Лиза Голикова о Варе и Феде

— Мама, я так мечтала, чтобы ты меня родила,— прошептала мне на ухо Варя, укладываясь спать в день своего рождения.— Я так мечтала... И какая ты молодец, что сделала это...

Моя уже шестилетняя дочь уснула, а я сидела возле ее кровати, огорошенная этой фразой.

"В день рождения исполняются мечты и желания",— сказала Варя еще утром, сидя за праздничным завтраком перед кексом с именинной свечой. А мечтает Варя о многом: о том, чтобы все были здоровы и счастливы, чтобы Федя никогда не грыз ногти, чтобы мама всегда была красивая, чтобы ее любимая кукла смогла, наконец, улыбаться, чтобы бабушка никогда не умирала, чтобы ее любимый старший воспитатель детского сада стал преподавателем в школе, куда она пойдет учиться. В общем, одни сплошные мечты. "Можно ли сделать так, чтобы все они сбылись сегодня, мама?"

— Мечты сбываются, если ты выполняешь свои обещания,— опередил Федя мой ответ на Варин вопрос. Я бы, может, ответила по-другому, но Федя задал какой-то новый вектор этому разговору.

— Я выполняю свои обещания,— сказала Варя.

Она и вправду выполняет. Недавно дети побывали в башне обещаний, в замке маленького городка в окраинах итальянской Вероны. Они забрались по каменной лестнице на самый-самый верх этой башни, где порывы ветра выхватывали из детских обещаний все, наверное, самое важное.

— Я хочу поскорей вырасти! — кричала Варя.

— Я мечтаю стать гонщиком, как Энцо Феррари! — убеждал, кажется, сам себя Федя.

— Но погодите: это башня обещаний, а не желаний. Обещания — это не мечты. Это такая цель. Обещаешь и стремишься к ней, чтобы выполнить.

— Я обещаю поскорей вырасти!

— Стать гонщиком, как Энцо Феррари! Это обещания, мам?

— Ну, допустим,— я смеялась.

А они продолжали:

— Всегда помогать маме!

— Хорошо учиться!

— Громко смеяться!

— Играть на скрипке!

— Слушаться родителей!

— Носить капу!

— Не ковыряться в носу!

Обещаний было много, и тот самый порывистый ветер разносил их по всему свету. Федя давал обещания вприпрыжку: ему вдруг срочно захотелось в туалет, но он не мог себе этого позволить, потому что дал еще не все обещания, которые запланировал.

— Я обещаю вовремя ходить в туалет!

— Не трепать маме евро! — Варя хотела сказать "нервы", но оговорилась. Мы расхохотались, а для еще большей верности, спускаясь из башни, дети записали сказанное в книге обещаний, которая была такой огромной, что занимала половину комнаты на нижних этажах средневекового замка. Федя, правда, не смог записать все сказанное, потому что в ответственный момент не вспомнил нужные буквы. Но не расстроился, а написал просто "Буду счастливым. Федя". Прочитав эту запись, Варя, улыбнувшись, приписала к ней смайлик. Получилось "Буду счастливым:) Федя".

— Варь, ну ты что?? — Федя собирался было обидеться.— Это же не смешно!!!

— Федь, это счастливо! А без смайлика — грустно. Не бывает же счастливо, когда грустно.

Федя кивнул и нарисовал еще один смайлик. Обещания были запротоколированы.

Но сколько я потом ни объясняла детям разницу между обещаниями и желаниями, она казалась им чрезмерно тонкой, чтобы ее чувствовать. И вот несколько дней спустя, в общий для них день рождения, они вдруг решили разобрать обещания и желания, поделив их, как всегда и во всем, пополам.

На помощь детям пришла фея, раздав им бусины и нити:

— Нанизывайте бусины на нити, загадывайте желания, давайте обещания. Все будет сбываться, как только бусы будут собраны и надеты. Идет?

Дети собрали разноцветные бусы. Большие бусины — желания, объяснила мне Варя, маленькие — обещания. Перед сном Варя надела бусы на меня, чтобы были в сохранности.

— Мама, я так мечтала, чтобы ты меня родила. Я так мечтала... И какая ты молодец ...

Я перебирала в памяти эти Варины слова, а пальцами — бусины, среди которых были спрятаны теперешние ее мечты. Но ни одна из них не была такой, как та, самая первая,— родиться.