В конце мая председатель совета директоров АвтоВАЗа Владимир Каданников заявил, что руководство предприятия "рассмотрит вопрос о снижении объемов производства". "ВАЗ остановится",— уверенно пообещали СМИ. Корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ХАРНАС отправился в Тольятти и убедился: АвтоВАЗу просто не дадут остановиться миллионы людей, кормящихся вокруг завода. Однако как работать дальше, руководство переживающего масштабный кризис предприятия не знает.
В Тольятти под словом "машина" подразумевают только "Жигули". На иномарки горожане смотрят косо — на них разъезжают те, кого здесь не любят. По машине руководителя предприятия можно определить, насколько он независим от городской администрации. "Волг" мало. Зато у Волжской ГЭС — Volvo S40: глава станции руководит предприятием федерального значения и подчиняется лишь руководству РАО ЕЭС.
В "русском Детройте", как называют город авторы буклета-справочника "Тольятти", самое большое в России число личных автомобилей на тысячу человек — 141. Манера езды у тольяттинцев своеобразная: они не боятся въехать в столб или разбить чужую машину. Местная ГАИ с этим смирилась. Ремонт не проблема. "На окраине города — самый большой в стране рынок автозапчастей,— сообщает таксист.— 90% украдены с завода, зато качественные и очень дешевые".
В этом году самая модная машина — "десятка" белого цвета. Водитель мэра Сергея Жилкина искренне рад, что со старой "Волги" пересел на "десятку". ВАЗ-2110 городского главы получен "по зачету": завод рассчитывается с местным бюджетом машинами.
Город живет вокруг АвтоВАЗа. Самое высокое здание в Тольятти — 24-этажная "свечка" заводоуправления. Строить выше не решается никто — так в Риме нет зданий выше собора св. Петра. ВАЗу принадлежит самая крупная городская телекомпания, он поддерживает практически все печатные СМИ. На автозаводе работает 150 тысяч человек. Гораздо больше тольяттинцев зарабатывает на всем, что с ВАЗом связано,— запчастях, стоянках, торговле машинами. Даже отставные военные нашли свою нишу на авторынке. Они организуют "ночные стоянки" — патрулируют ночью с собаками в тех местах, где стоят приготовленные для перегона машины.
Но уже полгода, как интерес к продукции АвтоВАЗа за пределами Тольятти падает. В городе уже скопилось более 47 тысяч непроданных автомобилей — 17 тысяч на площадках завода, остальные у дилеров. Каждые 20 секунд с конвейера сходит еще один автомобиль, который никому не нужен. "Пока не нужен",— говорят менеджеры завода. Дилеры с ними не спорят, но на вопрос, когда же сбыт достигнет прошлогоднего показателя, только пожимают плечами. То, сколько автомобилей выпускает завод сейчас, во время кризиса, еще лет семь назад считалось бы достижением. Главная проблема автогиганта — он делает слишком много машин. И продавать их не умеет.
Автомобиль в Тольятти — такая же валюта, как рубль. До последнего времени машинами расплачивались за воду, электроэнергию, транспорт и т. д. Из-за такой сбытовой политики машины дешевели — ВАЗ-2110 можно купить за $6800, популярные "пятерки" и "семерки" продаются за $5-5,5 тыс. Объявления "Продаются новые ВАЗ" висят на всех улицах Тольятти.
Уезжая из заводоуправления в гостиницу, ловлю такси. На заднем сиденье лежит толстая — штук 30 — пачка Паспортов технического средства. "Сегодня в Москву отправляю, автомобили уже уехали",— перехватил мой взгляд таксист.
Естественно, ни официальные дилеры, ни сам ВАЗ не могут конкурировать по ценам с "черным рынком". Потому продаются только те машины, которые уходят с завода по зачетам. Остальные "зависают" на площадках, тем более что "АвтоВАЗ" требует платить за них "живыми" деньгами. И это только одна из многих причин кризиса завода (см. материалы на этой странице).
"Что будет, если ВАЗ остановится? — спрашиваю я мэра города Сергея Жилкина.— Можно ли представить себе город без автозавода?" "Тольятти без ВАЗа существовать не может — от автозавода мы получаем большую часть денег в городской бюджет,— отвечает мэр.— Мы не сможем выплачивать зарплату врачам и учителям, кроме того, в городе нет другой работы для вазовцев. Остановка завода приведет к социальному взрыву, как было с шахтерами".
"ВАЗу надо менять сбытовую политику,— уверяет меня президент одного местного банка, который выдал заводу крупные кредиты.— У него вполне конкурентоспособная продукция, надо только научиться ее продавать". "А если ВАЗ все же остановится? — спрашиваю его.— Что будет тогда с вашим банком?" Вопрос банкиру не нравится. Он начинает рассказывать, что уже много лет его банк твердо стоит на ногах: у него много клиентов, в том числе из Москвы. Потом все же признает, что глобальные изменения на ВАЗе могут поставить под угрозу сам факт существования банка.
ВАЗу не дадут остановиться. Об этом говорят и менеджеры завода, и руководство местной администрации. Последние готовы идти на лоббирование интересов завода на самом высоком уровне, лишь бы не допустить социального взрыва в Тольятти. С учетом всех заводов-смежников ВАЗ обеспечивает работой около миллиона человек, не говоря уже о "черных" дилерах, банкирах и т. д. Остановка завода, о которой говорил Каданников, скорее лишь "страшилка" для прессы, которая донесет до госчиновников последствия этой акции.
Правда, руководство завода по-прежнему скрывает (или просто не знает), как будет выводить предприятие из кризиса. Но к решению проблем предприятия уже подключились "завязанные" на него бизнесмены. Не надеясь на руководство ВАЗа, они придумывают свои схемы стабилизации работы завода. Так пассажиры застрявшей в грязи машины готовы сообща вытолкнуть ее — лишь бы везла их дальше.
За первую неделю июня объем продаж машин увеличился. Правда, незначительно — никто пока не может даже назвать точного числа проданных автомобилей. Дилеры-оптимисты считают, что это только начало: "Стоит купить одному — остальные тут же подтягиваются, чтобы сохранить ассортимент и складские запасы на таком же уровне, как у всех".