Ученый получил премию от писателя
Вчера в Москве, в Доме Русского зарубежья Александр Солженицын вручил премию, носящую его имя, филологу Владимиру Топорову.
Идея премии, по словам Наталии Солженицыной, возникла в 1974 году в Стокгольме, во время Нобелевского чествования Александра Солженицына. В 1997 году было объявлено об учреждении премии, которой будут награждаться "писатели, чье творчество обладает высокими художественными достоинствами, способствует самопознанию России, вносит значительный вклад в сохранение и бережное развитие традиций отечественной словесности". Размер премии — $25 тыс.
В первый раз награда присуждена известнейшему в академических и университетских кругах филологу Владимиру Топорову. В отличие от ситуаций с прочими литературными премиями решение солженицынского жюри понравилось всем: лауреатом оказался достойный и яркий ученый, представляющий элиту элит отечественной интеллигенции. Эта часть населения, как правило, предпочитает оставаться в тени, наблюдая и комментируя текущие события среди своих, в несколько отстраненном ключе. На этот раз, однако, Владимиру Топорову пришлось взять слово.
Но по порядку. Круг приглашенных на церемонию был, по словам устроителей, неширок из-за того, что помещения Дома Русского зарубежья невелики. При заметном стечении милиции и любопытствующих к особняку на Таганке подъехала черная "Волга", привезшая нобелевского лауреата. Лауреат солженицынский уже ждал внутри. В толпе мелькали представители литературного истеблишмента — Владимир Маканин, Светлана Василенко, Вячеслав Курицын. Впрочем, коллеги лауреата — величественно-оживленные академические мэтры и мэтрессы — и его многочисленные чада и домочадцы были заметней львов и ягуаров московской богемы.
Вначале о трудах Владимира Топорова подробно и заинтересованно рассказал блистательно энергичный А. Солженицын. Награжденного отличают плодовитость (1200 опубликованных работ), чрезвычайная широта интересов и оригинальность мысли. Солженицын подчеркнул, что премию присудили именно за литературоведческие работы, и привел примеры. У Тургенева Топоров обнаружил, в качестве доминант, мистическое начало, крайнюю мнительность, а также боязнь неба, жизни и уж конечно смерти. У Карамзина — необычайный дар любови, высокий эротизм и аналитическую психологию. В стихах Ахматовой лауреат искал и находил особое "историческое вещество".
Ответная речь Владимира Топорова была выдержана в интонациях ученого доклада. Лауреат посвятил ее тому, за что был увенчан, а именно — самопознанию России. По мнению ученого, увидеть себя в отношении к миру, к другим, к ближним и дальним соседям, выяснить, что они думают о нас — суть самые насущные задачи современности. Речь эту никак не назовешь легкой для восприятия, но в том и заключены были назидательность и известный шик: не надо ничего упрощать, избави Бог от всякой попсы.
Такой получилась и вся первая солженицынская церемония: спокойно, точно, качественно. На вопрос, что он собирается делать с премией, лауреат сказал, что еще не думал об этом. "Да я и не считаю ее принадлежащей мне лично",— заметил он. Может быть, кругосветное путешествие? — предположил было ваш корреспондент. "Нет-нет-нет, я вообще не любитель путешествий",— ответил академик. Наверное, человек, внутренний опыт которого позволяет писать о божьих коровках и прусском языке, об индийских принцах и русских святых, не нуждается в новых внешних впечатлениях.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ