Объявлены итоги конкурса на шесть первых фонтанов, которые должны быть построены в центре Москвы в рамках программы фонтанизации столицы. Ъ подробно рассказывал о проектах, выставленных на конкурс, и наши основные выводы совпали с мнением жюри. Но главный итог конкурса — больше таких конкурсов не будет.
Победили те, кто и должен был победить. Андрей Боков, например, дважды, на двух участках. Но если его проект фонтана перед банком МЕНАТЕП у Красных ворот — искусственный фьорд, вставленный в искусственную руину и напоминающий работы его проектного института в Московском зоопарке,— прошел "на ура", собрав семь голосов членов жюри из девяти возможных, то второй фонтан на Тургеневской едва не провалился — за него проголосовали пять из девяти. С минимальным преимуществом в один голос одолел жюри и Михаил Посохин.
Двое enfant terrible московской архитектурной жизни — Борис Улькин и Михаил Белов — не прошли, но получили звание лауреатов. Борису Улькину, предложившему фонтан в форме гигантской чаши с соляным раствором, которая должна фонтанировать круглый год, жюри предложило подыскать для своего произведения более подходящее место. Предложение трудно воспринять иначе чем издевку, поскольку в объяснительной записке Улькин специально указывал, что замысел фонтана связан с темой Сретенья и что создан именно для Сретенского бульвара. По сведениям из информированных источников, Борис Улькин был включен в состав конкурсантов по прямой рекомендации Владимира Ресина, вице-премьера правительства Москвы. В Москомархитектуре Улькина недолюбливают за то, что когда-то он выиграл конкурс на комплекс "Охотный ряд" на Манежной, а потом его от строительства отстранили. Трудно отделаться от впечатления, что в решении жюри сыграло роль чувство естественной неприязни к человеку, которому когда-то сделал гадость.
Михаил Белов, автор фонтана "Принцесса Турандот" на Арбате, сделал свой проект без гонорара, как "встречное предложение". Чем просто спас Михаила Посохина, которому в противном случае пришлось бы на этом конкурсе бороться за место на Кудринской площади исключительно с самим собой — он подал два проекта, один от "Моспроекта-2", а второй — от Академии художеств. Наивный человек может увидеть в этой борьбе творческие муки большого мастера, который сам не поймет, какое из его творений получилось удачнее. Но причины здесь не только творческие, но и финансовые: Михаил Посохин получил гонорар за оба проекта.
На конкурсной выставке был вывешен протокол, в котором указывалась сумма этого гонорара — 64 млн рублей. Эти $10,5 тыс. каждый участник получает независимо от результата, просто за участие. И если бы жюри присудило премию безгонорарному проекту Михаила Белова, получилось бы, что Москомархитектура зря потратила $21 тыс. на творческие муки Михаила Посохина. А Михаил Посохин является первым зампредседателя Москомархитектуры. Как-то некрасиво получается. $21 тыс. — это чуть больше Государственной премии России. В общем, пять голосов из девяти он набрал.
Если исходить из правил, принятых на московских конкурсах, все прошло нормально. Но сами правила вызывают сомнения. Все же почему нужно было проводить на фонтаны заказной конкурс? Понятно, когда такой конкурс проводился на застройку Боровицкой площади или на застройку Острова. Здесь сложная градостроительная задача, требующая массы времени и высокой квалификации. Но фонтаны? Две картинки и макет. Некоторые из представленных проектов явно делались одним человеком за два дня. И за $10,5 тыс.?
Заплатив такие деньги за такой объем работы, можно было бы пригласить в Москву всех сверхзвезд современной архитектуры. В России, однако, действует закон об архитектурной деятельности: строительство западными мастерами на нашей русской территории патриотически запрещено. Так что обходимся своими силами. Но почему тогда закрытый конкурс? Ведь будь он открытый, с премиальным фондом в три раза меньше, чем сумма выплаченных гонораров, он все равно являлся бы одним из самых высокооплаченных. На проходящем сейчас архитектурном конкурсе на решение района Риверсайд в Нью-Йорке сумма первой премии — $5 тыс. На вопрос о форме конкурса главный архитектор Москвы Александр Кузьмин заметил, что все проведено точно в соответствии с постановлением мэра Москвы о конкурсах, принятом в 1996 году. И он прав, в постановлении черным по белому записано, что на наиболее ответственные объекты в центре города проводятся заказные конкурсы. Но с недоумением корреспондента Ъ по поводу всего происходящего Александр Кузьмин согласился. "Я к действующему положению никакого отношения не имею, я его не согласовывал, оно принято до моего вступления в должность главного архитектора. И с ним у меня принципиальное разногласие",— сказал он.
В настоящий момент по инициативе Александра Кузьмина готовится новое положение о конкурсах. Конкурсы должны быть открытыми (кроме исключительных случаев), анонимные (сегодня все имена авторов известны жюри заранее), и проводить их должна не Москомархитектура. Должна быть конкуренция не только архитекторов, но и организаторов конкурсов, которые в этом случае будут вынуждены задуматься об экономии призовых фондов. Сергей Киселев, директор архитектурной фирмы "Киселев и партнеры", который возглавляет группу по подготовке постановления, подтвердил слова Кузьмина: "Кузьмин сказал: 'Или я должен прекращать все конкурсы, или будет новое положение'". И добавил от себя лично: "Больше таких конкурсов не будет".
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН