Из выступления на Всемирном конгрессе прессы
Я представляю частную компанию НТВ. Это полностью частная компания и наиболее влиятельная из всех частных компаний. Поэтому я не могу не отреагировать на то, что вчера было сказано президентом о собственниках частных СМИ. Я его слова даже процитирую: "Собственники частных СМИ часто ведут себя как худшие цензоры. Они открыто вмешиваются в редакционную политику, определяя, что можно писать или говорить, а что — нельзя. В результате под ударом оказывается право граждан на объективную и правдивую информацию".
Я понимаю, что президент или те, кто готовил ему это выступление, видимо, имели ввиду многочисленные "игрушечные" издания, которые решают свои ежеминутные проблемы. Но этими словами президент оскорбил многих людей, работающих именно в частных СМИ и честно выполняющих свою работу. Мы все, журналисты, знаем цену цензуры, цену свободы слова. Мы прошли и прямые указания по аппаратной правительственной связи, мы прекрасно помним, как нам сутками запрещали давать информацию о событиях в Сумгаите, Баку или Тбилиси.
Не могу сказать, что отношения с властью всегда идеально складывались. На самом деле все было: и открытая угроза закрыть нашу компанию после первых же материалов из Чечни, произнесенная публично; и вынужденный отъезд за границу главного акционера нашей компании; и судебный процесс с программой "Куклы".
Сейчас хочу сказать о другом. Для меня подобные слова президента — серьезный симптом того, что, видимо, в России опять подспудно начинается подготовка к новой политической кампании — выборам в парламент и выборам президента. И я знаю, с чем связана эта болезненная реакция власти. Она связана с серией материалов о шахтерских забастовках, которые прошли на нашем и на других каналах.
Надо сказать, что ваш приезд в Москву, господа, совпал с иной политической ситуацией. Поскольку сейчас, после выборов в Красноярске и последних шахтерских выступлений, политическая ситуация в России резко и быстро изменится. И в этой связи не заметить полстраны, отрезанные шахтерскими забастовками, сделать вид, что этого не происходит и в очередной раз обвинить во всем средства массовой информации — мы это уже проходили. Это обидно, но что тут поделать?
Телевидение сейчас в России — это больше, чем телевидение. Власть и не только власть привыкли рассматривать его как абсолютное оружие в решении в том числе и политических задач. Я думаю, что частично повод дали мы сами, потому что был 1996 год, когда все СМИ заняли особую позицию по отношению к президенту. Это было. Но для нас это был не просто выбор президента. Это был куда более серьезный выбор, связанный с судьбой страны. И речь шла не просто о давлении власти и попытке заставить что-то нас сделать. Это был сознательный выбор большинства российских журналистов.
Но я думаю, что 1996 год навсегда останется 1996-м годом. Мы прошли долгий и трудный путь. Совершенно очевидно, что осенью этого года начнется новый и едва ли не самый тяжелый в нашей истории период. Когда придется своей работой подтверждать те репутационные завоевания, которые, безусловно, есть у российской прессы. И я думаю, что российское телевидение и российские СМИ с честью выдержат этот экзамен.