В прокат вышел фильм Саймона Уэста "Неудержимые-2" (The Expendables 2) — продолжение зубодробительного капустника Сильвестра Сталлоне о стариках-наемниках. МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ испытал на премьере счастье, какого не испытывал со времен первых перестроечных видеосалонов.
В блаженную эпоху конца 1980-х пожиратели видео не ведали, что, скажем, Чак Норрис — пожизненный узник гетто фильмов категории Б, а вовсе не звезда уровня Сталлоне или Шварценеггера. Коммунистическую иллюзию равенства и братства экранных костоломов вскоре сменило горькое сознание того, что между героями боевиков существует социальное неравенство, и — почти по Киплингу — Норрис есть Норрис, а Шварц это Шварц, и с места они не сойдут, пока не предстанут небо с землей на Страшный Господень суд.
Два года назад Сталлоне совершил в "Неудержимых" чудо, разрушив классовые барьеры. Джейсон Стейтем и Дольф Лундгрен, Норрис и Джет Ли оказались членами одной банды наемников, почти отвратительных, безусловно, грязных и очень злых, случайно творящих добро под водительством Барни Росса (Сталлоне) с нелепыми усиками и в еще более нелепом берете.
Про "Неудержимых" еще можно было сказать, что звезды играют наемников. Для восприятия фильма как "кино про кино" еще требовалось интеллектуальное допущение. В "Неудержимых-2" Уэст и сценарист Сталлоне сделали решительный шаг. Актеры, чью компанию мужских шовинистов разбавила Мэгги (Юй Нань), специалистка по компьютерам будущего и средневековым пыткам, внаглую играют самих себя, смеются над самими собой, словно участвуют не в блокбастере, а в капустнике в Доме ветеранов голливудской сцены. Если Росс, озадаченный тем, что в безнадежном уличном бою неведомая сила скосила бесчисленных врагов, окруживших наемников, шутит: "Не волнуйтесь, ребята, это Чак Норрис", из клубов дыма действительно материализуется натуральный Чак с улыбкой довольного кота. Шварценеггер (в "Неудержимых" они с Уиллисом лишь заскочили на огонек) при каждом выходе объявит: "Я вернулся", заставляя коллег кривиться, как от бородатого анекдота, которым старина Тренч давным-давно всех достал.
Похоже, что Сталлоне — фанат "Белого солнца пустыни". Во всяком случае, главная и единственная несущая конструкция сюжета — легендарная формула "Ты откуда? — Стреляли". Для неудержимых не существует безвыходных ситуаций не потому, что они супермены. А потому, что, когда кончатся патроны или взрыв замурует их в подземной шахте, мимо будет случайно проходить Букер (Норрис), проезжать на буровой машине Тренч или пролетать на вертолете Черч (Уиллис), бюрократ в костюмчике, решивший тряхнуть стариной и немного пострелять.
"Неудержимые-2" — лютый постмодернизм. Это чистая радость от кино как такового, балаганного, ярмарочного, брезгующего логикой и психологией.
Стоит Барни произнести что-то вроде: "Эх, нам бы сейчас танк", как в кадр въезжает танк, но палит по самому Барни. Стоит злодею констатировать, что пленники, раскапывающие забытый со времен холодной войны схрон с полонием, мрут как мухи, как за его спиной проезжает тележка, полная трупов. Швед Гуннар (Лундгрен) мечтает о национальном деликатесе викингов — заднице моржа. Жан (Жан-Клод Ван Дамм), атаман албанских головорезов "сангов", гордится вытатуированной на шее головой козла: странно, что Барни ни разу не бросает ему: "Ну ты, козел". Ли Кристмас (Стейтем) в монашеской рясе, как ниндзя, летает по православному храму, вспарывая "сангам" глотки.
Кстати, для Голливуда это почти диссидентский эпизод. С начала 1990-х, если речь заходит о Балканах, роль злодеев традиционно отводится сербам. Здесь же негодниками оказываются албанцы, а сербы — гордые жертвы. Наемники, в свою очередь, возмущаются, когда Росс представляет их сербам как "американцев": "С какой это стати!?" Правильно: у наемников, как и у пролетариев, нет отечества.
Фильм — еще и вызов современной киноиндустрии. Компьютерные спецэффекты невооруженным взглядом не разглядеть: правят бал, как в добрые старые времена, пиротехники. При таком подходе неизбежны издержки. На съемках в Болгарии двоих "списали на боевые": погиб каскадер, его коллега был тяжело ранен. На войне как на войне.
Под стать отяжелевшим бойцам самолеты и джипы, предоставленные "расходному материалу", как в оригинале называется фильм, работодателями. Машины старые, колеса гнутые, альтиметр у самолета заклинило еще до сотворения мира. И нет оружия надежнее, чем видавшие виды хулиганские кастеты. Такие же старые добрые, как аккомпанирующий автоматчикам тяжелый рок или ядреный рок-н-ролл, музыка парней и для парней, "которые попали". Потому что неудержимым — в этом фильм обретает какой-то даже экзистенциальный смысл — ничего не светит, кроме пива в байкерских шалманах, коротких каникул со слабыми на передок подружками, возни с мотоциклами, собранными вот этими руками, и случайной пули, которая настигнет их в какой-нибудь богом забытой дыре.