Ценник вопроса

London Eye

Наш лондонский резидент НИКИТА КОЛЕСНИКОВ посещает культовый магазин на Brompton Road и впервые обнаруживает признаки исключительно потребительского отношения к Олимпиаде. Русская команда там тоже выступает, но и англичане не остаются в долгу.

Первая же реплика, донесшаяся до меня в Harrod's, была на русском языке.

— Ну что, потом? — говорит парень в кепке с надписью "Champion" другу.

— Не, давай возьмем две,— лениво отвечает тот.

Я стоял, сбитый с пути дурманящими ароматами D&G и ослепленный блеском золота... За то время рядом прошло человек восемь русских.

— И все? — спросила девушка, разочарованно глядя на, как их здесь называют, сумку грабителя-домушника, доверху набитую фирменными вещами. Девушка была уже рядом с прилавком часов. Я глянул на этот прилавок — первые попавшиеся мне на глаза часики стоили там £6,5 тыс. В олимпийском отделе должно быть интересно.

Ряды олимпийской одежды действительно впечатляли... Но почему-то здесь же я заметил и прелестное вечернее платьице темно-синих тонов. Я подумал, как приятно удивилась бы подружка. Платьице к тому же, как оказалось, thermacool, то есть сохраняющее тепло в мороз и прохладу в жару, как нас убеждают. Но тут оказалось, что ценника на нем нет. Я подошел к продавцу, стоявшему неподалеку.

— Извините, а где у вас цены вон на той футболке? — спросил я, подумав, что, видимо, таким людям, которые сюда приходят, вообще непринципиальны какие-то дурацкие цены. (В конце концов, ну сколько может стоить футболка или платье? Наверняка не дороже Maybach. С завтрака-то сдача осталась...)

— Сзади,— лаконично, скорее даже скупо ответил продавец.

— А на этом платье?

— Здесь нет.

— Должны же быть!

— Угу,— ответил служащий и посмотрел на меня так, что я не нашелся, как еще дальше возразить.

Сзади стелющимися шагами подошел секьюрити и описал круг почета, бросая на меня исподтишка взгляды, полные бдительности.

Прошествовала семья, возглавляемая женщиной в спортивной форме, и направилась к витрине с олимпийскими, как они называются, packadge, что в английском звучит довольно игриво. Этого термина с англичанами лучше избегать, потому что люди при просьбе увидеть их packadge прыскают и прикрывают рот рукой.

— Возьми еще две,— сказала она ребенку.— У вас один комплект, возьми.

— Не хочу,— воспротивился ребенок.

— Бери тогда ты,— твердо сказала она уже мужчине.

Мужчина попытался отойти.

— Покупай! — с упором сказала женщина.

— Что покупать? — тихо не понимал мужчина.

— Я не знаю что! — недоуменно ответила она.— Покупай!

Не дав снова ответить, вмешалась девочка:

— Мы в Bvlgari пойдем или нет?

Мужчина, бурча, отступил. Видимо, отступил в спасительный Bvlgari. Семья пошла за ним.

Я улыбнулся, и тут мне попалась на глаза девушка с веслом. Это был постер. Я готов поклясться, что и позу девушки, и формы все-таки увели у нас, как обычно. А вот весло при ближайшем рассмотрении оказалось все-таки копьем. Внизу на постере описывалось, как Голди Сойерс (британская копьеметательница) нуждается в шипах на спортивные ботинки, которые не может дать никто, кроме эксклюзивного отдела Harrod's. Ей необходимы эти шипы, чтобы внезапно останавливаться, поскольку только так через толкающую ногу копью сообщается энергия, пятнадцатикратно превышающая ее вес и помноженная на предельную скорость. Я это могу понять — мне сообщается точно то же количество энергии, до джоуля, когда прошу у отца деньги. Там бы действительно ультрабыстрые олимпийские кроссовки пригодились.

Я верю, что Голди Сойерс и в самом деле бешено снашивает эти свои кроссовки и страдает. Но другим-то они зачем?..

Следующий встретившийся мне продавец оказался гораздо приветливее первого, хотя, боюсь, только потому, что я попросил примерить дорогую одежду. Но и тут нигде не было ценников... Тогда я пошел к олимпийским майкам.

— А почему у вас только L здесь? — спросил я очередного молодого человека.— Где М и S?

— Направо по холлу,— ответил тот.— На четвертом этаже.

— Да не магазин, размеры М и S,— с досадой сказал я.

— Все, что есть, все на витрине,— ответил тот, как будто это само собой разумеется.

— Так мне нужна S,— сказал я.

— Таких нет.— Можно было уходить.

Напоследок я примерил знаменитую thermacool-футболку, которая оказалась такой колючей и неуютной, что захотелось сразу же ее стащить, и на прощание она вдобавок больно оцарапала плечо...

А на выходе вновь стояли исполинские постеры олимпийских спортсменов. Все, кроме одного, смотрели вдаль поверх наших голов. Один уставился прямо на меня сверху вниз.

Когда я выходил наконец из магазина, на улице раздался дикий крик. Все рефлекторно повернулись, я со смятением вынул из уха только что вставленный туда наушник.

Толстая женщина вырвала из рук девочки лет восьми пакет, который та то ли уронила, то ли ударила, то ли помяла неловко... Это осталось загадкой.

— You're so stupid! — яростно крикнула женщина.

Девочка продолжала идти рядом с ней как ни в чем не бывало.

Если бы это ее право так вести себя не охранялось предусмотрительно находившимися тут же, на выходе, английскими полицейскими, я бы с удовольствием объяснил этой даме, что так орать на детей нельзя. Но пришлось ограничиться тяжелым русским взглядом, от которого женщина поспешно отвела глаза.

А у меня весь день был испорчен после этого. Ну его к черту, этот их Harrod's.

НИКИТА КОЛЕСНИКОВ