Официальное свидетельство о смерти СССР подписано В результате охотничьего уик-энда в Беловежской пуще лидеры Беларуси, России и Украины договорились об учреждении союза трех славянских республик с центром в Минске и об упразднении Союза ССР как субъекта международного права.
Многие политики из недопущенных к охоте резко возражают. Горбачев грозится своей отставкой, но Брестский мир уже ратифицирован тремя славянскими парламентами, и оппонентам новой Антанты вряд ли удастся успешно "прати против рожна".
Процедуру погребения бывшего Союза анализирует парламентский обозреватель Ъ МАКСИМ СОКОЛОВ.
Охотничьи трофеи Поездка трех восточнославянских лидеров в Беловежскую пущу закончилась, как и ожидалось, подписанием тройственного соглашения. Неожиданным было не само соглашение, а то, что оно оказалось столь далеко идущим в политической риторике. Ельцин, Кравчук и Шушкевич не просто заключили необходимый им договор, но, памятуя, очевидно, о прежних бесконечных юридических словопрениях, поставили все точки над i. Республики — учредители Советского Союза (по договору 1922 года) объявили, что этого Союза как субъекта международного права больше не существует.
Встреча оказалась вполне успешной и в прагматическом отношении. Как сказал на пресс-конференции Геннадий Бурбулис, лидеры республик "сумели договориться о едином денежном пространстве на период хозяйственной стабилизации, об открытости границ". Украина и Беларусь подтвердили свои обязательства по дополнительным поставкам продовольствия, "чтобы не допустить чрезвычайной ситуации в России, и прежде всего в Москве". Другой внятной договоренностью оказалось решение перенести начало шоковой терапии с 16 декабря на 2 января.
И хотя конкретные детали этих соглашений должны быть закреплены в дополнительных протоколах, главное в другом: бесконечные игры вокруг хладного трупа СССР закончились, официальный некролог подписан и самые непонятливые поставлены перед понятным свершившимся фактом его развала.
Мы чужие на этом празднике жизни Беловежское соглашение было выработано в узком кругу и многих оставило за бортом — в первую очередь всю многочисленную команду Гобачева. Ее возможная реакция не на шутку обеспокоила российские власти, и потому были приняты меры особой предосторожности. 10 декабря приказом российских властей в Кремле был сменен комендант и отключены все "вертушки". Это оказалось излишним. Председатель Совета Союза ВС СССР Константин Лубенченко и председатель Комитета конституционного надзора Сергей Алексеев отделались декларациями с осуждением, в которых заявляли, что упразднить Союз можно только на более несуществующем съезде народных депутатов СССР. Попытки группы "инициативников" во главе с Владимиром Самариным собрать необходимое число подписей для созыва чрезвычайного съезда по "восстановлению конституционного порядка на всей территории СССР" успехом не увенчались. В день ратификации соглашения российским парламентом Лубенченко предложил ВС СССР создать ликвидационную комиссию и разойтись без скандала. Официальные похороны союзного парламента назначены на 17 декабря.
Сам обиженный президент, как водится, грозил своей отставкой, тоже требовал экстренного созыва им же разогнанного съезда и даже пожаловался специально приглашенным в Кремль журналистам, что участники Беловежского соглашения сначала все рассказали Бушу, а уже потом ему. Президент подтвердил журналистам свой мрачный прогноз о дальнейшем развитии ситуации в стране по югославскому варианту. В совращении Ельцина с истинного пути подписания договора об ССГ Горбачев обвинил Геннадия Бурбулиса и Сергея Шахрая. Однако Бурбулис поступил благороднее и заявил 9 декабря, что всем работникам союзных структур, в том числе и Горбачеву, найдется место в российских органах власти.
Горбачев оказался в ловушке собственной риторики. Весь пафос его послепутчевых речей сводился к двум фразам: "Давайте определимся" и "Нельзя жить в подвешенном состоянии". Поскольку ни централизованный союз, ни межреспубликанские войны были неприемлемы, последовало единственное решение, кажущееся чрезвычайно простым, когда оно уже найдено, — союз республик на основе горизонтальных связей. Тем самым призыв Горбачева был услышан: политики определились и вышли из подвешенного состояния.
Но риторика Михаила Сергеевича не изменилась — и потому обрела совсем другой смысл. Если прежде Горбачев как бы выступал против княжеских усобиц и радел о благе политической стабильности, то теперь, когда князья оставили усобицы и учиняют стабильность, а он бранит князей и говорит о диктатуре, кажется, что Михаил Сергеевич озабочен не столько грядущей диктатурой триумвирата, сколько тем, что в ней для него не оказалось мало-мальски приличного места. Его пресс-секретарь Андрей Грачев назвал разговоры о том, что Горбачев удовольствуется постом представителя СНГ в ООН, сплошным издевательством. Похоже, президент еще надеется, что славянская антанта предложит ему более солидный пост. Но церемониться с Горбачевым братья-славяне, кажется, более не собираются. "Я знаю Горбачева, он очень быстро успокоится и как обычно сменит свое мнение на противоположное", — предостерег Ельцин лидеров российских партий. Но пока из уст Горбачева можно услышать лишь заявления о непричастности к распаду тысячелетней державы и о намерении уйти в отставку.
Прочие критики соглашения тоже были не слишком упрямы. Нурсултан Назарбаев огорчился, что его не позвали на охоту и решили дело без него. Упрек был воспринят серьезно, и Ельцин тут же пообещал исправиться и включить президента Казахстана в число учредителей. В развитие этой идеи Анатолий Собчак предложил даровать титул учредителя всем, кто только его попросит. Это так понравилось среднеазиатским лидерам, что на встрече в Ашхабаде они решили вступить в создаваемое сообщество, правда, с рядом оговорок (см. стр. 1). Кроме них туда же просятся Армения и Нагорный Карабах, провозгласивший себя самостоятельным суверенным государством.
Мертвый, в гробе мирно спи; жизни радуйся, живущий Доводы противников славянской антанты оказались крайне слабыми, и потому проталкивание соглашения по парламентской и внепарламентской линиям прошло вполне благополучно. Кравчук и Шушкевич выглядели в своих парламентах вообще триумфаторами, заключившими необычайно выгодный союз с Россией. Ельцин казался ловким политиком, сумевшим превратить надвигавшуюся конфронтацию с Украиной в сердечное согласие. Голосование против антанты казалось голосованием за гражданскую войну, поэтому соглашение в парламентах прошло "на ура" и его итоги превзошли самые смелые надежды триумвиров. Против голосовали единицы.
Соглашение решило проблему с центром и породило новые. Самой существенной из них может стать выработка конкретных деталей нового пакта. Российские государственники — лидеры депутатской группы "Россия", фракций Демократической партии России, Российского христианско-демократического движения и др., не имея ничего возразить против содружества по существу, могут отыграться в ходе ратификации последующих соглашений, выдвигая заведомо неприемлемые требования. Торговаться с Украиной и Беларусью, имея за спиной такой патриотический тыл, Ельцину будет трудно.
Как бы то ни было, Советский Союз недотянул трех недель до своего 69-летия, и наследникам осталось только вспомнить народную мудрость: "Мертвых в землю, а живых за стол" — переговоров, естественно.