Ничего подобного пронесшемуся над Москвой и областью урагану жители столицы и Подмосковья еще не видели. Может быть, где-нибудь во Флориде подобные ураганы — явление привычное. А вот для нас это событие из ряда вон. Как пережили его наши читатели?
Вам было страшно?
Виталий Гинзбург, академик РАН:
— Мы были на даче и ничего страшного не наблюдали. Просто гроза и сильный дождь. Только потом всполошились, когда новости услыхали, сразу поехали смотреть, что там у нас случилось. Слава Богу, ничего особенного — так, деревья в округе попадали. Вообще, глупо, если московский мэр Юрий Лужков действительно отказался от услуг Гидрометцентра. Самодурство какое-то. Лучше бы он ему денег дал. Ведь Гидрометцентр же за день предупреждал о том, что случится нечто похожее и даже за неделю. Можно же было подготовиться, избежать этих жертв. Я вообще считаю, что этот ураган был предупреждением нам всем.
Нинель Шахова, тележурналист:
— Конечно, страшно, хотя во время грозы я была дома. Но дети уехали накануне, и я осталась одна со своим котом. Животные очень чувствительны ко всем проявлениям непогоды, и он вел себя очень необычно. А вообще, ощущения, конечно, очень неприятные: темнота, ливень, гром. Телевизор отключился. В общем, такие ситуации заставляют задуматься о том, как человек беззащитен перед стихией. Когда все закончилось, я не почувствовала облегчения и весь следующий день не выходила из дома.
Николай Фоменко, телеведущий:
— Нет, я вообще смелый мальчик. А во время грозы я был на съемке и не видел всего того, что творилось в городе. Хотя для города такие стихийные разгулы необычны и, наверное, производят на людей сильное впечатление. Это стихийное бедствие я воспринял как должное, как некий знак свыше. А вот что меня поразило в эти дни, так это то, что аварийные службы приступили к работе только утром.
Александр Гафин, вице-президент Альфа-банка:
— Мне было страшно в основном за семью, и то уже потом, когда я наутро узнал, что случилось. Сам я был в Самаре, катался там на теплоходе. Там все было нормально, поэтому до утренних новостей я так ничего и не знал.
Станислав Кучер, ведущий телепрограммы "Обозреватель":
— А мне было хорошо. Я живу в Крылатском. И вокруг моего дома ничего ужасного не случилось. После этой страшной жары я сидел и смотрел кино, оба окна в квартире были открыты, поэтому, когда пошел дождь и подул холодный ветер, у меня сразу поднялось настроение. Я тогда вышел на улицу и стоял под дождем минут десять. Только утром, когда я поехал в "Останкино", увидел, что же на самом деле случилось.
Дмитрий Харатьян, актер:
— Конечно, страшно! Катастрофическое чувство какое-то возникло. Я в это время был в клубе "Кино", и буря началась во время выступления Александра Скляра. Шум, гром, ветер бросает ветки в стекла. Потом, когда все кончилось, я поехал домой и был свидетелем, что называется, первой волны разрушений. Страшно. Понимаешь, что ты, со всем своим имуществом, общественным положением, совершенно беззащитен перед неуправляемой стихией.
Александр Татарский, художник-мультипликатор:
— Нет. Но я активно боролся со стихией. У меня в квартире сорвало балконную дверь и квартиру стало буквально на глазах заливать дождевой водой. Я себя чувствовал как на "Титанике". Сначала я пытался удержать сорванную дверь руками, потом мне пришлось ее гвоздями прибивать, потому что удерживать ее я больше не мог. А вот действительно страшно мне стало, когда я вышел во двор и увидел, что дерево упало на мою машину. Слава Богу, оно не долетело всего несколько сантиметров и зависло. Чудом машина не пострадала.
Виктория Токарева, писатель:
— Да нет. У нас на даче все было относительно спокойно. На участок упало несколько веток — и практически на этом все закончилось. А за московскую квартиру я тоже не волновалась: она находится на девятом этаже, а дома у нас еще от ветра не падают. И я с трудом могу представить все те разрушения, которые произошли в городе. Даже не верится.
Валерий Комиссаров, ведущий телепрограммы "Моя семья":
— Стихия подвластна Богу. А я человек верующий, поэтому страха не было. Наоборот — уважение к мощи стихии. В такие моменты настраиваешься на философский лад, понимаешь мелочность людской суеты и то, что не деньги правят миром. Во время урагана я был на даче. И все воспринималось мной как кадры из фильмов Спилберга: молния, хруст деревьев — и казалось, что вот сейчас из кустов выскочит динозавр. Увы. А на работе в это время шел монтаж передачи, и коллеги рассказали, что во дворе офиса все деревья повалил ветер, пострадало несколько машин.
Мирра Тодоровская, кинопродюсер:
— Я испугалась, только когда в Москву приехала. Окна были открыты, и в квартире такой кавардак случился, как будто Мамай прошелся. Все, что могло летать, улетело. Хорошо, что хоть мебель осталась. Сами-то мы были на даче в Пахре, там никакого урагана не было. Страшно потом стало, когда я узнала, что люди погибли. Такие новости всегда двояко воспринимаешь. С одной стороны, страшно, а с другой — облегчение испытываешь, что тебя чаша сия миновала.
Маргарита Терехова, актриса:
— Очень страшно! Я чуть с ума не сошла, особенно испугалась за детей. Они за полчаса до грозы уехали на дачу. И до тех пор пор, пока они не вернулись, я места себе не находила. А они, оказывается, даже не знали, что творилось в Москве. Я слышала, что погибли люди. Кошмар!
Роксана Бабаян, певица:
— Пожалуй, нет, я ведь человек не робкого десятка. Но волновалась за свекровь, которая оставалась дома одна. Когда ветви в стекло бились, я подумала, что, как бы мы ни хорохорились, на самом деле мы маленькие ничтожные песчинки. И если стихии будет угодно повторить это в многократном увеличении, то от нас останется один пшик. Все неприятности можно преодолеть, а стихия нам неподвластна. Такими событиями, как эта буря, она нам напоминает об этом.