Михалков удачно поставил съезд кинематографистов
Проходивший в Кремлевском дворце съездов IV (внеочередной) съезд Союза кинематографистов (СК) России закончился тем, чем и должен был закончиться. Четыре с половиной тысячи делегатов со всей страны, приезд которых фактически спонсировал председатель правления СК Никита Михалков, благодарно проголосовали за все, что он предложил. Пробовавшие сопротивляться представители Московского и Санкт-Петербургского союзов так и не смогли составить настоящую оппозицию Михалкову, умело срежиссировавшему свой реванш за поражение на V съезде СК СССР.
Всего этого могло и не быть, если бы на "судьбоносном" V съезде СК СССР в 1986 году осмелевшие кинематографисты больше думали о долгосрочных последствиях и, несмотря на недостаточный демократизм Никиты Михалкова, включили его в состав правления СК. Глядишь, не пришлось бы сегодня бить себя в грудь и предаваться льстивым воспоминаниям, как Никита Сергеевич уходил после V съезда — такой обиженный и одинокий в своем светлом костюме. "А мы к нему не подошли",— каялся драматург Павел Финн.
Чуть ли не единственным оратором, которому удалось удержаться в границах здравого смысла и не вызвать при этом агрессию зала, оказался председатель Госкино Армен Медведев. Предложив не путать консолидацию с "любовью на грани смены сексуальной ориентации", Медведев заявил: "Проблема в том, что и сегодня, в разгар рынка, многие хотят: пусть все будет лучше, но так, как раньше. Что-то не видно наших Камеронов, которые отказались бы от гонорара, рассчитывая на процент от прибыли".
Гораздо менее терпимо отнеслась аудитория съезда к выступлениям режиссеров Вадима Абдрашитова и Владимира Меньшова, пытавшихся трезво оценить происходящее. Когда Абдрашитов попросил тех, кому вполне понятна идея предлагаемого Михалковым внебюджетного фонда, поднять руки, ни одной руки не поднялось, однако договорить Абдрашитову все равно не дали, и он ушел с трибуны, махнув рукой.
Меньшов был более настойчив и даже предложил совершенно кощунственную в сложившейся обстановке мысль об альтернативной кандидатуре на пост председателя союза. Позже в интервью корреспонденту "Коммерсанта" Меньшов сформулировал опасение, которое вызывают у многих членов СК амбиции Михалкова: "Фактически сейчас под руководством Михалкова создается министерство даже более мощное, чем Госкино. Правильней и честней было бы, и я бы обеими руками проголосовал, если бы Михалков пошел в министры. Но боюсь, что сейчас будет два параллельных, конкурирующих и скандалящих друг с другом министерства".
Подобострастные выступления обиженных руководителями киноотрасли кинематографистов вроде Василия Ливанова и Валентины Теличкиной, готовых припасть к стопам Михалкова, достигли своей главной цели: оттянуть время, чтобы на голосование по конкретным вопросам его осталось в обрез. К вечеру второго дня не могло быть уже и речи о том, чтобы обсуждать по отдельности каждую из поправок к уставу союза, предложенных Михалковым с целью "преодоления кризиса власти в СК", а на самом деле расширяющих полномочия председателя и позволяющих участвовать в управлении союзом михалковским ставленникам из Фонда культуры. Последние имеют довольно отдаленное отношение к кинематографу, зато хорошо знают слова "дисциплина", "порядок" и "хозяин". Первое голосование по всему пакету поправок продемонстрировало отношение к программе Михалкова в целом: "против" оказалось всего 119 человек.
Нет необходимости глубоко вникать в предложенную Михалковым программу реформ, чтобы понять: в ней не содержится ничего кардинально нового, не обсуждавшегося многократно на самых разных общественных и государственных уровнях — например, при разработке принятого в 1996 году закона о кино. Новое заключается лишь в том, что теперь по поводу каждого пустячного решения во всех средствах массовой информации будет появляться импозантный председатель СК и создавать общественный резонанс и впечатление возрождения киноотрасли.
Гвоздь программы Михалкова — учреждение государственного внебюджетного фонда развития кинематографии. Он должен стать федеральным государственным органом, содействующим созданию отечественных фильмов и создающим условия для их проката. Важнейшая задача фонда — финансирование строительства федеральной прокатной сети современных многозальных кинотеатров. Фонд должен формироваться из средств, полученных за счет впервые вводимого лицензирования распространения, воспроизведения и показа фильмов.
Михалков тонко уходит от ответа, когда его спрашивают о практических механизмах осуществления этих грандиозных планов. Особенно чарующий эффект производит предполагаемое внедрение "так называемой французской модели поддержки национальной кинематографии", которая заключается во введении новых налогов: налог на телекомпании, налог на билет в кино, налоги с видеосалонов и видеопродаж.
Одним из наиболее внятных, хотя и коряво сформулированных решений съезда стало голосование против передачи принадлежащих студиям киноколлекций в Госкомимущество, "против превращения интеллектуальной собственности в имущество". Пафос решения заключается в том, что к произведениям киноискусства нельзя подходить с той же меркой, что и к материальным ценностям, создаваемым в других отраслях экономики. На самом деле за ним скрывается отличное понимание, что именно может приносить деньги (и уже приносит их студиям--владельцам кинотек), а что так и останется красивым демагогическим проектом.
Впрочем, умение добиваться своего Михалков продемонстрировал буквально за час до открытия съезда, встретившись с премьер-министром Кириенко, подписавшим распоряжение, по которому все организации, демонстрирующие отечественное кино, созданное с 1948 по 1991 год, будут обязаны выплачивать авторские вознаграждения за каждый показ и делать отчисления во внебюджетный фонд поддержки кинематографии. Вопрос только в том, сколько еще раз можно обложить податями неизменное количество существующих советских фильмов.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА