Миллионеры из сельпо

В эпоху сетевых супермаркетов лучший формат торговли для семейного предприятия — это сельпо в дачной местности. Этот тезис корреспонденту "Денег" Юрию Львову в течение суток доказывала дружная пермская семья Рипатти.

8:40

Высокий берег Чусовой. Утро свежо и прозрачно. Ничто не предвещает, что сегодня безумная пятница. Но нынче пятница, значит, безумие точно будет — ближе к вечеру. Продлится всю субботу и воскресенье. Иначе не бывает летним уикендом в магазине семьи Рипатти, двухэтажном здании с вывеской "Продукты" в деревне Боровково в 40 км от Перми. Семья Рипатти будет скакать от касс к шипящим сковородкам с беляшами и сосисками в тесте, от кегов с живым пивом к эмалированному ведру с селедкой домашнего посола. Семья будет пребывать в растрепанных чувствах: с одной стороны — выручка, с другой — усталость от домашнего холодца в промышленных объемах и понимание, что выбраться из беличьего колеса можно, только уехав подальше от этого леса.

Но пока дачники еще отбывают в Перми последний на неделе рабочий день, глава семьи Сергей Рипатти может сходить в лес, добыть в кои-то веки что-то не на прилавок, а для души. Огромный бернский зенненхунд радостно рассекает траву, пока хозяин прикрывает дно корзины крепкими подосиновиками.

9:30

Жена Сергея — Ирина — на ногах уже часа три. Поставлен таз теста, накручен таз фарша, и то, что сейчас можно назвать ее свободным временем, посвящено обходу участка. Все рядом с магазином: дом, баня, огород, игровой домик для внуков, построенный Сергеем из старого промышленного холодильника. Еще один небольшой дом с овощной ямой и мастерской, здесь живет подсобный рабочий, которого удобнее называть Борисом, чем произносить его настоящее узбекское имя. Все без красивостей, но по уму. Вход в большой деревенский дом, почерневший снаружи, через сени, к которым примыкает стойло с двумя хрюшами и загородка на три десятка кур: надо не забыть их покормить и собрать яйца, за которыми в магазине записываются в очередь — 10 руб. за штуку. В доме при этом евроремонт: отличное решение, не в последнюю очередь с точки зрения маскировки уровня жизни. Туалеты везде не типа сортир, а нормальные. И в бане тоже. В предбаннике ворочается, просыпаясь, 27-летний сын Антон. Ему здесь удобнее не только спать, но и играть на гитаре. Их тут даже две, есть и мудреные усилители. Ради музыки, нескольких ежедневных часов струн и вокала Антон Рипатти уже почти год как ушел с московской офисной работы. Через неделю у него концерт в одном из столичных клубов, осенью — Берлин. Попытается взять немецкую столицу, в частности, композицией "Capitalists Will Burn in the Hell" ("Капиталисты будут гореть в аду"), это, судя по всему, не про папу с мамой и собственное летнее участие в семейном бизнесе.

10:20

Утреннее совещание боевого расчета сельпо начинается у прилавков.

— Что у нас по оливковым майонезам? Надо докупить. "Мальборо" легкое один блок, "Голд Бир"-полторашки два по четыре! — звонко кричит Ирина, Сергей еле успевает записывать.

— Эх, мама, мама,— то ли объясняет мне, то ли сетует себе под нос Антон.— Вместо того чтобы проверять наличие товара по 1С, на чистой эмоции все держит в голове. А у нас 13 тыс. наименований.

Без забивания товарных позиций в никогда не выключающийся компьютер все равно не обойтись, и семья перемещается в бронированный кабинет под лестницей, где на четыре монитора выведено происходящее в магазине и на подступах к нему. Сельпо, кстати, принимает пластиковые карты, еще из удобств — мягкие кресла в торговом зале. Сергей собирается в Пермь, отсчитывает деньги. Увесистая пачка. Большая часть уйдет на оплату кредитов, без них не получилось бы ни магазин оборудовать, ни купить новый пикап Toyota Hilux. Часть денег — поставщикам за товар. К ним на склады, кстати, можно не ездить — сами все привозят, но поскольку уж собрался в город, так уж заодно. Еще оптовикам, кстати, можно не платить. Не то чтобы совсем, но долго. Вот, показывает мне Сергей на таблицу в компьютере, задолженность перед одной из фирм — 310 тыс. руб., тянется аж с Нового года. Но поскольку за этот период он продал товара от этого поставщика на 2,9 млн руб., это абсолютно нормальная ситуация. Вообще сегодня, когда эпоха дефицита давно в прошлом, проблемы не с товаром, а с тем, как его продать. Поэтому поставщики идут на уступки рознице. Весь бизнес на доверии: знай записывай, кто, сколько и кому должен.

11:05

Сергей уехал, Ирина берется за стряпню. Сосиска в тесте (20 руб.), беляш (30 руб.), пирожок с луком и яйцом (22 руб.) и картошкой (20 руб.) — это изюминки бизнеса. А еще сельдь собственного посола, прокрученный с чесноком шпик и холодец — он иногда не успевает застыть, а граждане уже раскупают, прикрывая поплотнее крышку. Между администрированием бизнеса и управлением персоналом Ирина раза три-четыре в день встает к плите в просторной кухне на втором этаже магазина. "Синергия",— отвечает она неожиданным словом на вопрос, зачем это нужно хозяйке предприятия.

Во-первых, маржа с "хенд-мейда". На беляше она составляет 100%. На пирожке с картошкой — порядка 300%, поскольку его себестоимость близка к нулю. "Знаешь, где золото? Квас! — вмешивается зашедший на кухню Антон.— Сусло почти ничего не стоит, мама еще туда добавляет мяту с огорода. На квасе чистая прибыль в жаркий день составляет тысячи две".

Собственная кулинария важна и с точки зрения безотходности производства. В пирожок идет не лучшая картошка, а та, которая сразу не продалась, и на ней, скажем, вылез глазок. Постоянное приготовление теста позволяет не выбрасывать магазинную "молочку", у которой выходит срок годности. Свинки подъедают то, что в переработку уже не годится. И в итоге сами становятся фирменным шпиком и холодцом.

Но главная синергия не в этом. "Мы стали сельским магазином, в котором люди отовариваются не только для дачи, но и когда уезжают в город,— гордится Ирина.— Заходят и спрашивают: "Ваше есть что-то?" Если нет, могут и уйти, если есть, купят еще всякой всячины. Мы сформировали у клиентов потребность".

Главная иллюзия, с которой я расстаюсь при знакомстве с магазином Рипатти, это представление, что любое трудолюбивое и умное семейство может удалиться от городской суеты на высокий берег Чусовой и, вложив порядка 7 млн руб. в постройку двухэтажного магазина, иметь ежемесячный оборот до 3 млн руб. в месяц летом и вдвое меньше зимой при средней рентабельности 30%. Ирина и Сергей — профессионалы в торговле. Хотя, как рассказывает она, ловко накручивая полоски теста на сосиски, когда они познакомились 34 года назад на оборонном предприятии в Екатеринбурге, она была электромехаником по вооружению летательных аппаратов, а он — техником по наладке станков с ЧПУ. Потом Сергей служил в Германии — играл на саксофоне в оркестре. Потом они бедно, без собственного жилья, уже с маленькой Леной, старшей сестрой Антона, жили в Перми — родном городе Сергея, в который когда-то из Карелии перебрался его отец-финн. Ирина пошла учить бухучет на экономфаке Пермского университета. Сергей в то время подрабатывал трубой на похоронах. "Мору нет",— мрачно объяснял он жене отсутствие денег, если выдавалась неделя без траурных мероприятий. "Ну и семейный магазин у вас,— замечаю я Ирине.— Все музыканты". Тут же выясняется, что я даже не догадываюсь, что и впрямь все: оказывается, узбек Борис — выпускник консерватории и преподаватель игры на рубобе. А подсобным рабочим он подрабатывает на летних каникулах.

После учебы Ирину взяли начальником диспетчерской службы на хладокомбинат, она стала, как признается, "очень блатным человеком": ее номер телефона лежал под стеклом на столе у всех директоров магазинов. Дальше — разные торгово-закупочные фирмы. В 1990-е наконец свой с мужем бизнес по поставке продуктов, характерные истории с "крышами", которые ничем не помогали, а платить требовали — всякое бывало, включая вывоз Сергея "братками" на "Мерседесе" в лес для разговора. В итоге к середине нулевых подошли с торговым опытом, заметно превышающим заработанный капитал. А тут еще и дача сгорела в поселке Нытва Пермской области. В 2004-м получили минимальную страховку, продали землю там, купили участок с домом в Боровково. Потом открыли рядом ларек, купленный за 45 тыс. руб. Вскоре стало ясно, что если в городе по мере открытия новых сетевых магазинов и усиления конкуренции мелкая продуктовая розница чувствует себя все хуже, в сельской местности, наоборот, спрос растет. Точнее даже будет сказать, растет в дачной местности. В округе Боровково — еще три деревни, в которых обосновались платежеспособные пермяки, включая известных в городе чиновников и бизнесменов. При этом трудно предположить, что в Боровково в обозримом будущем откроется сетевой супермаркет. Во-первых, проблема персонала: на деревенских надежды никакой, даже маленькому предприятию Рипатти с трудом удается найти адекватного сотрудника. Во-вторых, в отличие от городской, сельская торговля все же сильно подвержена сезонным колебаниям спроса, хотя год от года "зимних" дачников становится все больше. "В городе средняя наценка на продукты в рознице составляет 30%, мы смело можем ставить 40%",— говорит Ирина.

15:20

Приезжает Сергей, и Антон с Борей разгружают пикап. Часть товара — мороженое и еще что-то — в это же время привезли на "каблуке"-рефрижераторе поставщики. В общем, минимум на полчаса бега с препятствиями под ногами с тяжестями в руках. "Вот, например, мороженое,— рассказывает Антон.— Только что вышел по одному из госканалов сюжет в духе актуальной конспирологии о том, что там трансгенный то ли жир, то ли сахар. Реакция населения? Спрашивать мороженое местного комбината. Видимо, представить, что он может делать продукт из того же сырья, что и все, народ не в состоянии". Расставляет по полкам и холодильникам алкоголь: безусловным хитом среди пива является удмуртское "Чепецкое". Но публика захаживает и богатая, и вот, например, дорогие коньяки и эль Newcastle по полторы сотни за бутылку. Эль берется почти исключительно под заказ проживающей неподалеку звезды хоккея, имя которой не разглашается, чтобы о стиле проведения дачного отдыха не прознал тренер. Работа в сельпо вообще предполагает адресное отношение к клиентам, и не только к звездным. ""Три топора" — для дяди Коли, самого стабильного покупателя,— показывает Антон бутылки портвейна "777".— Он за ним приходит каждый день, и если "топоров" нет, берет чекушку, но с очень недовольным лицом".

Мы идем в кабинет, надо вносить товары в базу данных — какая же муторная это работа. "1С подсадили страну на свой устаревший интерфейс, никто не может соскочить,— ворчит Антон.— Вот посмотри: чтобы воспользоваться поиском, надо ввести полное правильное название товара". Определять цену на некоторые товары — это, оказывается, чистое творчество. Антон вбивает в базу фрикадельки "Любимая зима": цена поставки 107 руб. за кг. Несколько секунд думает. "Как кровососущий бизнесмен, я волевым решением делаю наценку 50% — фрикадельки становятся по 162 руб. за кило",— резюмирует он. Для мясных продуктов подобная наценка — в рамках приличий. Зато на сигареты она стандартная — не больше 5%. На хлебе вообще не заработаешь: социальный продукт, продается практически по себестоимости, в ассортименте обязателен. Зато есть и куда более высокомаржинальные товары, чем "Любимая зима": на изыски вроде "шанхайской сушеной рыбки" наценка может доходить до 100%.

"Не знаю, как именно в экономике взаимосвязаны выпивка и закуска, но эта связь точно есть,— делится наблюдением Антон.— Скажем, не лишено логики, что после введения ограничений на продажу алкоголя водка и пиво подорожали на 20%. Но на следующий день на 15% подорожала колбаса". Еще из чудес российской торговли — иллюстрация того, как работает ЕГАИС: толстенная папка бумаг. Система контроля за оборотом алкоголя вроде как электронная, а на самом деле распечатанная: иметь бумажку требуют чуть не на каждую бутылку

18:00

В магазине наплыв народа. Ирина едва успевает спускать из кухни подносы с сосисками в тесте, Сергей с Борисом обеспечивают поднос товара, Антон с продавщицей Таней снуют за прилавком. Помимо членов семьи в магазине четыре наемные продавщицы. Работают за 3% от выручки, но минимум 500 руб. в день. Недавно была рекордная субботняя продажа, на 200 тыс. руб., и продавщица за день заработала 6 тыс. руб.— большие деньги для деревни. Каждая продавщица — добрая знакомая. Одна, например, профессиональный повар, другая сама владеет горнолыжной базой неподалеку, летом у нее мертвый сезон, вот и подрабатывает. Особняком, конечно, Римма — родная сестра Ирины. Может всю семью прикрыть: а как еще Ирина и Сергей вывезут в Турцию, как обещали, внучку-второклассницу, дочку Лены.

20:40

Антон подключает электрогитару к переносному усилителю с колонкой, и над Чусовой разливаются неожиданно громкие звуки музыки. Он смог отъехать, чтобы поиграть и показать нам с фотографом местные вечерние красоты, поскольку на подмогу в магазин прибыла сестра Лена с мужем и дочками. Лена вместо "здрасьте" метнулась на кухню сменить мать у плиты, муж занялся грудным ребенком, даже стрекоза-второклассница начала показывать товар посетителям на втором этаже, здесь всякая непродуктовая всячина от шурупов до стирального порошка.

23:15

Пятничный разгул в разгаре, дачники атакуют магазин. Римма принимает волну на себя, семья Рипатти, не сразу решив, ужинать в магазине или возле дома, наконец принимается за шашлык. "Тарелки все разные, посидеть бы по-человечески",— сетует Ирина на вечную нехватку времени, в данном случае на сервировку. Она посидит пару часов с семьей, потом чуть-чуть поспит и рано-рано снова приступит к стряпне. Семья Рипатти устала. Мечта Ирины и Сергея — купить дом в Чехии и там же пару небольших квартир под сдачу. Для этого нужен примерно $1 млн. Рипатти уверены, что их магазин с участком и всеми постройками примерно столько и стоит. Это, наверное, предположение. Точная цифра: за день, что я провел в магазине, его выручка составила 87 тыс. руб.

Они уже вывесили на двери магазина объявление, что он продается. Примерно каждый четвертый покупатель выражает по этому поводу сожаление.