Всеобщее озеленение

Уголовное дело о беспорядках 6 мая и изъятый у Ксении Собчак миллион евро наличными возродили разговоры о том, что лидеров российской оппозиции спонсирует Госдеп США через сеть своих фондов и НКО. Изучив вопрос, "Власть" выяснила, что при всем желании американские фонды в России не смогут напрямую финансировать революцию.

Екатерина Винокурова ("Газета.ру"), Александр Габуев

Информация о том, как США через свои фонды спонсируют российскую оппозицию, начала раскручиваться в российском сегменте интернета еще осенью — во время думской кампании. Тогда блогеры, близкие к Росмолодежи и движению "Наши", подробно расписывали схему того, как именно американские деньги текут в Россию. Американские гранты российским НКО подавались как часть зловещего заговора Вашингтона против Кремля. Главной мишенью кампании был блогер Алексей Навальный, который в 2007 году получил с Марией Гайдар $23 тыс. от американского Национального фонда демократии (National endowment for democracy, NED) на организацию политических дебатов в Москве: отчет Навального NED о расходовании гранта был обнаружен в его взломанной электронной почте. В декабре после митинга на Болотной площади тему продолжил Владимир Путин, заявивший, что студентам за выход на митинг давали деньги. Ну а после обыска 11 июня и изъятия €1 млн у Ксении Собчак о том, что США могут спонсировать революцию в России, заговорили многие государственные СМИ.

"Власть" изучила, как устроена система американской поддержки гражданского общества и продвижения демократии — того самого направления, которое вызывает наибольшие подозрения у российских чиновников.

"Точное количество работающих в России американских фондов мы не знаем, большинство из них работают независимо от правительства США. Из тех, кого мы поддерживаем напрямую, Конгресс США выделяет деньги через USAID и Государственный департамент, но иногда напрямую поддерживает отдельные фонды",— рассказывает "Власти" пресс-секретарь посольства США в Москве Джозеф Крузич. Сам Госдеп США мало что финансирует напрямую, указывают все опрошенные "Властью" эксперты и источники. Ключевую роль в финансировании российского гражданского общества играет другая государственная структура — созданное в 1961 году президентом Джоном Кеннеди Агентство США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID). Оно отвечает за невоенную помощь США другим странам. В годы холодной войны USAID использовалось как средство "мягкой силы" в борьбе с советским влиянием, а после распада СССР превратилось в инструмент укрепления позитивного имиджа США в мире и поддержки американских ценностей. Госсекретарь США по закону осуществляет общее руководство деятельностью USAID, а в РФ (как и во многих странах мира) сотрудники агентства сидят в здании американского посольства.

При этом демократия и права человека — лишь одно из девяти основных направлений работы USAID в мире, к которым также относятся безопасность, здравоохранение, образование, экономическое развитие, экология, гуманитарная помощь, борьба с долгами и управление программами развития. Доля того или иного направления в деятельности USAID зависит от конкретной страны. Для России направление "демократия и права человека" действительно является ключевым — на него тратится больше половины всех средств, в среднем за последние годы объем государственных грантов США на развитие гражданского общества стабилен и колеблется в пределах $34-40 млн в год. При этом надо отметить, что сама Россия — весьма периферийная для США страна в плане денежной помощи. В этом году она будет лишь на 40-м месте по объему выделенных средств — на поддержку демократии в Пакистане, Афганистане и Ираке США тратят в десятки раз больше (см. таблицу). Всего же, по словам Джозефа Крузича, в этом году США потратят $41,2 млрд на помощь различным странам мира, в то время как на работу с НКО в России будет потрачено всего около $24,47 млн.

Модель работы USAID такова, что оно ничего не делает в стране напрямую — для реализации своих проектов оно отбирает по конкурсу местное НКО, рассказывает собеседник "Власти", близкий к агентству. При этом USAID почти не распределяет деньги самостоятельно, особенно в сфере поддержки демократии. Для этого используются различные фонды-операторы, которые в свою очередь проводят конкурсы среди НКО на доступ к средствам. Ключевые фонды были созданы в США в 1983 году по инициативе президента Рональда Рейгана для "создания глобальной инфраструктуры демократии". Главным фондом является NED — именно эта непартийная структура является ключевым получателем средств от USAID.

NED может давать деньги либо напрямую (именно так в 2007 году получили грант Навальный и Гайдар), либо передавать их в один из двух более мелких фондов-операторов: Международный республиканский институт (IRI) и Национальный демократический институт (NDI). Формально обе эти структуры, созданные в 1983 году, являются внепартийными, однако IRI, как следует уже из названия, больше тяготеет к республиканцам (его совет директоров с 1993 года возглавляет сенатор Джон Маккейн), а NDI — к демократам (председателем совета директоров является экс-госсекретарь Мадлен Олбрайт).

Деятельность USAID, NED, NDI и IRI жестко регулируется законодательством США, поскольку они оперируют деньгами налогоплательщиков. "Работа агентств и фондов крайне прозрачна как внутри США, так и для зарубежных партнеров. Причем внутри страны целевому расходованию средств уделяется даже более пристальное внимание",— говорит собеседник "Власти" в Госдепе США. Все проекты, на которые фонды дают деньги, указаны как в отчетности, так и на их сайтах, а для большей прозрачности международной помощи со стороны США Госдеп и USAID запустили сайт foreignassistance.gov, на котором можно найти подробные данные о том, на что тратились выделенные средства начиная с 2006 года.

Помимо фондов, распределяющих государственные деньги, в США существуют частные фонды вроде Фонда Макартуров или Фонда Форда, однако они в основном дают деньги на образовательные и гуманитарные проекты.

Дают ли американские фонды деньги на политические акции в России? Все опрошенные "Властью" источники как среди сотрудников посольства и фондов США, так и среди получателей американских грантов утверждают, что финансирование политики крайне затруднено. А "уличную политику" на деньги Госдепа финансировать невозможно в принципе.

Ограничения начинаются уже при подаче российским НКО заявки на участие в конкурсе по распределению средств. По словам нескольких источников "Власти", на стадии рассмотрения заявок сотрудники американских фондов жестко отсекают те проекты, финансирование которых может быть однозначно интерпретировано властями как поддержка оппозиции. Законодательство США запрещает спонсирование любых иностранных политических партий или отдельных политиков. "Если и проводятся какие-то околополитические мероприятия вроде семинаров по ведению кампаний, то на них приглашают представителей разных партий,— поясняет директор фонда "Образ будущего" Олег Козловский, получавший американские гранты.— Порой доходит до абсурда, когда единороссы, посещавшие такие тренинги, получают от собственных коллег обвинения в работе на американские спецслужбы".

Следующим фильтром является обязательная проверка добросовестности потенциального получателя грантов. По словам Козловского, организация-заявитель и ее руководство отдельно пробиваются по спискам террористов, чтобы ненароком деньги не ушли кому-нибудь из "Аль-Каиды". "В России это кажется лишней бюрократией, но фонды США работают по всему миру, и, скажем, для Пакистана проблема вполне актуальная. Если заявка одобрена, подписывается договор, по которому и перечисляются средства",— говорит Козловский.

Сама процедура подачи заявки также формализована. "Пишешь заявку, что и как собираешься делать, на что потратишь деньги, каков будет общественно-полезный результат от твоего проекта,— рассказывает Козловский.— Объем такой заявки в зависимости от проекта бывает от двух до 20 страниц. И к проектам, и к документации, и к отчетности предъявляются строгие требования. Специально указывается, что не допускается резервировать грантовые средства "на непредвиденные расходы", приобретать алкоголь, финансировать чью-либо политическую деятельность или проводить развлекательные мероприятия".

Еще один фильтр — размер грантов. Американские фонды стараются не давать крупных грантов российским организациям, утверждает один из грантополучателей IRI, пожелавший остаться анонимным. По словам собеседника "Власти", в основном фонды предоставляют микрогранты до 150 тыс. руб. Более крупные суммы требуют согласований в главном офисе IRI в Вашингтоне, поясняет источник. "Самый большой грант, полученный нами на данный момент,— около 2 млн руб., он рассчитан на год. Гранты на проведение отдельных мероприятий обычно на порядок меньше,— говорит Козловский.— Просто на текущую деятельность организации гранты не дают. У каждого проекта должен быть определенный результат: например, общество узнало о какой-то проблеме, издан и распространен какой-нибудь доклад. В длительном проекте, который идет около года или дольше, могут быть предусмотрены расходы на содержание офиса и сотрудников, но лишь постольку, поскольку это соответствует целям проекта. Разгуляться не дадут: денег всегда не хватает".

Наконец, последний ограничитель — крайне жесткая отчетность о результатах проделанной работы. Исполнительный директор организации "Голос" (занимается наблюдениями за выборами) Григорий Мельконьянц говорит, что его организация получала грант напрямую от USAID, что наложило на "Голос" целый ряд обязательств, сильно затрудняющих спонсирование массовых оппозиционных акций. Факт целевого расходования средств проверяет независимая аудиторская фирма, а отчет отсылается в USAID. В случае если грантополучатель нарушил обязательства по договору, контракт немедленно расторгается. "Ежегодно фонды сдают отчетность, которая потом публикуется в открытом доступе, поэтому грантополучателям приходится отчитываться в буквальном смысле за каждую потраченную копейку",— говорит Мельконьянц. По словам Козловского, один из первых грантов его фонд получил на проведение конференции iWeekend, посвященной использованию информационных технологий в гражданских кампаниях. В процессе согласования смету сократили с 590 тыс. до 121 тыс. руб., а в отчет вошло более 30 документов, включая меню кофе-брейка и чека за канцтовары. Меню и чеки пришлось переводить на английский.

В итоге получатели грантов сходятся во мнении, что финансовая деятельность США по поддержке гражданского общества в России не равнозначна финансированию российской оппозиции. "Упреки в финансировании оппозиции со стороны американских фондов — это вопрос интерпретации властями деятельности правозащитных организаций,— полагает Мельконьянц.— К примеру, грант может быть выделен на экологическую программу, но это будет трактоваться российскими властями, как выделение денег на критику режима".

Впрочем, среди экс-партнеров IRI есть и те, кто считает, что фонд все-таки занимается финансированием политической деятельности. Политолог Евгений Мирошниченко получал гранты от фонда на мероприятия в рамках клуба политологов Aurora Expertum. Целью проекта было создание площадки, на которой могли бы дискутировать политологи, принадлежащие к разным идеологическим лагерям, в том числе сторонники "Единой России". Мирошниченко сотрудничал с IRI с 2007 по 2011 год и пришел к выводу, что деятельность фонда все-таки направлена на поддержку оппозиции.

"Мы познакомились в 2007 году, я вышел на этот фонд сам, предложил свой проект: создать клуб политологов, которые в обычной жизни не пересекаются, так как являются оппонентами. IRI это понравилось, у нас сложились хорошие рабочие отношения,— рассказывает Мирошниченко.— Конечно, я понимал, что такие организации выполняют и лоббистские функции и работают в интересах собственной страны, но политическая ситуация в России была тогда стабильной, и я думал, что наши мероприятия никак на обстановку не повлияют". Контакты с IRI продолжались до весны 2011 года, однако затем, утверждает Мирошниченко, фонд внезапно перестал выходить на связь. "А потом случилась осень и кампания "против жуликов и воров". Я так понимаю, что мы перестали быть полезны для фонда, и все усилия были брошены на поддержание программ, связанных с гражданской деятельностью, особенно в интернете. Кампания "против жуликов и воров" в соцсетях — яркий результат этой деятельности",— говорит Мирошниченко. Впрочем, никаких доказательств того, что запущенную Алексеем Навальным кампанию спонсировал именно IRI, Мирошниченко не приводит. В самом же IRI обвинения в свой адрес отрицают: никаких программ по дискредитации "Единой России" фонд не спонсировал.

Мирошниченко также утверждает, что "американские фонды выполняли задачу поддержания оппозиции в России в период стабильности", причем речь идет о "моральной поддержке" в виде приглашения людей с оппозиционными взглядами на стажировки, семинары и встречи. Козловский спорит с Мирошниченко, приводя в качестве аргумента обязательное приглашение на любые мероприятия, спонсируемые IRI, широкого круга экспертов и представителей всех партий, в том числе "Единой России". "По спонсируемым государством программам в США ездили десятки тысяч человек из России, в том числе представители правоохранительных органов, Минобороны и депутатов Госдумы",— парирует Джозеф Крузич.

Что же касается контактов гражданских активистов с сотрудниками американских фондов, то Мирошниченко считает такие встречи частью работы спецслужб. "Я не верю, что эти ребята не связаны со спецслужбами, потому что в их руках скапливается слишком много информации, да и канал обратной связи настроен отлично. Суть именно в огромном количестве контактов фонда и их умелом использовании. Спецслужбы не могут не контролировать этот процесс",— утверждает он.

"Посольства США по всему миру общаются с самыми разными партнерами. Одна из задач дипломатов любой страны — понимать ситуацию в данном государстве и информировать свое правительство. Но, выполняя эти функции, дипломаты остаются исключительно наблюдателями, а не становятся участниками событий",— говорит Крузич. По словам Козловского, обвинения в работе на иностранную разведку можно предъявить любому НКО: "Такие же обвинения можно предъявить любому, кто старается работать с успешными и эффективными людьми, а не с дураками и бездельниками. Вообще, на месте ЦРУ я бы работал не с гражданским обществом, а с представителями действующей власти: это и полезнее, и потенциальных агентов куда больше".

Опрошенные "Властью" получатели грантов от западных фондов в один голос говорят, что с удовольствием отказались бы от этих денег, если бы спонсоров на их проекты можно было бы найти в России. Однако это стало крайне тяжело после того, как в 2006 году, на волне борьбы с "оранжевыми настроениями", были внесены поправки в закон "О некоммерческих организациях". Этот документ обязал НКО, получающие деньги от иностранных организаций, публично раскрывать имена спонсоров. Кроме того, НКО обязали раз в год сдавать отчетность сразу в несколько государственных ведомств. После этого российские спонсоры потеряли интерес к поддержке НКО, не аффилированных с властью, утверждают Мельконьянц и Козловский. В июле 2009 года Дмитрий Медведев подписал смягченную версию закона, однако на поведение спонсоров это не очень повлияло — давать деньги организациям, которые могут быть заподозрены в нелояльности, они не спешат. Так, рассказывает Мельконьянц, "Голос" не раз подавал заявку на гранты по президентским программам поддержки гражданского общества и всегда получал отказ.

"Большинство получателей российских грантов — это организации, связанные с членами Общественной палаты, причем как на федеральном уровне, так и в регионах. Тем, кто раздражает власть, денег не дают",— утверждает Мельконьянц. "Дают в основном лишь "своим" — в смысле идейно близким — и тем, кто делится откатами",— вторит ему Козловский. Даже Мирошниченко признает, что российское финансирование клуба Aurora Expertum началось далеко не сразу, а лишь три года после начала работы, причем по времени оно совпало с разрывом отношений с IRI.

В любом случае НКО, оказавшиеся в период между думскими и президентскими выборами под пристальным вниманием правоохранительных органов, намерены сокращать долю иностранного финансирования. При этом они намерены использовать схему, опробованную Алексеем Навальным для проекта "Роспил". "Уже в этом году мы запустим кампании сбора средств на нашу деятельность от частных лиц. Бизнес спонсировать НКО не готов, а вот граждане могут выступить жертвователями. В случае успеха мы сможем вовсе отказаться от иностранного финансирования",— говорит Мельконьянц.

Представители некоммерческого сектора убеждены, что излишнее ужесточение законодательства об НКО приводит к результату, прямо противоположному тому, на который рассчитывает власть. "Ужесточая закон и ставя непреодолимые препятствия деятельности НКО, власть получит то, что ей менее всего выгодно: полный хаос, обилие "серых" схем и отсутствие реальной информации о деятельности в этом сегменте,— убежден Мельконьянц.— Власть хочет принять поправки в законы, почти полностью ограничивающие иностранное финансирование НКО, однако она лишь выпустит джинна из бутылки. Программы, подобные тем, которые американцы поддерживают в России, работают во многих странах. И к революции это не приводило".