Фонд храма Христа Спасителя (ХХС) обратился в прокуратуру, решив привлечь к ответственности общество защиты прав потребителей "Общественный контроль" за распространение ложных сведений, порочащих деловую репутацию фонда. Его представителям не понравились обвинения в нецелевом расходовании средств от пожертвований и превращении храма в "бизнес-центр". Действия фонда ХХС стали ответом на иск правозащитников, пытавшихся доказать в суде, что религиозная деятельность ведется лишь на 7% территории храма, а на остальной площади — торговля с нарушениями.
Есть ли в церкви коммерция?
Яна Поплавская, актриса, телеведущая:
— Платить приходится буквально за все: за крестины, за венчание, отпевание, за свечи. И платить вынуждают. Церковь хотя и отделена от государства, но стремится прилепиться к государству, урвать кусок, заполучить еще что-то, что можно попилить. Нет, среди священнослужителей есть и такие, кто бесплатно отпевает. Но их меньшинство.
Андрей Исаев, председатель комитета Госдумы по труду и социальной политике ("Единая Россия"):
— То, чем занимается церковь, не является коммерцией. Когда я беру свечки, я воспринимаю это как пожертвование, а не покупку. Сегодня, когда церковь не берет десятину, что надо было бы делать, такой вариант деятельности оптимальный. РПЦ никому не делает зла, но со стороны либералов на нее идет остервенелая атака. Акция общества защиты прав потребителей — стандартные нападки, которые длятся уже более 150 лет.
Владимир Войнович, писатель:
— На наших глазах происходит полная бесстыдизация церкви, превращение ее в большой бизнес, охраняемый государством.
Виктор Геращенко, бывший глава Центробанка России:
— Церковь, как и любая большая организация, должна себя поддерживать. Естественно, какая-то часть деятельности связана если не с коммерцией, то с деятельностью коммерческого направления: на благотворительность не проживешь. С точки зрения права иск общества потребителей правильный. Но здесь есть и моральная сторона. А выгоды для бюджета государству здесь искать не нужно.
Роман Виктюк, режиссер:
— 93% того, чем живет храм Христа Спасителя,— коммерция. Храм это скрывает и стесняется, но ничего не меняет. Я в храме ни за что не плачу и не платил, потому что я католик, а у католиков нет коммерции. У РПЦ нет закона, но есть коммерция.
Владимир Кашин, член президиума ЦК КПРФ:
— Все, кто приходит в церковь, вынуждены покупать услуги. И уровень платности становится все выше. Люди подчас собирают последнее, чтобы исполнить соответствующие церковные обряды. Церковь стала как ЖКХ, которое постоянно поднимает тарифы, не считаясь с возможностью народа. Идет захват музейной собственности, земли. Под эти захваты формируются законы. Аппетиты церковников только растут, они уже говорят, что должны прийти в армию, школы. То есть обрастают новыми каналами услуг, платности и вседозволенности.
Илья Якубсон, президент группы компаний "Дикси":
— Церковь не может считаться коммерческим предприятием, хотя какие-то вещи, например свечи, иконы, церковная утварь или некоторые службы, являются платными. Но церковь по большому счету — самоокупающаяся организация, поэтому осуждать коммерческую составляющую ее деятельности нельзя. С другой стороны, то, что под главным российским храмом находится автомойка или химчистка, восторга у меня не вызывает.
Эдуард Лимонов, лидер партии "Другая Россия":
— Конечно, в церкви есть коммерция. Некоммерциализированная церковь осталась далеко в провинции. Церковь пытается забрать себе помещения, при том что люди идут толпами в церковь только на Пасху и Рождество, а в остальное время храмы пустуют. Когда такое происходит в Швеции, церкви закрывают, и никто не делает из этого трагедии.
Елена Андреева, глава холдинга охранных предприятий "Бастион":
— Очевидно, есть. И коммерческий оборот, связанный с церковью, должен быть: ведь есть церковное облачение, должны продаваться иконы, крестики, религиозная литература и прочее. Но в специально отведенных местах и подпадать под закон о защите прав потребителей, чтобы книги не рассыпались и крестики не ломались. Сын у меня православный, верующий, а я агностик. В Иерусалиме я купила крестик с бриллиантами, освятила его, чтобы подарить сыну, а когда привезла в Москву, самый большой бриллиант выпал. Ну почему я не имею права, как потребитель, принять меры к нерадивым поставщикам этого изделия, товара? А к ХХС вопросов еще больше.
Захар Прилепин, писатель:
— Коммерция есть, но я не считаю это чем-то противоестественным. Нынешнее ретивое внимание к РПЦ вызывает у меня раздражение. В России все пронизано коррупционными схемами, в стране сотни актуальнейших проблем, и церковь не является самой серьезной из них.
Марк Захаров, художественный руководитель театра "Ленком":
— Я хотел бы воздержаться от оценок деятельности церкви.