Все знают, что у фискальных органов есть осведомители. То есть стукачи. Доказательство — недавний скандал со счетами главы Центробанка Сергея Дубинина.
К тому же налоговых даже узаконили соответствующим постановлением — чтобы свои серебряники в виде 10% они получали легально (см."Деньги" # 49 за 1995г.).
Остальные получают по старинке — нелегально и наличными. Работа не пре
стижная, но высокооплачиваемая.
C профессиональным стукачом беседует обозреватель журнала "Деньги" Ирина КВАТЕЛАДЗЕ.
Я давно была озабочена поиском человека, "подрабатывающего" таким образом. Спрашивала, просила, уговаривала. В ответ смеялись и, разумеется, отказывали.
Но однажды было сказано: "А что? Интервью со стукачом? Это даже оригинально."
И обещали познакомить с агентом по кличке "И."
(Назвать кличку мы не можем, потому что согласно п.82 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденного Указом президента РФ # 1203 от 30.11.95, — информация о лицах, сотрудничающих на конфиденциальной основе с оперативно-розыскными органами, является государственной тайной).
Мне сказали — подойдет человек, представится Егором, ответит на вопросы. Кличку — не называй.
Конечно же, меня разбирало любопытство — каков он.
Итак — каков?
Молод — не более 35.
Безупречно выбрит и с аккуратной короткой стрижкой.
В движениях пластичность и небрежность.
Черное кашемировое пальто. Чистые черные туфли. На руке — Rado.
Высок. Улыбчив. Нахален.
— Добрый вечер. Вы Ирина? — вежливо спросил он и представился: — Я — Егор. Мне сказал ..., что вы хотите со мной побеседовать. Располагайте мною.
После этого он демонстративно вытащил из кожаной папки (разумеется, Petek) сотовый телефон и отключил его.
Лучше бы он выглядел заморышем.
"Д": Скажите, Егор, на кого вы работаете? У вас есть какая-то специализация?
Егор: Исключительно на себя. Это единственная моя специализация.
"Д": И все-таки?
Егор: Вы от кого ко мне пришли? Вот с ними я и сотрудничаю. Вполне интеллигентные люди. Не менты и не полиция налоговая.
"Д": Как давно вы работаете?
Егор: Я не знаю, давно я работаю или нет. Это кому как. Это же не первая девушка, чтобы помнить первую ночь.
"Д": Расскажите все с самого начала.
Егор: Я закончил философский факультет МГУ. История философии. Работал в Институте марксизма-ленинизма. Потом уволился. Сам. Потому что назвал начальника дураком. "Я же не такой дурак, как ты", — в точности так сказал. И ушел.
Год сидел без работы. Потом школьный приятель, сосед, устроил в палатку. Торговать ночью. Какие-то разборки были. Палатку подожгли, хозяин продал место и организовал страховую компанию. Он учился на каких-то курсах. По страхованию. И меня взял. Я был единственный у него, которого можно было одеть в костюм и посадить в офисе. Чтобы не стыдно было. Он купил мне костюм.
"Д": Сфера вашей деятельности? Кого вы страховали?
Егор: Занимались перестрахованием финансовых рисков. Финансовая компания выпускает акции и продает их. И говорит, что финансовый риск застрахован. И показывает договор со страховой компанией — что она берет на себя ответственность в случае чего.
Никто же эти договора до конца не читает. Их просто показывают. Они действительно есть — но не действуют. Потому что в договоре пункт — если осуществлены все платежи полностью. И компания перечисляет один платеж и получает договор. То есть покупает его на самом деле. За этот единственный платеж. Договор то есть покупает. А договор недействительный. А мы, пока договор еще действует, отдаем риск в перестрахование. В другую страховую компанию. Там, кстати, тоже договор потом становится недействительным. Ответственности — никакой. Чистые деньги. Мы так полгода жили. Но нас зажали. Менты.
"Д": За что?
Егор: Мы договоры "НБ-Траста" получали в перестрахование — от другой страховой компании. Потом начались обиженные вкладчики. И они (милиция — "Д") нас вычислили. Но привлекать не стали. Хозяин мой откупился. А меня отбили. И трудоустроили в Минфин.
"Д": Кто трудоустроил?
Егор: Те, от кого вы пришли.
"Д": У вас есть экономическое образование?
Егор: Зачем мне экономическое образование? Я просидел там месяца три и ушел работать в банк. У меня сейчас одиннадцать человек в подчинении — они все знают. Я до сих пор не знаю, что такое инкассо.
"Д": Чья была идея работать в Минфине?
Егор: Не моя. Просто из этого министерства в банк попасть проще. Я пришел в фирму по трудоустройству (еще работая в Минфине — "Д") — и через неделю работал в банке.
"Д": Как и когда вы познакомились с будущим шефом?
Егор: Меня вызвали свидетелем. По "НБ-Трасту". Сидел в кабинете человек, который все мне объяснил. Все объяснил.
"Д": И вы согласились?
Егор: Меня не спрашивали, согласен я или нет. Он предложил место в Минфине. На время. И сказал, когда и к кому идти с трудовой книжкой.
"Д": Он угрожал?
Егор: Ну что вы...
"Д": В чем заключалось первое задание?
Егор: Нужно было проследить бумаги на согласование. И кто готовит. Какие — не помню.
"Д": Не проще было прослушать телефон?
Егор: Прослушка — это сложно. Конечно, она используется. Но больше чтобы исследовать связи. "Крышу", например, или вообще с кем общается. Потом не все же говорят по телефону. И уж суммы не обсуждают. А чтобы утверждать — нужно иметь в руках документ. Или хотя бы точно знать, что он есть. Его номер. Допустим, исходящий. Или входящий.
"Д": Сколько вам заплатили?
Егор: 200 баксов. Я пошел в "Пенту" и все проел. Что ел?.. Я помню суетящихся вокруг официантов! Четверо!
"Д": Какая вообще информация интересует?
Егор: Их интересует не только конкретная информация. Их интересуют схемы. Это не прослушаешь. Это можно только изнутри понять. Они заказывают информацию впрок. Просто просят выяснить про такого-то. Дают уже готовое задание — разработанное. Наводки есть. Я чувствую, что до меня уже работали. Явно человек был в разработке — многое про него уже знают.
"Д": И сколько за это платят?
Егор: А платят по-разному. Раньше — 200 баксов в месяц. За все. Когда работал в Минфине и в первом банке.
Потом больше. Если просто рассказываешь — кто с кем дружит, что говорят, кто поссорился — но только без вранья, — то 200 баксов в месяц. Условно. Нет дня получки. Если заказ — то еще за конкретный заказ. За документы — могут и штуку, и три. Смотря какие документы. И на кого. За все — отдельно.
Когда сняли Коржакова, примерно через месяц, видимо, урезали финансирование. Денег стало вполовину меньше. Теперь 100 баксов за треп, и за человека — 300-400. А раньше — до 800.
Я не очень пострадал — меня уже устроили прилично. Мне на службе хорошо платят. Но денег все равно мало. Особенно, когда приходится расплачиваться. Сейчас тяжело стало. Мне в прошлом месяце из четырех счетов только два оплатили. Неинтересно, сказали. А мне какое дело? С чего бы мне на самоокупаемость переходить?
"Д": Сколько вы вообще на этом зарабатываете?
Егор: Я не считал. Такие вопросы задавать...
"Д": Я понимаю — неприлично. Но меня только неприличные вопросы и интересуют. Сколько на круг выходит?
Егор: По-разному. Это тонкая работа. В ней нет плана. А самые большие деньги были, когда первый мой банк разорился. Маленький такой банчок. Но на троих — нормально.
Там был один день на все. На проводки. Забрали председателя правления, оставили меня и бухгалтера — и не арестовали счета. Бухгалтер все провел. Мы тогда за два часа основали фирму — и перевели деньги. Половину забрал хозяин. А я задружился с парнями из регистрационной фирмы.
"Д": Почему банк разорился? Вы имели к этому отношение?
Егор: Ну, как вам сказать... Да, имел. И знал, что деньги останутся нам. И с бухгалтером договорился. Он тоже знал. Это был мелкий банчок. Но он дружил с крупным. Когда мелкий разорили — у крупного начались неприятности.
"Д": А какой это...
Егор: А какой — не скажу.
"Д": Где вы встречаетесь с шефом? И как часто?
Егор: Нет системы. Он звонит на сотовый и называет время. Где — мы договариваемся накануне.
"Д": Вас контролируют?
Егор: Скорее всего. Иногда мне кажется, что за мною следят. Но мне же нечего скрывать!
"Д": У вас были неприятности с теми, о ком вы... рассказывали своему хозяину?
Егор: Один раз. Но с ними быстро разобрались.
"Д": С кем? И из-за чего?
Егор: Неважно — с кем. Просто я познакомился с парнем. На выставке. Мы выставлялись и он. Задумали один проект... Но он не пошел (проект — "Д"). Он других партнеров нашел. А потом он приехал — и начал на меня наезжать. Но с ним быстро разобрались... Второй раз он не приезжал.
"Д": Как вы собираете информацию?
Егор: У меня теперь есть свои ребята. Трое. Из фирмы по трудоустройству. Из регистрационной и бухгалтер. Он советы дает. Я ведь не разбираюсь.
За десять штук я купил всю информацию о регистрации (когда разорился первый банк — "Д"). Там, где регистрировались. Там столько всего! Этих фирм — миллион. И все учредители. И уставные капиталы. И доля в распределении прибыли. С этим знаешь, сколько можно жить?
"Д": Как вы с ними расплачиваетесь?
Егор: Нет, я не даю деньги просто. Например, в конверте. Я приглашаю нужного человека в ресторан. И он все рассказывает. Нужно наблюдать. Вы читали Алана Пиза — "Язык жестов"? Очень познавательно. Я по одной походке, по посадке, по одному жесту определю человека. Скажу, что он из себя представляет. А после приветствия и рукопожатия уже знаю, как с ним нужно разговаривать. Что может быть лучше простого человеческого общения?
"Д": Человек знает, для чего это?
Егор: Нет, конечно. Он просто так рассказывает. Люди всегда все сами рассказывают. Нужно только научиться слушать. И правильно задавать вопросы. Как и в вашей профессии.
"Д": Есть, правда, разница...
Егор: Ой ли? Чем вы, журналистка, от меня отличаетесь? У нас одна область приложения умственных способностей — информация. Ваши статьи — те же доносы. Тоже подо всех копаешь. А потом ... информируешь...
"Д": С той лишь разницей, что мои "доносы" всегда мною подписаны и издаются официально тиражом 100 000 экземпляров.
Егор: Ну, разница небольшая. Профессия у нас одна.
"Д": Профессии у нас — разные.
Егор: Если рассмотреть моральные аспекты наших разных профессий, то окажется много схожего.
"Д": Оставим в покое моральные аспекты наших профессий. Лучше скажите, вы не боитесь?
Егор: Нет, я не боюсь, что меня вычислят. Я успею их сдать.
"Д": Егор, вы так вдохновенно об этом рассказываете... Вам нравится? Почему вы, собственно, этим занимаетесь?
Егор: Я не оперирую таким понятием — "нравится". Просто убежден, что заниматься нужно только тем, что приносит доход.
-----------------------------------------------------
Агент по кличке "И.": "Люди всегда все сами рассказывают. Нужно только научиться слушать. И правильно задавать вопросы".
"Когда сняли Коржакова, примерно через месяц, видимо, урезали финансирование. Денег стало вполовину меньше".