Бытовую драку в поселке Демьяново Кировской области обсуждала вся страна. Единогласия в оценках не получается — на ситуацию не сходятся взгляды даже у наших постоянных авторов
Для меня в очередной криминальной драке, на этот раз в Кировской области, все понятно — племянник владельца бара и лесопилки подрался с посетителем. Кажется, посетитель был пьян, об этом говорит местная полиция. Посетитель — русский, и если бы владелец бара тоже был русским, то об этом даже в местных новостных лентах ничего не написали бы. Но один из участников конфликта — дагестанец. И, как это часто бывает в таких историях, в конфликт оказались втянуты по нескольку десятков человек с обеих сторон.
Пересказывать обсуждение этой драки, которая с каждым днем обрастает все новыми подробностями, не буду — понятно, что кавказофобия в Центральной России зашкаливает, и ничего, кроме межнациональной ненависти, этот конфликт не вызывает.
Сразу скажу, что и губернатор Белых, и местная полиция в этом конфликте, на мой взгляд, повели себя грамотно. Позиция местных силовиков и гражданской власти звучит примерно так: "В пьяной драке нет и не может быть межнационального подтекста". Нет, понятное дело, что этот подтекст в общем-то есть. Хотя бы потому, что на помощь пострадавшим участникам драки подтянулись группы поддержки — по принципу "наших бьют". Но это не главное, изначально конфликт был бытовым. И представители власти оказались очень быстро на месте и очень вовремя сделали все необходимые заявления. Поэтому и федеральные каналы, и печатные СМИ освещали происходящее более или менее корректно. В межнациональной стране иначе просто нельзя: промедление грозит масштабным конфликтом.
Другое дело — интернет-ресурсы и "разговорные" радиостанции. Вообще, если хочешь все понять про страну — достаточно послушать обсуждение в радиоэфире. В этот раз у слушателей могло сложиться ощущение, что Кавказ — это вообще не Россия и что живут там дикари.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Как-то один немецкий профессор на конференции, посвященной мультикультурализму, рассказывал мне, что в Германии в СМИ не принято указывать национальность фигуранта скандала, исключение допускается только в том случае, если национальность проливает свет на причины самого скандала. Например, когда в одной семье была жестоко избита девушка-подросток, важно было объяснить читателю, что это случилось, потому что семья из Турции и девушка нарушила некие национальные и религиозные традиции. Другой пример: в небольшом городе автомобиль врезался в опору моста, мост был разрушен. СМИ написали, что водитель находился под действием наркотиков. Этим все ограничилось. "Спустя полгода я обедал со знакомым полицейским,— вспоминает профессор.— Он рассказал, что водителем был мигрант из Ливана. Сейчас я могу об этом сказать. Но тогда, уже владея этой информацией, я бы при всем желании не сумел ее опубликовать — в Германии это могли бы расценить как разжигание межнациональной ненависти".
Слушая этого профессора, я подумала, что это ведь так просто — принять в профессиональном журналистском сообществе некие правила, которые запрещают использовать национальный или религиозный фактор. Если на Кавказе происходит теракт, совсем не нужно акцентировать внимание на личности террориста, его национальности или религии. Тем более что это ровным счетом ничего не значит. В Дагестане, например, считают, что русские террористы, которые там периодически появляются, особенно жестоки. И ставший знаменитым Саид Бурятский — тоже русский. А то, что они называют себя мусульманами, еще не говорит о том, что все мусульмане такие.
В православии тоже есть люди, которые считают, что насилие над личностью — небольшой грех, если это "за благое дело". Я уже не говорю о тех, кто берет взятки, сквернословит, забросил своих родителей, раз в год, на Пасху, ходит в храм и ничего не пытается исправить, а вот так и живет все время. Но это ведь не в храме проблема и не в церкви, а в личности, которая неверно понимает себя в христианстве. И это не значит, что все православные такие.
В исламе — то же самое. Есть традиционные формы, которые призывают жить в мире с представителями всех конфессий. Один имам как-то привел суру из Корана, в которой написано, что мусульманин должен быть особенно внимательным к представителю другой конфессии, чтобы не обидеть его, потому что иноверец судит о твоей религии по тебе. Но в исламе, как и в православии, есть разные люди. Те, кто идет против законов — и светских, и религиозных,— делают худший выбор.
К слову, в Дагестане, по данным последней переписи населения, живет около 3 млн человек (не забывайте еще, что эти 3 млн надо поделить на три десятка этносов). В России — более 140 млн, из них, если статистика не врет, около 80 млн — русские. Мне кажется, это очень ущербно для огромного русского этноса списывать все проблемы на малые кавказские народы, обвиняя их во всех бедах.
Когда-то Россия не только завоевала эти народы, она взяла их под свое покровительство. Она просвещала их, обучала, интегрировала. В Махачкале стоит памятник русской учительнице — в благодарность России. И сама Россия многому от кавказских народов училась. Толерантности, например, мудрости сосуществования очень разных этносов на небольшом участке земли.
И если сегодня Россия не справляется с миссией просветителя — не только в кавказских селах, но и в своей глубинке,— это беда не только кавказских сел, это беда всей России. И если Кавказ нам больше неинтересен, если мы перестали друг у друга учиться,— это наша общая беда.
Уровень образования в кавказских городах ничуть не хуже, чем в других российских. Там работают научные центры, исследовательские институты, а в библиотеках там зачастую можно увидеть больше людей, чем в читальных залах других российских городов. Но чеченская война и связанные с ней проблемы сильно разрушили русско-кавказский фундамент, Кавказ шатается, и во многом это проявляется в поведении молодых людей, выросших в военное время. С другой стороны, в остальной России молодежь пережила тоже не лучшие времена, те, чье детство прошло в 1990-е, сегодня испытывают кризис самосознания. И если молодые кавказцы ночью где-то в городе танцуют лезгинку, то в это же время в жилом квартале пьяные футбольные "кричалки" раздаются вовсе не из уст кавказцев. И если посмотреть статистику преступлений в крупных городах — там вовсе не кавказцы не первом месте.
Если у нас в стране сейчас решается проблема самоидентификации этносов, необходимо понять: чего мы хотим? Но в любом случае только с повышением культурного уровня мы закончим эпоху кондопог. Просвещение и развитие — единственный путь. Все это, в свою очередь, поможет нам сохранить и себя, и страну. Русский этнос в России — объединяющий, впитывающий в себя, принимающий всех, и в этом, как мне кажется, всегда заключалась его самоидентификация. Один чеченский эмигрант рассказывал мне, как в первый год жизни в Европе его приютила внучка белого офицера, бежавшего в Европу в 1920-е годы. Целый год он с тремя детьми жил в ее доме, она не позволяла ему даже оплачивать коммунальные услуги, хотя сама жила у дочери. Уже много лет он дружит с ее семьей. И всегда вспоминает об этой женщине: "Это настоящие русские люди. Широкие, милосердные". Отчасти Россия, которую он тогда увидел, ушла в прошлое. Но ведь за 100 лет не могла она исчезнуть совсем. Ведь так не бывает.
Мне кажется, не надо искать виновных там, где надо просто найти выход. Топать ногами, требуя отделения Кавказа, бессмысленно: потеряв Кавказ, Россия, даже если рассуждать исключительно с потребительской точки зрения, развалится. Просто потому что Кавказ — это энергетический коридор, а экономика современной России целиком зависит от энергоресурсов и их транспортировки. Не будет Кавказа — начнутся проблемы, энергоресурсы пойдут в обход России, а если рухнет экономика — нечем будет платить пенсии и зарплаты, а значит, рухнет все, и не только Татарстан и Башкирия побегут из страны, но и Сибирь с Дальним Востоком. Русские патриоты должны об этом помнить.
И еще одна прописная истина. Священник в нашем храме говорит: "Не ищите виновных на стороне, ищите виновных в себе". Не надо обвинять кавказские народы в том, что у них высокий уровень воспроизводства. Это вообще очень ущербная позиция — обвинять кого-то в своих бедах. Кто виноват в том, что русские женщины не хотят рожать? В России в 1995 году было более 148 млн населения, а в 2009-м — около 142 млн. За 14 лет страна уменьшилась на 6 млн человек. Будем считать, сколько лет нам нужно, чтобы исчезнуть совсем, или попытаемся исправить ситуацию?
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
Может быть, это неправильно с точки зрения высокой и гуманной теории, но национальная проблема в России есть. На каждую высокую теорию есть еще более высокая, которая говорит: если теория расходится с действительностью, то не действительность виновата
Но в нашей русской жизни, все, конечно, не как у людей. У нас вера и убежденность превыше жалкой практики. СССР рухнул, но миллионы людей отказываются признать это фактом объективной реальности. Какой же факт, если он грубо и оскорбительно противоречит картинке? Совершенно неправильно, что Союз рухнул! Правильно, чтобы он шел впереди планеты всей под алым стягом и к нему с надеждой тянулись взоры всех людей доброй воли.
Ну, что тут сделаешь?..
Совершенно неправильно, глупо и опасно, что русские вусмерть бьются с дагестанцами. Но они таки бьются, черт бы побрал и тех, и этих. Вот в чем проблема. Послушать их теории, так обе стороны абсолютно правы. Эти понаехали, мало того что внаглую пилят наш лес, но еще и кафе открывают со своими правилами. Спалить к чертовой матери! А те, вместо того чтобы самим построить лесопилку, знай трескают водку, распустили своих женщин и вообще не уважают ни себя, ни других. Не говоря про Магомета.
Мне кажется, дело вот в чем. Русские действительно ущемлены. Причем, что самое обидное, на своей земле. Это больно и хочется найти виноватых. А тут и искать особо не надо: вот они! Аналогичный случай в наших палестинах произошел лет 100 назад, когда виноватые тоже были под рукой — буржуи и помещики. Уничтожить всю эту жирную сволочь, и уж тогда заживем в мире и ладе, под справедливой народной властью...
Позже, правда, выяснилось, что все это затеяли жиды, комиссары и прочая закулиса — специально, чтобы досадить русскому народу. Но тогда кто ж знал?! Тогда было предельно ясно, кто виноват и что делать. Почти как сейчас.
Главный вопрос кировской истории не в том, почему уважаемые соотечественники пошли на бой, а почему они не построили свою лесопилку, не открыли кафе. Ведь действительно — дискриминация и несправедливость. Разобраться поможет не какая-то новая (наверняка очень убедительная) национальная теория, а та самая презренная практика жизни.
Когда с запозданием на два-три поколения нам наконец развязали руки и дали команду рассчитывать только на себя, кто оказался в выигрыше? Те, за кем была какая-то группа поддержки. Перечислим по пальцам. Национальные группы — раз. Армянский бизнес, азербайджанский бизнес, еврейский бизнес... Ну, правда ведь? А еще группа братков-уголовников. И группа силовиков. А также группа "организованной спортивности". Не говоря уж про группу бывшей партийно-комсомольской номенклатуры. Вот у них дело пошло. Назовем их для простоты "народами". Милицейский "народ" в лице своих лучших представителей очень даже недолюбливает близкий ему по крови "народ" спецслужбистов. Но и те, и другие, опираясь на внутренние связи и ресурсы, сумели себе выстроить очень даже неплохие кормушки и трехэтажные особняки.
А большой и главный русский народ, которому прочие малые народы охотно льстят насчет его имперской, патриотической и государствообразующей функции, опять в дураках. Довольно понятно, почему это происходит. Ключевое слово здесь — корпоративные связи. В нашей кривоватой действительности они важней и эффективней, чем все вместе взятые официальные законы и уложения.
Если дагестанец затеет бизнес — ему свои помогут. Родственники, знакомые, более удачливые соотечественники дадут денег (язык не поворачивается сказать кредит, хотя в экономическом смысле так оно и есть). Неформально, без бумаг и параграфов, но под жестким контролем неписаных внутренних правил. Не вернуть или "кинуть" совершенно невозможно — в их малом мирке этого не простят и не забудут. А в нашем большом?
Если на твой "национальный" бизнес или на твой дом наедут соседи, налоговики или конкуренты — тут же подоспеет подмога из своих. Кому надо — по голове дадут, кому надо — откупного всунут. В любом случае тебе есть на кого опереться. Ты не один против этого враждебного мира, за тобой тесно связанная внутренними понятиями группа поддержки. А у русского, государствообразующего?
В идеале все эти функции должно выполнять как раз государство, которое он как бы образует. Дать кредит, защитить, поддержать, обеспечить выполнение законных прав и требований. Только государству все время не до тебя. Оно сильно занято выполнением больших государственных задач. То с колен поднимается, то вертикаль отстраивает — чтобы легче подниматься с колен. И между делом создает льготные условия для своих, действительно нужных ему бюрократических племен и народностей. Прокурорских, таможенных, судейских. Которые хорошо знают, как на самом деле устроена жизнь и какими понятиями надо руководствоваться, чтобы добиться успеха.
Чем бандитская мафия отличается от полицейской, партийной или, допустим, азербайджанской? Да ничем. И там, и там свой понятийный кодекс, свои закрытые суды, разборки и авторитеты. Все они сплоченными группками плавают в слабой среде официальных уложений, на которые им плевать. А большому русскому народу без своей альтернативной системы защиты и соблюдения прав остается большой ложкой хлебать этот жиденький бульон и чувствовать себя сиротой на собственной земле.
Впрочем, собственной ли? Это ведь тоже лишь красивая теория. "Человек проходит как хозяин", все такое. Собственность — это то, чем ты владеешь и распоряжаешься по своему частному усмотрению. Чем владел и распоряжался несчастный русский колхозник, кроме книжечки с трудоднями? Да и та, по чести сказать, принадлежала начальству. Куда он мог пойти как хозяин без паспорта и прописки?
Но это опять презренная практика жизни. А в теории-то ого-го! "Приобретут же они весь мир". Мафия щедро кормила народ идеологическими вершками, подбирая ему врагов, чтобы не расслаблялся. И по-хозяйски оставляла себе питательные корешки.
В Кировской области государство, слава богу, среагировало хоть поздно, но правильно. Чем отчасти подтвердило право на существование. Не дело полиции выяснять, кто русский, а кто дагестанец. И те, и другие — граждане РФ и обязаны выполнять действующие законы. Бить друг друга железными прутами — нельзя. Жечь чужую собственность — тоже. Подтягивать для разборок этническую банду — тем более. Все это просто, очевидно и совершенно абстрактно. Потому что такие вспышки не бывают случайными. Они зреют, зреют, а потом вдруг прорвало. Что, раньше не видно было?
Чтобы государство — в данном случае в лице губернатора Никиты Белых — закрепило свою полезность в глазах большого русского народа, необходимо провести тщательное и честное расследование действий или бездействия местной власти и правоохранительных органов, которые обязаны были предусмотреть назревающий конфликт и заранее снять источник напряжения.
Практика показывает, что такие вспышки происходят, если местный бизнес — в данном случае дагестанский, но вовсе не обязательно,— установив по своим неписаным законам слишком тесные отношения с властью, привыкает думать, что официальные законы для него не писаны. А это уже прямое указание на коррупцию, которая, как известно, явление абсолютно интернациональное. В чистом смысле слова общегосударственное.