Вчера президент России Владимир Путин провел заседание своей комиссии по стратегическому развитию топливно-энергетического комплекса страны, заявил об отказе от конкурсов на нефтегазовые месторождения и о переходе на аукционы, вызвав ажиотажное внимание крупных участников рынка; рассказал о планах приватизации "РусГидро" и "Интер РАО" и о том, когда и в каком количестве должны пойти дивиденды "Роснефтегаза". А специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ постарался разобраться в том, какая комиссия по ТЭКу, президентская или правительственная, главнее и как себя чувствуют в этой ситуации Аркадий Дворкович и Игорь Сечин.
Сначала, по информации "Ъ", первое совещание комиссии по ТЭКу хотели организовать где-то в российской нефтяной глубинке. Это было бы в меру символично, но довольно жестоко по отношению к ее членам.
Вскоре решение изменилось на прямо противоположное. Встреча состоялась в Большом Кремлевском дворце, в Александровском зале Кремля, который пока с комфортом обжили только члены Госсовета. Впрочем, состав комиссии настолько, можно сказать испепеляющий, что по своему весу (не в прямом, конечно, смысле слова — тут губернаторы кому угодно дадут фору), по крайней мере, не уступает Госсовету: в зале находились, без преувеличения, несколько сотен миллиардов долларов. И еще несколько десятков должны были вот-вот подойти.
Сидели они по-разному. Глава НК "Альянс" Муса Бажаев, например, еще до прихода президента неотрывно смотрел на его кресло и, казалось, уже слушал Владимира Путина.
Президент "Русснефти" Михаил Гуцериев, напротив, рассеянно и с некоторым недоумением рассматривал фотожурналистов, которые уже активно работали в зале, сосредоточившись в том числе и на недоумении господина Гуцериева.
Человек через 15 от главы "Русснефти" сидел исполнительный директор ТНК-BP Герман Хан. В свое время, когда у господина Гуцериева возникли проблемы с законом и он пропал из Москвы, ТНК-BP заинтересовалась активами "Русснефти". Потом в результате некоторых усилий господин Гуцериев вернулся в Россию. Но компания ТНК-BP с тех пор не дает ему покоя. Так, во время одной из встреч нефтяников с тогдашним премьером Владимиром Путиным в Санкт-Петербурге около года назад господин Гуцериев, улучив момент, когда господин Хан встал со своего стула, ногой незаметно зацепил ножку этого стула и отодвинул его, так что господин Хан чудом удержал равновесие, попытавшись снова сесть (но все-таки удержал). После этого они даже начали толкаться, а потом господин Гуцериев еще долго не мог успокоиться и писал в своем блокноте неприятные слова в адрес господина Хана. Ходу им он, надеюсь, не дал — просто хотел, видимо, выговориться.
Так что у сидящих за столом была в основном длинная и увлекательная история отношений.
Об истории последнего времени, между вице-премьером правительства Аркадием Дворковичем и президентом "Роснефти" Игорем Сечиным, сейчас много говорят. То ли есть непримиримые противоречия между ними, то ли нет. Игорь Сечин — ответственный секретарь президентской комиссии по вопросам стратегии развития ТЭКа. Аркадий Дворкович возглавляет аналогичную комиссию в правительстве и при этом входит в президентскую. "Ъ" писал о том, как из окончательного текста указа Владимира Путина о создании президентской комиссии исчез конкретный перечень обязанностей ответственного секретаря комиссии. Впрочем, все мои вчерашние собеседники перед началом совещания и после него, категорически отказываясь, чтобы была названа их фамилия, утверждали, что на полномочиях господина Сечина это вряд ли скажется. Наоборот, чем больше они окажутся размыты, тем шире могут стать — при его-то административных способностях.
— Есть ли реальный конфликт между Сечиным и Дворковичем? — спросил я у одного руководителя крупнейшей нефтяной компании.
— Формально нет,— вздохнул он.
Его коллега из другой компании высказался обширней:
— Я так-то все понимаю, что происходит, но разве об этом скажешь?!
Никто решительно не желал оказаться меж двух огней. А может, и трех, а то и четырех.
Между тем почти все участники совещания давно были в сборе. Не хватало только президента и самого Игоря Сечина, который появился за несколько минут до торжественного явления Владимира Путина через парадную дверь, медленно и печально открытую двумя гвардейцами в парадной форме.
Вход Владимира Путина напоминал его инаугурацию — только в качестве руководителя комиссии по ТЭКу.
Но пока этого не произошло, Игорь Сечин, место которого было слева от президента, сердечно поздоровался с помощником президента Эльвирой Набиуллиной, потом с сидящим справа от кресла Владимира Путина первым вице-премьером Игорем Шуваловым. Следующее место занимал Аркадий Дворкович, к которому Игорь Сечин не только подошел поздороваться, но и приложил — в знак глубочайшего уважения — руку к сердцу (своему).
Впрочем, Аркадий Дворкович этого уже не заметил, потому что, пожав руку, быстро отвернулся и сел на свое место.
Ножку его стула при этом никто, конечно, не подвигал: все было сделано гораздо изящней. Игорь Сечин просто положил перед президентским креслом кипу папок, которые именно он подготовил к заседанию.
В это время советник президента Антон Устинов раздавал участникам совещания — из рук в руки, лично — проект протокола решения комиссии. Это означало, что в тексте содержатся сведения, которые не подлежали предварительному ни ознакомлению, ни тем более осмыслению членами комиссии.
Перед тем как наконец вошел Владимир Путин, я успел поговорить еще с одним участником совещания.
— Функционирование двух комиссий зависит от того, как глубоко ВВ (Владимир Владимирович Путин.— "Ъ") будет вникать в оперативные вопросы.
— Но он же будет,— сказал я.
— Будет,— согласился мой собеседник.— Но может, ему это надо, чтобы иметь конкретные примеры для принятия стратегических решений? Например, в геологоразведке?!
Он посмотрел на меня и смешался.
Владимир Путин, сев между Игорем Сечиным и Игорем Шуваловым, сам, похоже, немного смутился от своего выхода:
— У нас все так торжественно обставлено... но, собственно говоря, и вопросы... наверное, того стоят.
Да весь Александровский зал с его гвардейцами не стоил и десятой (или, вернее, сотой) доли любой из компаний, о которых вчера шла речь в этом зале.
И в первых же строках своей речи президент добавил:
— Я сразу же хочу оговориться, уважаемые коллеги: комиссия ни в коем случае не должна и не будет подменять собой оперативную работу правительства. У правительства есть свои прерогативы, предусмотренные законом, и, безусловно, это должно соблюдаться и будет соблюдаться.
Когда об этом говорят в самом начале с такой обстоятельностью, невольно, конечно, возникает мысль, что президент и сам слишком часто думает о том, не будет ли одна комиссия подменять собой другую (и не для этого ли она и создана).
Между тем Аркадий Дворкович после совещания говорил, что президентская комиссия будет собираться не чаще чем раз в квартал, а может быть, и реже. В этом, похоже, содержался намек на то, что все остальное время будет заседать правительственная комиссия. Но дело тут может быть в том, что президентская комиссия в свободное от заседаний время будет работать, а не заседать, причем в основном на уровне своего рабочего органа, то есть ответственного секретаря.
Президент при этом заметил, что за правительством "в конечном итоге будут оставаться окончательные решения по целому ряду вопросов".
То есть по целому ряду вопросов окончательные решения будут за президентской комиссией. Интересно, чей ряд окажется длиннее.
То, что президент рассказывал дальше, убеждало в том, что развитие ТЭКа он все-таки намерен контролировать лично: и добычу углеводородов на шельфе, и геологоразведку, которой намерен посвятить ближайшее заседание комиссии, и разработку новейших технологий:
— Когда говорят, что мы все сидим на нефтегазовой игле... и что нужно развивать высокие технологии... нельзя забывать, что современная нефтегазовая отрасль — это как раз и есть одна из высокотехнологичных отраслей...
Заявив, что доля зарубежных активов в нефтегазовых компаниях на территории России достигает 25%, господин Путин сказал, что "государство и дальше будет продолжать курс на приватизацию госактивов в рамках ранее принятых решений".
— Например, сегодня,— перешел президент на совершенно уже конкретные примеры,— запускаются масштабные проекты в сфере электроэнергетики. По оценкам специалистов, скажем, "РусГидро", ее сегодняшняя капитализация составляет $7,5 млрд и, безусловно, является заниженной. Но мы знаем, какие проекты там в ближайшее время будут введены. Мы же это знаем с вами! Богучанская ГЭС, Саяно-Шушенская будет завершена, консолидированы будут дальневосточные активы, и в ближайшие годы капитализация компании вырастет до $40 млрд! Но нельзя же сегодня просто продать то, что завтра будет стоить, очевидно совершенно, 40 млрд... и сегодня продать из расчета 7,5 млрд!
После этого Владимир Путин предложил нефтегазовым компаниям подумать над увеличением выплаты дивидендов, "как это уже сделала "Роснефть" (по его же, кстати, просьбе.— А. К.)".
Президент подчеркнул, что он не настаивает на этом — чтобы, очевидно, дать возможность компаниям, прежде всего "Роснефтегазу", проявить свою добрую волю.
После этого президент высказал еще одну свою идею, которая произвела сильное впечатление на участников совещания из числа глав компаний. Они зашептались друг с другом, когда услышали, что "участки недр федерального значения, а это свыше 70 млн тонн нефти и по газу свыше 50 млрд кубических метров, должны распределяться через аукционы, без конкурсов".
Позже Игорь Сечин пересказал свой разговор по этому поводу с главой "Сургутнефтегаза" Владимиром Богдановым: "Он ко мне подходит и говорит: "Так что же мы теперь, на аукцион пойдем?" Пойдут!"
— Конкурсы,— объяснил господин Путин,— показывают свою малую, низкую эффективность и непрозрачность, что самое главное.
Судя по тому, что только Аркадий Дворкович и Игорь Сечин во время этого объяснения кивали в такт словам президента, есть вопросы, по которым они безоговорочно согласны не только с Владимиром Путиным, а и друг с другом.
В закрытом режиме совещание продолжалось еще около часа. После этого Аркадий Дворкович стал отвечать на вопросы журналистов, а Игоря Сечина вызвал для разговора Владимир Путин (они говорили еще около 40 минут, и это означало, что встреча с разработчиками поправок к закону о некоммерческих организациях, которая должна была начаться в 15 часов, задерживалась уже как минимум на полтора часа).
Тем временем Аркадий Дворкович объяснил, что в закрытой части обсуждалась возможность приватизации не только "РусГидро", как говорили до совещания, а и "Интер РАО": с помощью допэмиссий, в которых смогут принять участие как "Роснефтегаз", так и ВЭБ и "дочки" Внешэкономбанка тоже.
— Правда,— позже (уже после господина Дворковича.— А. К.) добавил Игорь Сечин,— президент еще сказал по этому поводу: "А не возникнет ли при этом необходимость докапитализации самого ВЭБа?!"
Аркадий Дворкович миролюбиво сообщил к тому же, что правительственная комиссия по ТЭКу пересмотрит положения о своих функциях с тем, чтобы они не пересекались с функциями президентской комиссии.
Кроме того, господин Дворкович долго отвечал на вопросы о дивидендах "Роснефтегаза". Он объяснил, что госкомпания должна будет выплачивать государству 90% дивидендов.
— Но цели, было сказано (очевидно, президентом на совещании.— А. К.), раздевать "Роснефтегаз" у нас нет,— добавил Аркадий Дворкович.
В конце концов после разговора с президентом появился и Игорь Сечин. Он почти слово в слово повторил то, что рассказал Аркадий Дворкович, хотя они явно не сговаривались.
— Вхождение в капитал "РусГидро",— сказал он, взяв паузу,— имеет смысл. Компания и в самом деле будет стоить до 40 млрд после введения всех строящихся активов.
Только приватизировать ее будет российская компания, а не зарубежная, от чего так энергично на заседании предостерег президент.
— Но с этим активом,— добавил господин Сечин,— надо работать аккуратно и профессионально...
Особенно после этих двух слов понятно, что участь "РусГидро" предрешена.
Неожиданно господин Сечин стал выкладывать подробности, которых от него не ждали. Он рассказал, что "Роснефти" неинтересна госкомпания "Зарубежнефть", потому что "стоит изучить этот актив, например, их договоренности с Вьетнамом по разработке шельфа, как становится ясно, есть ли предмет для разговора по этому поводу".
Напоследок Игорь Сечин изложил свою версию двух указов о его полномочиях.
— Решение о создании комиссии принимал президент,— сказал он,— работа началась под его руководством. Обсуждалось: будет один зам или два (то есть, очевидно, Игорь Сечин и Аркадий Дворкович. Или Игорь Сечин и Игорь Шувалов. Или, допустим, Игорь Шувалов и Аркадий Дворкович.— А. К.). Владимир Владимирович спросил моего мнения... В конце концов, было решено, что все являются просто членами комиссии. А ответственный секретарь (один только Игорь Сечин в результате стал не рядовым членом комиссии, а ответсеком — очевидно, в этом и состояло его мнение.— А. К.) должен только готовить документы к работе... И я благодарен президенту и правительству за доверие!..
— То есть ваша работа техническая? — переспросили его.
— Это техническая работа,— заверил он.
Интересно, какую же тогда работу господин Сечин считает творческой?