Премьера / Театр
Под занавес сезона в Национальной опере показали радикально обновленный вариант "Наталки-Полтавки" Николая Лысенко. Десятая по счету версия спектакля на сцене театра призвана, по замыслу автора оркестровой редакции Мирослава Скорика и режиссера Анатолия Соловьяненко, осовременить и динамизировать сюжет классической оперы, удовлетворив запросы современного школьника. ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА, увидевшая среди публики зевающих юнцов, а на сцене — растерянных вокалистов, полагает, что с поставленными задачами новая постановка, увы, не справилась.
По всем формальным признакам "Наталка-Полтавка" с ее развернутыми разговорными сценами, бытовыми куплетами, наивным сюжетом и простецким юмором относится скорее к жанру музыкальной комедии, а не оперы. Ничего дурного в этом, разумеется, нет — не станем же мы упрекать Моцарта за его замечательный зингшпиль "Волшебная флейта" или Штрауса за оперетту "Летучая мышь". Однако деятели отечественной культуры словно стыдятся этой комедийности, упорно пытаясь превратить простодушную "Наталку" в шекспировскую драму. С приходом на пост художественного руководителя Национальной оперы Мирослава Скорика, известного неиссякаемой тягой к оркестровым транскрипциям и парафразам, осовременивающим звучание классики от Паганини до Леонтовича, эту проблему рискнули решить радикально, полностью переоркестровав произведение Николая Лысенко.
Несмотря на то что работа явно стопорилась, премьеру не стали откладывать до следующего сезона, как это обычно бывает с произведениями других отечественных авторов, а все-таки представили в срок. Основные проблемы при ее подготовке были связаны, пожалуй, с тем, что господин Скорик взвалил на себя и недюжинный композиторский труд, и дирижерскую работу с оркестром, контакт с которым у маэстро пока еще недостаточно налажен. Партитура дописывалась и корректировалась прямо по ходу репетиций, дирижер, уткнувшись в ноты, львиную долю репетиционного времени тратил на разучивание написанного своей же рукой, а потому до тонкостей интерпретации дело так и не дошло. Вокалисты столкнулись с еще большими проблемами, нежели оркестранты: привлекая к новой версии "Наталки" артистов, исполняющих эту оперу уже не первый год, постановщики заставили их петь прежний текст под новый аккомпанемент и в новых темпах, объясняя нововведения чуть ли не на пальцах.
Стоит ли удивляться, что на премьере новая "Наталка" выглядела как-то полуобморочно. Существенно расширив оркестровые интродукции, введя многочисленные контрапункты и фугато, превратив аккомпанирующую фактуру в бескрайнее плещущееся море, по которому взад и вперед курсируют солирующие инструменты (верный своей любви к тембровому разнообразию, композитор выписал по зазывному соло для большинства инструментов — от трубы до арфы), маэстро Скорик фактически затер все прелести оркестровки Лысенко, заменив их инструментальной мощью а-ля Вагнер. Тем временем происходящее на сцене действо никак не согласовывалось с этим оркестровым разгулом. В обрамлении развешенных художником-постановщиком Михаилом Рындзаком прозрачных гардин с национальными узорами, на фоне бледного задника с изображением зеленеющих холмов и плакучих ив актеры, не знающие, куда себя деть на полупустой сцене, выглядели довольно-таки уныло. Режиссер Анатолий Соловьяненко, не нарушая постановочных канонов своих недавних предшественников, как обычно, в основном сосредоточился на перемещениях вокалистов по сцене, причем схема их движений выглядит совсем уж бесхитростно: первый куплет обычно поется в углу, во время оркестрового проигрыша артист быстрыми шагами, словно страшась, что ему вот-вот шлепнется на голову кирпич, перебирается на авансцену, а к концу номера отходит в сторону, нередко наталкиваясь при этом на партнера. В разговорных фрагментах (которые динамики произведению, несмотря на старания постановщиков, ничуть не прибавили) исполнительницы женских партий Наталья Николаишин в роли Наталки и Анжелина Швачка, играющая Терпилиху, проговаривают текст высокими монотонными голосами, словно подражая дьяку, читающему псалтирь. Мужчины выглядят артистичнее и полнозвучнее, однако в песенных номерах и Сергей Пащук (Возный), и Геннадий Ващенко (Мыкола), и Сергей Скочеляс (Петро) то и дело переходят на более привычный по прежним версиям "Наталки-Полтавки" ускоренный темп, отрываясь от оркестра, который даже и не пытается их догнать. На лицах актеров написана растерянность и скука, зал вяло аплодирует, а юная поросль, которой адресовались все потуги постановщиков, мирно посапывает на плечах у своих терпеливых родителей.