Штуки в сторону!

Вчера президент Владимир Путин провел расширенное заседание Совета безопасности, посвященное идее индустриализации, сравнимой только со сталинской в 30-х годах прошлого века. О том, чего или, вернее, кого не хватает сегодня для реализации этой идеи, выглядевшей вчера как национальная,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.

На вчерашнее заседание в Ново-Огарево его участники приехали в массе своей на двух автобусах (а выйдя из автобусов и сгрудившись на некоторое время перед парадным, они и казались густой человеческой массой, пока не стали различимы, и не сразу, их лица; а лица некоторых оказалось так и невозможным различить, и не потому, что новые...), а не как привыкли. То есть машины сопровождения они оставили за малыми воротами резиденции, а свои — еще дальше, так что, когда, уезжая, я эти машины потом увидел, мне показалось, что все эти десятки до зубов снаряженных автомобилей тут на страже чего-то такого, из-за чего следует обязательно вернуться обратно и дослушать комментарий вице-премьера Дмитрия Рогозина по итогам совещания (да и вообще лучше раньше времени не высовываться).

Это уже потом выяснилось, что сторожили они тут покой новой национальной идеи прошлого века.

Состав участников совещания производил впечатление. Через несколько минут на втором этаже резиденции сидели бок о бок мэр Москвы Сергей Собянин и полпред в Уральском федеральном округе Игорь Холманских (за непродолжительное время на высоком государственном посту он приобрел вид государственного мужа, что сказывалось как в наклоне головы, так и в ее поклоне).

С московским мэром уральский полпред не перемолвился ни единым словом — похоже, для Игоря Холманских это теперь не уровень. Зато оживленно беседовали премьер-министр России Дмитрий Медведев и глава администрации президента Сергей Иванов (только они приехали к крыльцу на своих автомобилях, которые оказались немного длиннее, чем у их коллег).

Здесь были все постоянные члены Совета безопасности, начиная с Валентины Матвиенко и Сергея Нарышкина и заканчивая Борисом Грызловым, а также непостоянные, вроде нескольких министров, прежде всего силовых ведомств, и переменные, такие как вице-премьер Дмитрий Рогозин, сделавший вчера основной доклад, плюс помощники президента и ассистенты премьера.

То есть мало (людей, собравшихся вчера в резиденции) не показалось бы и кандидату в президенты США Митту Ромни, который еще в марте назвал Россию "геополитическим врагом номер один".

Владимир Путин, бегло оглядев собравшихся, констатировал, что "планы по обновлению вооруженных сил масштабные" и что "промышленность, научные и конструкторские центры, ОПК (оборонно-промышленный комплекс.— А. К.) в целом должны быть готовы в полной мере реализовать все эти планы. Прежде всего речь идет о способности разрабатывать и серийно производить военную продукцию нового поколения, причем с расчетом на долгосрочную перспективу".

То есть никакой уверенности в том, что ОПК в состоянии справиться с этими задачами, у президента, по крайней мере пока, нет.

— Мы направляем на госпрограмму вооружения и программу модернизации ОПК беспрецедентные средства — в предстоящее десятилетие почти 23 трлн руб.,— заявил господин Путин.— Мы долго по этому вопросу говорили, спорили, и, по сути, эти все цифры в муках рождались (а некоторые в таких же муках умирали, причем на публике.— А. К.).

Президент подчеркнул, что "других денег не будет и времени больше не будет":

— Нам нужны, как специалисты в этой области говорят, штуки, а не цифры на бумаге, которые освоили предприятия.

Чего-чего, а много всяких таких штук в последнее время взлетело на воздух и вернулось на землю в виде гораздо большего количества штук, или, вернее, обломков.

Об этом президент сказал отдельно:

— Насколько она, эта программа и эта продукция, в конечном итоге конкурентоспособна и отвечает текущим и перспективным потребностям армии и флота... В этом самый главный вопрос!

Пока штуки конкурируют прежде всего сами с собой: какая из них дольше продержится в воздухе, а также в его отсутствие, то есть, например, в космическом вакууме.

— Кстати,— отметил президент,— здесь хочу сразу сказать два слова о кадрах: чрезвычайно важный вопрос, причем на всех уровнях, начиная от рядовых рабочих и инженерных кадров до руководителей предприятий. У нас, к сожалению, очень многие предприятия еще технологически в прошлом веке находятся.

Впрочем, отметив, что "оборонка всегда служила локомотивом, который тащит за собой другие отрасли производства", президент сосредоточился на достоинствах именно прошлого века, который и поставил в пример людям XXI века, сидящим на заседании, а также их потомкам, то есть их сыновьям и дочерям, которые продолжают дела отцов на государственной службе и реже — в частном бизнесе.

За последние 30 лет, заявил Владимир Путин, отечественный ВПК пропустил несколько циклов модернизации, и теперь, "по сути, нужно совершить такой же мощный комплексный прорыв в модернизации оборонных отраслей, как это было еще в 30-е годы прошлого века".

Президент предложил не просто модернизацию, а национальную идею, которая способна сплотить страну не только вокруг себя, а прежде всего вокруг ее носителя, верховного главнокомандующего, ибо оборонка, как и почти сто лет назад, является, как он сказал, локомотивом всей экономики, а значит, и политики, и общества.

После этого президент перешел к частностям. Стоимость контрактов должна быть справедливой и понятной, нужен аудит и проверка эффективности каждого оборонного предприятия и организации — "назрел вопрос о единой ценовой политике в отношении продукции военного назначения".

Неожиданно верховный главнокомандующий обратился с просьбой к премьер-министру лично проконтролировать эту работу:

— Нам до сих пор не удается выйти на единое понимание того, как строится цена в ОПК. Все, что сделано в этой части, и все контракты, которые подписаны, подписывались в ручном режиме... Мы об этом хорошо знаем. Но это же не работа! Во всяком случае, не системная работа!

До сих пор он эту работу выполнял, будучи премьер-министром, сам. Иначе откуда бы он это так хорошо знал.

Президент выступил категорически против отверточных производств в ОПК (в отличие от автомобилестроения) и заявил, что весь процесс создания штук (или, лучше сказать, штуковин) должен производиться на российской земле.

Это логично: иначе идея будет не национальной, а сразу транснациональной, а нас это пока, слава богу, интересует в меньшей степени.

Заминка только в том, что для реализации такой национальной идеи нужен человек из тех же 30-х годов.

И вы его знаете.

Андрей Колесников