредит третьей компании, которая выкупает портфель проблемных кредитов банка, тем самым освежая баланс и устраняя необходимость резервирования. Наблюдательный совет одобрил эту схему. Конечно, с точки зрения внешнего наблюдателя, аудитора или Национального банка, эта операция некорректна, но не уголовно наказуема. Более того, необслуживаемый портфель с просрочкой более 180 дней был выкуплен по номинальной стоимости.
— Какая сумма была выкуплена?
— 100 млн грн.
— Кто выступил "коллектором"?
— Израильтянами были выбраны две технические компании. На одну был выдан кредит, деньги перешли ко второй, которая уже и выкупила эти 100 млн грн проблемного портфеля у ВиЭйБи Банка. Естественно, это было оформлено решением наблюдательного совета. А в 2011 году господин Мальцев вдруг решил, что эту операцию можно использовать для возбуждения уголовного дела. И указав, что деньги ушли, он "забыл" упомянуть, что в тот же день они вернулись. Таким образом, уголовное дело было возбуждено, и проведен ряд неприятных для меня действий (арест.—"Ъ").
— Следствие выяснило всю подоплеку этой проводки?
— Следствие увидело, что решение принимал наблюдательный совет, а не я. Вплоть до секунды выяснена вся проводка, как полная сумма кредита прошла и вернулась в банк. Все документы были предоставлены следствию. Никакого ущерба банку эта операция не принесла. Кроме того, когда в результате "прогонки" деньги разделялись на две суммы, правление, видимо, впопыхах не учло всех составляющих, которые должны были сделать схему убедительной, и потеряли 13 млн грн. Эти 13 млн грн я в тот же день предоставил из своего кармана, через свою компанию. Это тоже подтверждается всеми документами.
— В Генеральной прокуратуре изначально заявляли, что вы завладели частью кредитных средств на сумму свыше 40 млн грн с целью легализации имущества, добытого преступным путем. Позже источник в Генпрокуратуре говорил нам, что вы завладели более чем 7 млн грн. Эта информация есть в уголовном деле. Что это была за операция и является ли она незаконной?
— Это и есть тот самый технический кредит, о котором я только что говорил и который был использован как авансовый платеж за портфель в 100 млн грн.
— В поддельном судебном решении от 2010 года говорится, что "Офис Лайн" должна банку остаток по кредиту в сумме 10 млн грн и $6,5 млн, а здание было заложено в ипотеку. Это так?
— Действительно, компания в 2004 году брала кредиты на ремонт этого здания. И здание действительно заложено в ипотеку. Кредиты погашались за счет арендных поступлений, которые платил компании банк. Но с момента захода Бахматюка в январе 2011 года банк не заплатил ни копейки аренды. Не имея потоков от арендатора, компания не могла направлять средства на погашение кредитов.
— Какова стоимость этой аренды?
— За полтора года набежало более 30 млн грн долга. "Офис Лайн" не предъявляла претензий банку. Владельцы думали, что я сяду с Бахматюком за стол переговоров, и мы найдем выход из сложившейся ситуации. Договор аренды, кстати, истек 28 марта 2012 года. И только осенью прошлого года стало ясно, что не платить за аренду — это не забывчивость, а злой умысел: сотрудники банка сознательно содействовали появлению проблемного кредита. Ведь если бы аренда платилась, кредит бы погашался. Мы были вынуждены обратиться в суд, предоставили все документы. Банк также обратился за взысканием долга. Он предоставил суду свою оценку здания в 56 млн грн. То есть получается, что один метр площади стоит порядка $700. Да здесь только в отделку помещений больше вложено! Компания "Офис Лайн" обратилась в западную компанию Knight Frank, которая провела оценку по международным стандартам — $25 млн — и предоставила ее суду. Естественно, истца такой исход не устраивал, и были предприняты определенные усилия, чтобы продавить незаконное решение. Тогда суд сказал: раз у вас такие серьезные разногласия, направляем оценки на экспертизу.
— Куда документы были направлены на экспертизу?
— В Киевский научно-исследовательский институт судебных экспертиз. Мы знаем, что на экспертов оказывается сильное давление. Но надеемся, что они все же устоят и сработают профессионально. В противном случае мы будем вынуждены обратиться в правоохранительные органы.
— Со стороны Олега Бахматюка не звучали предложения выкупить это здание?
— Нет. Знаете, почему? Потому что очень хочется забрать бесплатно. Поэтому компания "Офис Лайн" решила выйти на рынок с предложением продажи. И очень быстро получила письмо от одного очень уважаемого человека, который официально предложил за здание $25 млн.
— Что это за человек?
— Это группа ТАС. "Офис Лайн" порекомендовала им вступить в диалог с Бахматюком, понимая неоднозначность его поведения. Такой диалог состоялся. Бахматюк выслушал предложение, но никакого ответа до сих пор не дал.
— Когда состоялся этот разговор?
— Три месяца назад. В этот момент банк совершает беспрецедентный шаг — выходит со вторым аналогичным иском (взыскание ипотеки в пользу банка.—"Ъ"). Иск принимается и рассматривается. В первом иске от 23 декабря 2011 года, поданном, кстати, на следующий день после моего задержания, написано "административное здание", во втором — весной текущего года — "офисное". Несмотря на то что это противоречит законодательству Украины, дело было принято к рассмотрению. С этим и связан запрос из Верховной рады в Генеральную прокуратуру, так как есть подозрение в коррупции.
— Почему вы изначально были против господина Бахматюка как инвестора?
— Я знаю его достаточно давно. Мы в свое время выдали его сети "Фаворит" кредит на $15 млн. Этот клиент одним из первых перестал обслуживать кредит, когда кризисных явлений еще не было и в помине. Каждый раз Бахматюк обещал что-то сделать, но не выполнял. Когда в сентябре 2011 года после появления поддельного решения суда я поинтересовался, что происходит в банке, и ужаснулся. За восемь месяцев банком были выданы кредиты на сумму более 1 млрд грн компаниям, так или иначе аффилированным с Олегом Бахматюком. Это могло быть нормальным, если бы не то, что займы выдавались практически без обеспечения, большинство — под урожай будущих периодов. Это называется бланковым кредитом. Был один шедевральный кредит под залог стада крупного рогатого скота. Когда я сопоставил сумму кредита и поголовье стада, получилось, что каждая корова стоит $15 тыс. И тогда миноритарные акционеры, озабоченные ситуацией в банке, обратились в НБУ с просьбой проверить ситуацию. Дальше начались известные события (арест Максимова.—"Ъ"), потому что такие вопросы создавали кому-то проблемы.
— По результатам проверки Нацбанк выявил нарушение нормативов? Оштрафовал учреждение на 1% от капитала за их нарушение?
— Я о таком не знаю. Проверки — вещь достаточно субъективная. Меня удивляет и то, как рейтинговые агентства не обнаружили концентрации кредитов инсайдерам.
— Но вы утверждаете, что концентрация есть?
— Ну, возьмите только займы четырем компаниям: "Райз", "Дакор Агро Холдинг", "Авангард" и Ukrlandfarming. Есть документы. При этом известный предприниматель публично заявлял, что он купил эти компании. Что еще нужно сопоставлять?
— А каков общий объем задолженности ваших компаний перед ВиЭйБи Банком?
— Часть кредитов обслужилась и закрылась, часть была погашена переводом залогов на баланс банка. Сегодня у банка нет реальных претензий.
— Вы прекратили отношения с Kardan?
— Нет. Я считаю, что они нарушили договор, и жду диалога. Они должны были либо согласовать со мной сделку, либо выкупить мои акции, либо продать мне свои.
— Как долго, по вашему мнению, будет рассматриваться дело, по которому вас обвиняют?
— Тяжело прогнозировать. Это зависит от того, как будет слушаться дело, как будут приходить свидетели, которые вызываются. Пока сотрудники ВиЭйБи Банка, которые пришли в него из "Финансовой инициативы", почему-то лжесвидетельствовали на этапе следствия. Как это все разрешится, я не знаю. Возможно, суд разберется за два-три месяца.
— Готовы ли вы сесть за стол переговоров с Олегом Бахматюком?
— Я был готов к переговорам еще с начала прошлого года. Сегодня, увы, я вынужден развернуть ответные действия, чтобы защитить себя и свои интересы. Но я все так же убежден, что лучший выход из любого конфликта — сесть за стол переговоров.