Что такое строительство дачи? Это бесконечные траты. Денег, нервных клеток и времени. Но иногда на потере нервов и денег можно неплохо заработать. Надо только проявить терпение и смекалку. А потом уже строить дачу.
На мой взгляд, Хэмингуэй не подумал перед тем, как изречь: "Мой дом там, где я сегодня повесил шляпу". Возможно, ему действительно было достаточно кривого гвоздя для самбреро, а вот мне всегда хотелось иметь собственный дом, а не жить в шестнадцатиэтажном муравейнике.
"Душный летний день. Москвичи задыхаются от пыли и жары, а я еду на свою дачу, поплескаться в голубой воде бассейна. Красота!" — мечтал я, листая газеты с объявлениями строительных фирм.
Я не поленился — съездил в офисы некоторых компаний, цены которых меня устраивали. Все внушало доверие: кабинеты, на стенах которых красовались фотографии с подписями типа: "Генеральный директор и рабочие", "Эти коттеджи будут достроены следующей весной". Мне, как заказчику, это было приятно: уже порядком надоело видеть опухших шабашников в замусоленных ватниках и говорить с ними на языке "поллитра".
Выбор пал на строительную фирму с незамысловатым названием "Бена". В серьезности намерений работников фирмы я убедился, побывав на их стройплощадке в Видном. Компания развернула строительство целого "коттеджного городка". Дело спорилось, о чем красноречиво свидетельствовали новый корпус цеха по производству оконных блоков, а также богатое "приданое", разбросанное по всей стройплощадке.
Посреди площадки возвышался подъемный кран. Я, правда, засмотрелся и чуть не упал в котлован будущего дома. А все из-за расставленных где ни попадя банок. То ли с краской, то ли еще с каким добром. Выглядело все основательно.
Все сошлось, как писала Анна Адреевна, мои желания и возможности фирмы совпали. Решено было построить небольшой домик со скромным бассейном, маленьким камином и таким же гаражом (ну, может гараж чуть побольше камина). Цена меня просто потрясла. За все это "счастье дачника" я должен был заплатить $ 10000. Я считал, что таких цен и в природе нет. Правда, долго меня уговаривать не пришлось. В истине — лучше платить меньше, чем больше, — я тогда не усомнился. Подразумевалась полная предоплата.
Поначалу я что-то зачастил на участок — проверял, как идут дела. Всего-то за две недели строители разметили участок, вырыли котлован под фундамент, привезли железобетонные блоки. "Градостроительство" шло полным ходом. Я даже слегка удивился и со спокойной душей и легким сердцем отбыл с семьей на Кипр.
Только через три месяца — в августе, когда не только загар смылся, но и листья с деревьев начали опадать, я заехал на участок. "Наверно, уже идут отделочные работы", — думал я.
От этих вожделенных надежд лицо у меня не треснуло, но вытянулось удивленно, когда я подрулил к участку и увидел, что на нем почти ничего не изменилось с момента последнего свидания: разметочные колышки кое-где завалились, в фундаментном котловане стояла дождевая вода. Рабочих на участке не наблюдалось... Я, плюнув, самыми добрыми словами вспомнил строителей и поехал разбираться в офис компании.
У входа в подъезд красовалась другая вывеска, а сидевший на стуле толстый охранник пробубнил, что "Бена" здесь больше не живет, и дал новый адрес фирмы. Я не воспринял это как дурной знак. "Уехали, но ведь и новый адрес оставили, — размышлял я. — Даже охранник знает..."
По новому адресу меня встретил жалкого вида юноша-очкарик в вязаном свитере. Прыщавый юноша объяснил, что он работник новый и о прежних делах компании ничего не знает. Работников со стажем в тот день не наблюдалось. Ничего не понимая, я уехал домой.
Я обреченно набирал телефон непостоянной "Бены" и никак не мог понять, почему никто ничего даже не слышал о строительстве. Директор, судя по всему, в офисе был редким гостем... Тут я забеспокоился не на шутку. Спасение утопающих, как известно, дело самих утопающих. Я решил отловить подрядчиков. Они-то должны хоть что-то знать. Путем периодических приездов, ночных дежурств и опроса редких очевидцев из деревни мне удалось застукать на "месте преступления" трех красномордых "петровичей". Они объяснили:
— Хозяин, лето оказалось дождливое, то дороги развезло, то неувязочки со смежной фирмой, то ты не появлялся. В общем все не слава Богу.
Из сбивчивой речи икающего "петровича" я уяснил, что этой осенью мне не греться у собственного камина. Хорошо если только этой осенью. Мне стало так мерзко. "Как я объясню жене, куда пропали деньги?" — размышлял я. Это было так унизительно, что хоть сам рисуй пропавшие доллары и собственноручно строй какой-нибудь карточный домик, дабы реабилитировать себя в глазах семейства.
Тесть по-мужски посоветовал не падать духом, а как вариант, не очень-то надеясь на успех, обратиться к знающим людям — юристам. С потерей денег и немеренного количества нервных клеток я уже смирился, но все же подумал, что если денег не верну, то уж кровь им, врагам, попорчу.
— Прошло почти полгода, — объяснял я адвокату, — есть ли хоть надежда на успех, а то может и затевать ничего не стоит, я скоро и так, без судебных тяжб, психом стану...
— Если вы пришли сюда, — улыбнулся адвокат, — значит, хоть немного в успех верите. Ставлю 70 против 30, что победа будет за нами.
Он составил иск о взыскании с "Бены" неустойки за каждый день просрочки. Кроме того, я собрал такие медицинские справочки, что смело мог требовать не только возмещение морального вреда и материальных убытков, но и присвоения инвалидности.
Мы отвезли иск по месту нахождения имущества — моей недостроенной двухэтажной мечты — в Солнцевский суд. Судебный эксперт оценил потерю моих нервных клеток в $ 20 000 в рублях по курсу. "Старичок, — сказал я себе, — здесь есть, за что побарахтаться!"
На два первых слушания ответчик в суд не явился. Дабы призвать наглеца к ответу, судья наложила арест на банковский счет и имущество "Бены", то самое, в Видном.
И что вы думаете? На следующее же слушание пришла дамочка в ветхом драповом пальтишке, с заостренным красным носиком и представилась директором. Дамочка пустила слезу и пообещала все мне сполна выплатить, если суд снимет арест с банковского счета. Фирма, дескать, вот-вот должна получить деньги — 850 миллионов рублей.
Судья, женщина участливая, но не глупая, пошла навстречу ответчику и сняла арест только со счета (на котором у "Бены" лежало два миллиона рублей!). Арест на имущество был прозорливо сохранен. Мне стало не по-себе, но в ответ на мой тоскливый взгляд, адвокат показал два пальца "V" — "Победа за нами, не забывай". Слушание отложили до лучших бениных времен, а мне оставалось запастись терпением и надеждой.
Спустя месяц в зале суда присутствовали все, кроме той самой дамочки. Спинным мозгом я почувствовал, что дело проиграно, — тушим свет и курим солому.
Что ж, "Бена" растаяла в воздухе, даже если ее найти, все равно взятки с нее гладки: два миллиона рублей со счета исчезли молниеносно. Но осталось имущество. Адвокат объяснил, что если это самое имущество продать, я не только верну потерянные деньги, но и компенсацию получу.
— Ну, если это не повредит вашему здоровью, тогда пожалуйста, — согласилась судья и вынесла решение.
Вздох облегчения не вырвался из моей груди: сдался мне этот строительный хлам! Неизвестно, сколько еще предстоит повозиться с этим добром, чтобы обратить его в купюры.
Тем не менее мне передали в наследство все имущество несостоятельной "Бены" с разрешением на продажу.
Поехал в Видное. У входа не территорию стройплощадки сидел сторож. Лихо сочетая цензурную речь с отборным матом, он прохрипел, что вот уже три месяца "Бена" не платит зарплату, и вообще здесь редко кто-то из "бритоголовых" появляется. Мне, как новому хозяину, оставалось раскошелиться почти на два миллиона рублей — за работу двух сторожей. После чего я торжественно вступил в права единственного "наследного принца бетономешалки". Приданое при беглом и приблизительном подсчете тянуло миллионов на 300-400.
Чего там только не было! Хотите строительный башенный кран? — Пожалуйста, только возьмите к нему в нагрузку бетономешалку, военный автоприцеп с неисправной рацией и несколько десятков килограммов гвоздей. Или может вам нужен цех с оборудованием для производства оконных блоков? Кроме того, у меня было 20 бочек, увы, не рома, а масляной краски и приличный запас древесины.
Особо ценное имущество я вывез на дачу к тестю — в благодарность за ценный совет. Кое-что по мелочи продал друзьям и соседям. Но это была только капля в море...
Несколько месяцев я выступал в роли коммивояжера по продаже крупных партий краски и гвоздей. С коммерческими фирмами решил не связываться, обзванивал по справочникам разные СМУ и РСУ. Кое-как разделался со всякой мелочью. Гораздо труднее было пристроить козловой строительный кран.
Уговорить-то СМУ разориться на 30 миллионов я уговорил. Честно говоря, они свято поверили, что именно этого крана им и не хватает. А вот его демонтаж...
Покупатель нанял для его разборки вертолет и бригаду монтажников. Дело происходило следующим образом: вертолет зависал в воздухе, фиксируя кран, а монтажники тем временем раскручивали внизу гайки. Машины-тягачи растаскивали отдельные детали, после чего вертолет несколько приспускал ношу, зависал, а внизу происходил тот же процесс. Длился этот процесс ни много ни мало — неделю.
— А ты парень ничо, свойский, — польстил мне прораб после завершения работ, — ты чем занимаешься?
— Работаю менеджером в информационном агентстве.
— А на кой тебе этим заниматься, манагер сизокрылый? Давай к нам в трест мастером. Работа — не бей лежачего, что хошь бери: кирпич надо, вот те кирпич, цементу — пожалуйста.
Я, разумеется, отказывался, ссылаясь на отсутствие опыта и образования. Но прораб, войдя в раж, стоял на своем:
— Дело ты наше уже знутри изучил.
Действительно, как на службу, каждое утро приезжал я на площадку, что-то советовал рабочим, договаривался о ценах.
Порядком пришлось повозиться и с бетономешалкой: уж больно она "заэксплуатированная" оказалась. Я привозил в Видное прорабов нескольких РСУ, уговаривал, убеждал. Наконец-то с одним из них за бутылкой "Смирновки" мы нашли общий язык. Как гора с плеч, свалилась с участка бетономешалка, а я положил в карман 17 миллионов рублей.
Вы сколько в месяц зарабатываете? А я во время этих торгов за неделю получил сразу 47 миллионов. Могу похвастаться, что за три месяца усердной возни на стройплощадке "кровью и потом" я заработал 120 миллионов рублей. Заплатил налоги и госпошлину — 18 миллионов, государство в накладе не осталось.
Едва облегченно вздохнул, а жена тут как тут с вопросом: "Милый, ну когда же ты наш дом построишь?"
Василий САПРЫКИН