Кострома стала первым российским регионом, который Борис Ельцин посетил в этом году. Почему именно Кострома, президент объяснял просто: "Когда посмотрел на карту — Костромы не оказалось среди городов, в которых я был. Вот я и приехал". И добавил: "Но это не предвыборная поездка. Это вы бросьте!" Однако о весне 1996 года напоминало многое. Из Костромы — корреспондент Ъ НАТАЛЬЯ Ъ-ТИМАКОВА.
Для начала президент остановил кортеж на одной из улиц города (всем известно, что Ельцин любит незапланированное общение с народом). Выйдя из микроавтобуса "Шевроле" — новой машины в президентском гараже, Ельцин направился в толпу. К нему тут же подскочила женщина, которая, протянув президенту ладонь, попросила автограф. "Ну, ладошку вымоете, автограф сотрется",— не согласился Ельцин. Но с готовностью расписался на фотоальбоме "Ельцин — наш президент". Узнав, что книга принадлежит местной библиотеке, строго предупредил: "Только из библиотеки потом не выносите!"
История второго автографа, оставленного президентом в Костроме, не менее увлекательна. На большой Костромской льняной мануфактуре, которая значилась первым пунктом в программе поездки, на козырьке одного из цехов установили плакат: "Российскому льну — поддержку правительства". Ельцин внимательно прочел плакат и заявил, что готов подписаться под этой фразой немедленно, если плакат снимут.
— Давайте вы возьмете его в Москву к заседанию правительства 23 июня,— предложил губернатор Костромской области Виктор Шуршунов.
— Снимаем плакат! — настаивал президент.
— Долго снимать, Борис Николаевич! — пыталось возражать окружение.
— Но это указ президента — снимайте! — не отступал он.
Только после того, как Ельцина убедили, что плакат снимут и доставят в поселок Караваево, следующий пункт программы, он согласился сесть в машину. К ужасу московской делегации, плакат действительно привезли в Караваево и там президент прямо на капоте "Шевроле" вывел фломастером: "Будет указ", поставил подпись и дату. Как сказал Ъ сопровождавший президента Владимир Путин, первый замглавы администрации, курирующий региональную политику, указ будет посвящен материальной поддержке костромского производства.
Впрочем, президент вовсе не торопился раздавать деньги (это, кстати, сильно отличало вчерашний визит от предвыборной кампании). Правда, к его приезду было срочно перечислено 15 млн руб. для погашения задолженности по пенсиям, а знаменитому Ипатьевскому монастырю решили выделить 400 тыс. руб. Монастырь в долгу не остался: Ельцину подарили икону Федоровской Божьей Матери и спели в его честь "Многая лета".
Но директору племзавода "Караваево" разжалобить Ельцина не удалось: президент неожиданно проявил себя знатоком животноводства (и Путин, и Ястржембский в один голос уверяли Ъ, что никаких справок на этот счет для президента не готовилось).
— Сколько микроэлементов вы применяете при кормлении коров? — строго спросил у директора Ельцин.
— К сожалению, мало,— ответил тот.
— Нет, вы скажите, сколько конкретно? Вы меня привезли и думаете: мол, вотрем президенту мозги, он в коровах-то ничего не понимает! — сердился Ельцин.
Показал себя Ельцин и специалистом по отелу. А его дискуссия с директором о том, какая лактация у коров считается высокой, затянулась настолько, что, когда коровы громко замычали, кто-то из окружения с облегчением заметил: "Вот это лучшая цензура..."
Видимо, президент действительно устал к концу дня. И когда ученики сельскохозяйственной академии задали ему вопрос, собирается ли он баллотироваться на третий срок, ответил коротко: "По Конституции — не полагается. Только два срока".