Отставка Починка особенная. Ее мало кто ждал, да и Починок после отставки продолжал работать над документами. О том, как и почему все произошло, он рассказывает обозревателю Ъ НАТАЛЬЕ Ъ-ВАРНАВСКОЙ.
— Как вы узнали о своей отставке?
— Я понимал: что-то происходит. Но об отставке узнал из Reuters в пятницу. Слухи пошли немного раньше, но разговор с премьером у меня состоялся только в субботу.
— Вы изменили свое мнение о Кириенко?
— Надо различать функцию и человека. Я считаю, что поступил правильно, поддерживая его все это время изо всех сил. Его отношения со мной — это его личное дело и мое.
— Ваша версия отставки?
— Нужен был козел отпущения. Это самая поверхностная причина. Кроме того, есть несколько человек, которые меня давно хотели снять. Я многим перешел дорогу, но эти несколько человек, которые очень активно хотели это сделать. Это тоже, увы, факт.
— Вы можете назвать фамилии этих людей?
— А зачем? Я им сказал при личной встрече все, что я про них думаю. Они знают. Заниматься публичной ссорой, доказывать, что ты не верблюд, смешно. Конечно, я должен был собирать налогов больше, чтобы в стране все было хорошо. Но я попросил их назвать мне хотя бы одно управленческое решение, которое я принял неправильно. Нет такого. Я понимаю, что можно было сделать больше. Но, наверное, многие не знают, что мы заставляли компании брать кредиты, чтобы платить нам налоги,— это что-то да значит. Мы забирали не просто свободные деньги, а заставляли залезать в долги. Сравните, сколько налоговых законопроектов за последнее время внесла в правительство ГНС и сколько Минфин, хотя за законодательство у нас отвечает Минфин. Счет далеко не в их пользу.
— Какова дальнейшая судьба этих законопроектов?
— Задорнов ездил в Думу и добился понимания. Их будут рассматривать. Надеюсь, до каникул они успеют принять хотя бы пару законов. Самое главное — это перенос налогообложения действительно туда, где нагрузка неизбыточная. На "Газпром" бессмысленно сейчас вводить дополнительные налоги — он платит все одним платежом; и РАО ЕЭС, и МПС выходят на это.
Парадокс: повышена ставка рефинансирования ЦБ, а многие ли обратили внимание, что в результате пеня — только что ради ее снижения мы приняли закон, что она равна 1/300 ставки рефинансирования,— теперь пеня составляет полпроцента в день. В воскресенье я предложил срочно принимать решение, что пеня должна быть равной 1/300 ставки ЦБ, но не более определенного порога, который, я думаю, должен быть не выше 50% годовых. Все, что свыше 50%, убивает производство.
И второе: нужно срочно отменять налог на прибыль с продажи продукции дешевле себестоимости.
— Как вы относитесь к Борису Федорову?
— Я ему сочувствую. Ему придется крайне тяжело. Потому что сейчас действительно собирать нужно много. Я могу только надеяться, что у него получиться хорошо. Плюсы его: мозги есть, говорить умеет, думать умеет. Деньги тратить зря не любит. МВФ его знает, за рубежом его знают. Минусы: все-таки он финансист, международник, но не налоговик. Многих нюансов он просто не знает. Но будем надеяться, что эту дырку он сможет заткнуть достаточно быстро.
— Как вы относитесь к его заявлению о том, что ГНС надо действовать жестче, поменять все кадры?
— Вешать что ли, стрелять? Что касается кадров, то я только что закончил формирование команды. Команда, на мой взгляд, сильная, серьезная. Если вы хотите нанять финансовых гениев, то вы должны платить соответственно.
— Куда вы планируете пойти теперь работать?
— Я не строил себе запасной аэродром. Сейчас телефон раскалился от звонков — много чего предлагали... Я должен посидеть, подумать. Есть предложения от всех, включая премьера, куда пойти работать. Я сейчас завел книжечку и записываю туда предложения, которые есть, и выбираю. Конечно, меня очень сильно обидели. Но я не исключаю возможности поработать на государство.