Вчера главное следственное управление СКР по Москве закончило основные следственные действия по громкому делу об убийстве экс-полковника Юрия Буданова. Обвинение в окончательной редакции было предъявлено уроженцу Чечни Юсупу Темирханову. По данным следствия, он расправился со своей жертвой потому, что ненавидел всю социальную группу военнослужащих, к которой принадлежал господин Буданов. Защитники обвиняемого с этим не согласны.
По данным источников "Ъ", вчера следователь ГСУ СКР по Москве вынес два постановления, которые фактически подвели итог расследованию резонансного убийства, совершенного 10 июня прошлого года на Комсомольском проспекте в Москве.
Первое из них изменило до сих пор фигурировавшие в уголовном деле анкетные данные главного и единственного обвиняемого: уроженец Чечни Магомед Сулейманов был признан следствием Юсупом Темирхановым и пойдет в суд с этими именем и фамилией. Во втором постановлении Темирханову было предъявлено обвинение в новой и окончательной редакции. Согласно этому документу, чеченец убил бывшего полковника "по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы" (ст. 105 ч. 2 п. "л" УК РФ). Кроме того, ему инкриминировали незаконный оборот оружия (ст. 222 УК).
Как пояснили "Ъ" источники, близкие к расследованию, названный мотив убийства — ненависть обвиняемого к социальной группе военнослужащих — появился у следствия в процессе установления анкетных данных Темирханова.
Напомним, что задержанный в августе прошлого года за убийство Юрия Буданова чеченец свою вину не признал и от дачи показаний отказывался, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, позволяющую не свидетельствовать против себя. Несмотря на это, следствию удалось собрать доказательства его причастности к убийству. Так, например, в салоне белого Mitsubishi Lancer, на котором киллер скрылся с места преступления (он пытался сжечь машину, но огонь затух), помимо пистолета были обнаружены солнцезащитные очки с потожировыми выделениями обвиняемого и брошюрка сканвордов с отпечатком его пальца на глянцевой обложке. Исполнителя опознали и несколько свидетелей, оказавшихся днем 10 июня у дома N38 по Комсомольскому проспекту, возле которого произошло убийство. Однако в цепочке собранных следствием доказательств до последнего времени не хватало главного звена — мотива убийства. Обвиняемый, как выяснилось, не был знаком со своей будущей жертвой, их пути не пересекались ни во время боевых действий в Чечне, ни в Москве, где оба жили в последние годы. Сомнительными выглядели и изначальные предположения следствия о том, что состоятельный и авторитетный чеченец согласился на убийство по заказу или "просьбе неустановленного лица", как об этом официально заявляли в СКР.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
В поисках мотива следствие и взялось проверять установочные данные чеченца, изначально показавшиеся подозрительными. Дело в том, что паспорт на имя Магомеда Сулейманова, с которым задержали подозреваемого, был выписан в отделе милиции чеченского города Аргуна в 1997 году. За время боевых действий все исходные данные под этот документ были утрачены, поэтому определить его подлинность не удалось. Соответственно, до последнего времени оставалась под вопросом и личность самого обвиняемого. Для того чтобы восполнить этот пробел, участники оперативно-следственной группы ГСУ СКР Москвы и МУРа несколько раз выезжали в командировки в Чечню.
В итоге поиски привели расследователей в село Гелдаген Курчалоевского района, где, по данным следствия, проживали предполагаемые родственники обвиняемого — мать, брат и дядя. Правда, оказались они не Сулеймановыми, а Темирхановыми.
Полицейские планировали встретиться с ними, взять образцы ДНК и провести соответствующий анализ, однако сделать это не удалось. Сыщики нашли только пустующий дом семьи, в котором собрали образцы биоматериала — волосы с расчесок, одежду со следами потожировых выделений и проч. После сравнения привезенных из Чечни "вещдоков" с биопробами, взятыми у самого обвиняемого, и был сделан вывод о том, что он на самом деле Темирханов, а не Сулейманов. Оперативно-следственным путем были установлены и остальные данные на подозреваемого.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Благодаря проведенной идентификации личности у следствия появился и мотив преступления. Как пояснили командированным оперативникам соседи Темирхановых, пожилой отец обвиняемого еще во время первой чеченской войны был зверски замучен неустановленными людьми в военной форме — его заживо сожгли в строительной бытовке. Поиски могилы убитого опять же не дали результатов, однако и те мероприятия, которые удалось провести, позволили следствию утверждать, что Темирханов-младший с тех пор испытывал ненависть ко всем военнослужащим. Свой гнев он, очевидно, выместил на экс-полковнике Буданове, не имевшем прямого отношения к гибели отца, но ставшего для чеченцев своего рода воплощением всех преступлений, совершенных федералами в чеченских кампаниях. Произошло это после того, как командир 160-го танкового полка Юрий Буданов был приговорен Северо-Кавказским окружным военным судом к десятилетнему сроку заключения за убийство чеченской девушки Эльзы Кунгаевой, которую он считал снайпершей чеченских боевиков.
В ближайшее время СКР официально объявит о завершении следствия по громкому делу, после чего обвиняемый и его защита приступят к ознакомлению с материалами дела. С делом будут ознакомлены и потерпевшие — вдова и сын Юрия Буданова. Пока же они воздерживаются от комментариев.
Защитники обвиняемого Темирханова с выводами следствия не согласны, полагая, что выдвинутый мотив убийства Юрия Буданова неубедителен. "Чтобы сделать такие выводы, нужно обладать незаурядными фантазией и воображением",— отметил адвокат Темирханова Валентин Варкентин. Когда дело будет передано в суд, защитники планируют заявить ходатайство о его рассмотрении с участием присяжных.