Иногда любовь к произведениям искусства оборачивается непредвиденными затратами и осложнениями. Дело даже не в вашем вкусе и не в истинной художественной ценности купленных экспонатов. Не спешите изучать справочники искусствоведов — лучше ознакомиться с таможенным законодательством.
— Синьора, вы такая красивая! Ну, настоящая итальянка! — кричал на ломаном английском языке хозяин маленького магазинчика, видимо, желая произвести на меня впечатление. Комплимент, правда, был сомнительный, так как в окрестностях Венеции — а именно там все и происходило — красивых женщин днем с огнем даже на нудистском пляже не найдешь.
— Что он говорит? — Поминутно спрашивала моя подружка, которая и затащила меня, во-первых, на этот чертов остров Мурано, а во-вторых — в этот самый магазинчик венецианского стекла, где мы и попали под огонь сомнительных комплиментов хозяина.
По-моему, ни один турист в Венеции не минует этих самых Мурано, Бурано и как-там-этот-третий-остров-называется. Хотя это пресловутое венецианское стекло — если уж приспичит — можно купить запросто в самой Венеции, а не тащиться на катере, чтобы приобрести какой-то светильник по запредельной цене, но зато в самом пункте его производства, чтобы потом в Москве тыкать в него пальцем и сообщать гостям, что венецианское стекло на самом деле называется муранским.
— Вы обязательно должны что-нибудь купить, — продолжал тем временем хозяин магазина. — Такого вы нигде не купите... Вам непременно нужно нечто особенное. — Лукаво подмигнув и не дав нам опомниться, он зашагал вприпрыжку вверх по лестнице.
— Давай одним глазом глянем, — потянула я подругу.
Хозяин с таинственным видом набрал какие-то кнопки прямо на стальной двери и с трудом повернул сейфовый замок. Мы оказались в маленькой комнатушке, где не было ни люстр, ни светильников, ни уточек с вазочками. Комната была уставлена необычными скульптурами.
— Мои авторские работы, сеньора, — почему-то хихикая давал пояснения итальянец. Он тут же вытащил кучу каких-то буклетов и дипломов в рамочках.
— Все скульптуры в единственном экземпляре. — Повторял он на всех известных ему языках.
— Смотри-ка, — окликнула меня приятельница, указывая на разноцветные фигурки.
Две фигурки — мальчик из прозрачного зеленого кристалла и голубая девочка. Совершенно лысые, без глаз и ртов, обладающие только первичными половыми признаками — надо признать, выглядели оригинально.
— Ну и уроды. — Прокомментировала я.
Хозяин уже включил подсветку и мы с удивлением увидели, что в зависимости от освещения "уроды" меняют цвет — коричневый на черный, потом на малиновый и снова в зеленовато-голубой.
— Очень дешево, — продолжалась трескотня над ухом, — каждая скульптурка — $ 1000. Они сделаны по африканским мотивам. Мальчик, как вы видите, символизирует низменное человеческое начало — африканцы считают его символом похоти и плодородия. Девочка — духовное.
— Слушай, — весело предложила подружка, — давай я тебе эту девочку подарю на новоселье.
— Ага, а я тебе вот этого мальчика...
Мы хихикнули и еще раз посмотрели на скульптуры. "Купить что ли?" — Подумала я. Стоили эти авторские символы плодородия в общем-то не так уж дорого.
— Они тяжеленные. Как мы их потащим? Да и зачем?
— Ну что ты, честное слово? Это же не тряпки, пора и о прекрасном подумать.
— Ага, а в Лондон как мы с этими кристаллами попремся?
— Нет проблем! — Почему-то именно в этот момент вмешался итальянец, хотя мы препирались по-русски. — Я доставлю их в любое место. Хоть в Москву, хоть на Луну.
Мы растерянно переглянулись и, повинуясь минутному порыву, легкомысленно выкинули белый флаг.
Итальянец засиял, как медный таз. Опасаясь чтобы мы не передумали, он тут же заполнил какие-то бумажки. Мы продиктовали адрес нашего московского офиса и заплатили наличными $ 2000 за скульптуры и $ 300 — за доставку обеих фигурок.
Хозяин достал бутылку шампанского. Мы радостно отметили удачную сделку и довольные друг другом расстались.
Через два месяца в Москве мы уже дружно рассказывали коллегам и знакомым, как именно эти хитрые итальянцы обманывают заезжих туристок. Повод для шуток был веский. Стебались все кругом без зазрения совести. Поэтому когда в один прекрасный день я обнаружила на своем столе телеграмму из Шереметьева (!), изумлению не было предела.
— Зой, — влетела я в кабинет подруги, — нас в Шереметьево вызывают. Видимо, все-таки уроды эти прибыли.
...Я была уверена, что получить груз на таможне так же просто, как посылку с бабушкиными гостинцами.
— У вас, женщина, квитанция на два лица, — сочла своим долгом сообщить мне девица в каком-то окошке на шереметьевском складе.
— Ну и что?
— Вот вдвоем и приходите...
Препирались мы полчаса, надо ли говорить, что безрезультатно.
На следующий день мы приехали вместе. Угрюмый милиционер у входа выписал нам пропуск и молча кивнул в сторону склада. Где-то в недрах этого сооружения скрывалась наша "сладкая парочка". Помогать нам никто не собирался, поэтому мы долго бродили вдоль полок, сверяя номера коробок и квитанций. Наш ящик оказался в самом дальнем и пыльном углу. Я осталась у заветной коробки, а Зойка пошла искать грузчика.
— Какой грузчик? — Услышала я приближающийся голос кладовщицы. — Мало ли что вы уже нашли, а документы?
Когда толстая тетка перечислила справочки, которые нам предстояло собрать, чтобы вынести эту коробку со склада, мы самыми экспрессивными выражениями помянули экспрессивного итальянца.
Оказалось, что нужно пройти в соседний со складом корпус — мы должны были задекларировать груз.
— На каком основании вы пересекли границу и не задекларировали, что отдельно от вас следует груз? — Грозно поприветствовал нас усатый таможенный офицер.
Мы молчали как провинившиеся школьницы.
— Давайте шесть тысяч рублей. — Приказал офицер.
— Это что, штраф? — Поинтересовалась Зойка.
Таможенник посмотрел на нас как на ненормальных:
— Нет, это стоимость бланков.
Зойка хмыкнула и, поминутно советуясь с офицером, начала заполнять бумажки. С каждым вопросом таможенник все больше раздражался и краснел. Когда оказалось, что, несмотря на его объяснения, мы оформили бумажки неправильно, он молча отобрал их у Зойки. Дело в том, что мы как честные люди разделили вес груза — 12 килограммов поровну и оформили бланки на двоих. Оказалось, делить на двоих ничего не надо, зато бланки нужны в двух экземплярах. Мы заплатили еще по тысяче и офицер отксерил нам бумажки.
Облегченно вздохнув, мы поплелись в другую комнату — платить пошлину. Нам уже хотелось отправить груз обратно в Италию. Останавливало только то, что отправка для нас могла быть связана с такой же волокитой, как и получение.
Не прошло и года, как мы оказались в заветной комнате.
— Впишите в бланк химический состав камня, желательно с формулой. — Заявил лысый офицер.
Мы так и застыли от изумления. Что мы могли написать? Химию мы закончили изучать в 10-ом классе. С тех пор ни с какими химическими формулами дело иметь не приходилось. А тут, видите ли — кристалл!
— Что это за кристалл? — продолжал бубнить таможенник. — Откуда я знаю, может, это брильянт?
— Если бы это было двенадцать килограммов брильянтов, — ответила я, — неужели вы думаете, что мы ввозили бы их в эту страну?
— Напишите состав кристалла, и я с радостью вас отпущу.
— Можно и без радости, — парировала Зойка. — Поймите, мы не знаем состава.
В конце концов офицер отказался от затеи выяснить формулу и пошел выяснять размер пошлины. Оказалось, что в справочнике "Настольная книга таможенника" пункта "скульптура" просто не было. Не предусмотрено такое законодательством — и все тут. После получасовой умственной, точнее мышечной работы лица, таможенник решил причислить наши скульптурки к изделиям из стекла. Мы облегченно вздохнули.
— 30% от суммы, — объявил он, — будет $ 690.
— Что-то у вас плохо с арифметикой, — заявила Зойка, — 30% от $ 2000 это $ 600.
С математикой у него все было в порядке. Оказалось, что налог изымается не только со стоимости покупки, но и со стоимости доставки. Сумма налога была для нас полной неожиданностью. Мы вывернули сумки и с трудом собрали необходимую сумму.
— Зачем вы это делаете? — Взвизгнул офицер. — Деньги будете в банке считать.
Мы обреченно отправились на поиски банка. Благо около Шереметьево-1 нашлось какое-то отделение какого-то вроде мытищинского банка. Там мы снова вытряхнули содержимое сумок и заплатили налог. Разумеется, банк взял с нас 2% от суммы за перевод денег...
Следующий пункт программы — демонстрация груза таможне.
Представьте нашу радость, когда оказалось, что и те, кто везет вещи на продажу и те, кто везет для себя, стоят в одной длиннющей очереди. Но этого мало — груз может вскрыть только владелец. Кроме пилок для ногтей у нас, конечно, никаких инструментов не нашлось. Если бы не мужчины, мы бы не открыли нашу коробку никогда.
Нужно было видеть с каким видом таможенник перерывал нашу коробку — только опилки летели. Разочарованный офицер поставил последний штамп и удалился.
Мы с трудом подняли развороченную коробку и потащили наших "лысых" к выходу.
У ворот склада нас остановил постовой. Оказалось на складе нам должны были выписать специальные пропуска, без которых нас не выпустят за ворота. Я чертыхнулась и заявила, что скорее умру на месте, чем вернусь на этот склад. Зойка молча водрузила своего мальчика на деревянный ящик и побрела в сторону склада.
То, что наши злосчастные статуэтки не произвели впечатления даже на домашних, нас не расстроило. Потрясло другое. Выслушав рассказ о наших злоключениях, финансовый директор глубокомысленно объяснил:
— Везли бы статуэтки в чемодане и не мучились бы.... А если уж решили оставить груз в магазине, нужно было пересекая границу задекларировать ваших "деток". Оплатили бы пошлину и спокойно получили ящик.
На следующий день я подарила лысую девочку свекрови...
Елена Рожнова