Роскошь прошлого
Здание петербургского Дома архитектора на Большой Морской улице, 52, внешне мало чем отличается от традиционной городской застройки середины XIX века. Но этот особняк в стиле позднего классицизма сохранил свои подлинные интерьеры, которые создавались под руководством не одного, а трех знаменитых архитекторов.
Небольшой участок с усадьбой существовал на этом месте еще с петровских времен. В то время владел им граф Головкин, известный дипломат, занимавший должность канцлера при Петре I. Уже тогда дом традиционной петровской архитектуры принимал в своих стенах весьма значительных персон. Затем участок несколько раз менял своих владельцев, перестраивался и дом. Известно, что при Екатерине II здесь жили разные политические эмигранты, источники называют даже графа Д'Артуа, брата казненного Людовика XVI, будущего короля Франции Карла Х. В те времена дом принадлежал братьям Левашовым. Но история позднеклассического особняка началась в 1835 году, когда участок купили князья Гагарины. Они же и пригласили для перестройки особняка Александра Пеля.
Пышность в духе Монферрана
Александр Христофорович Пель был в то время модным молодым архитектором. Всего два года назад он окончил Академию художеств, но уже успел создать себе имя. Дело в том, что карьеру Пель начал под руководством самого Огюста Монферрана с работы над проектом Исаакиевского собора, и уже одного этого было вполне достаточно, чтобы стать в Петербурге известным. Надо сказать, что более всего удавались Пелю именно городские дома, причем не доходные, а особняки. Он мыслил широко и современно, создавал оригинальные решения фасадов и исключительно красивые, но при этом уютные и какие-то "домашние" интерьеры. Позже его буквально "передавали из рук в руки". Но в 1835 году особняк князей Гагариных стал чуть ли не первой его самостоятельной работой. Пель подошел к делу творчески. Он перестроил фасад, добавил дому значительности, украсив рустовкой полуподвальный этаж и обрамив наличниками окна по второму и третьему этажам. Пель перенес парадный вход на Большую Морскую улицу, построил роскошную парадную лестницу и украсил фасад поуциркульным эркером над парадной дверью.
Князья Гагарины не торопили архитектора и не ограничивали его в расходах — так дом получил и мраморные ступени, и балюстрады, заказанные в Италии, и дубовый паркет, и роскошные мраморные камины, и благородные резные шкафы ценных пород дерева. Некоторые из этих роскошных примет времени сохранились до сих пор.
Судьба рисовальщиков
В гостях у Сергея Сергеевича Гагарина и его сына (тоже Сергея Сергеевича) часто бывал барон Штиглиц, банкир и меценат. И Гагарины, и Штиглиц были людьми просвещенными и любили искусство. В особняке на Большой Морской частенько обсуждались живопись и архитектура, критиковались мэтры Академии художеств, возникали споры о судьбах художественного образования в России. И когда в 1861 году после смерти своего батюшки Сергей Гагарин-младший продал особняк на Большой Морской своему другу Александру Штиглицу, художественные споры тут не прекратились.
Именно князь Гагарин (младший) подал Штиглицу идею создать новое учебное заведение в Петербурге — училище технического рисования, которое и по сей день носит имя барона, а в советское время именовалось Мухинским. Училище было основано на средства Александра Штиглица в 1876 году, князь Гагарин-младший тоже принимал деятельное участие в работе заведения, он возглавлял Художественный совет и Совет по подбору редкостных изделий декоративно-прикладного искусства.
Штиглиц купил особняк для своей дочери Надежды Михайловны Июневой-Половцовой, сам затеял реконструкцию, которую, с подачи князя Гагарина, начал академик Николай Федорович Брюллов.
Приданое для Надежды
Александр Людвигович Штиглиц и его супруга Каролина Карловна были бездетной, но любящей парой. Романтическая история удочерения ими девочки-подкидыша имеет несколько версий. По одной — малышку подкинули к дверям их городского дома летом 1843 года с запиской "крещена по православному обряду Надеждой Михайловной". По другой — колыбелька с ребенком была найдена в кустах сирени в их имении в Петровском и девочке было уже полгода. Все эти истории могут быть правдой или вымыслом, так или иначе, Надежда Михайловна была удочерена супругами Штиглиц при непосредственном участии самого государя императора и получила фамилию Июнева. Полагают, что она была внебрачной дочерью великого князя Михаила Павловича.
Барышню воспитывали в православной вере, несмотря на то, что приемные родители были лютеранами. Она получила изысканное воспитание и хорошее образование, выросла настоящей красавицей и в 17 лет вышла замуж за Александра Александровича Половцова, крупного промышленника и завидного жениха. Он дослужился до чина действительного тайного советника и был статс-секретарем императора Александра III.
Половцов был известен и своей благотворительной деятельностью. Именно он довел до конца обсустройство Училища технического рисования, построил при училище здание музея. Очевидно, что он питал к тестю великое почтение, но и сам был не чужд интереса к истории и искусству. Половцов был членом-учредителем Императорского русского исторического общества, его секретарем, а потом и бессменным председателем.
Модернизация в духе времени
Когда особняк перешел к Надежде Половцовой, его интерьеры подверглись значительной реконструкции. Работы начал Николай Брюллов, академик архитектуры, потомок знаменитой фамилии. Брюллов полностью модернизировал все внутренние системы дома — используя самые передовые технологии, он усовершенствовал отопительную и водопроводную системы, построил современную канализацию. Но не только технические новинки были его заслугой. Брюллов создал в особняке Половцова несколько уникальных интерьерных ансамблей. Например, Дубовый зал, который во времена Половцова служил библиотекой и местом встреч членов Русского исторического общества. В течение четырех лет академик Брюллов работал над созданием этого интерьера в стиле Возрождения. Из Италии были выписаны резные книжные шкафы и резные же дубовые панели, архитектор украсил зал витыми лестницами и балконом, как это было принято в эпоху Высокого Ренессанса. Для придания интерьеру большей достоверности был привезен из Флоренции камин XVI века, выполненный из разных пород мрамора: желтого сиенского, зеленого генуэзского, коричневого с прожилками. Верх камина украшает скульптурная группа.
Необычные решения
После смерти Николая Федоровича Брюллова в 1885 году архитектором, ведающим модернизацией особняка, был назначен Максимилиан Егорович Месмахер, который с 1880 года по приглашению барона Штиглица занимал пост директора Училища технического рисования. Именно Месмахеру принадлежит проект центрального здания училища, а также еще нескольких зданий в Петербурге.
Конечно, Месмахер не мог отказать Половцову (и Штиглицу) в просьбе завершить работы над особняком на Большой Морской. Его идеи воплощены в Белом и Бронзовом залах, ему же принадлежит и проект реконструкции парадной лестницы. Фасады, выходящие на улицу, ни Брюллов, ни Месмахер не переделывали, а вот дворовые фасады Месмахер отделал заново в модном тогда стиле необарокко.
Настоящей жемчужиной стал Бронзовый зал, который был предназначен для приемов и парадных обедов. Месмахер использовал разные сорта итальянского мрамора, накладные бронзовые детали, обилие зеркал. Этот зал не имеет окон, но архитектору удалось избежать впечатления замкнутого пространства благодаря игре отражений и блестящим поверхностям.
Семейная история
Дети четы Половцовых — Анна, Надежда, Александр и Петр — каждый по-своему стали достойными продолжателями рода. Александр Александрович Половцов-младший стал дипломатом, известны также его этнографические изыскания. Его брат Петр выбрал карьеру военного. Надежда Александровна вышла замуж за графа Алексея Бобринского, известного архитектора и политического деятеля. Бобринский проводил раскопки Керчи, окрестностей Киева, скифских курганов, ему принадлежит ряд научных трудов, а найденные им древности переданы в Эрмитаж и Киевский археологический музей. Он был избран председателем городской Думы и вплоть до 1917 года был членом Государственного совета.
Семейный дом же перешел к Анне Александровне, которая вышла замуж за князя Александра Дмитриевича Оболенского, промышленника-стеклозаводчика. Оболенский получил юридическое образование и служил по государственной части. Однако ему достался в наследство хрустальный завод в Пензенской губернии, и в хрустальное дело он вложил всю свою душу. Изделия завода были даже отмечены Большой золотой медалью на Международной выставке в Париже. Вместе с Анной Александровной они основали Русское музыкальное общество, театр в Никольском, устраивали концерты и музыкальные вечера. При них в доме на Большой Морской появился концертный зал, в котором и сегодня проходят спектакли и концерты.
Новый статус
После революции особняк Половцовых удивительным образом избежал разграбления, а в 1934 году был передан Союзу архитекторов. Впрочем, еще до 1934 года из особняка вывезли мебель, картины, ковры... Во время Великой Отечественной войны сильно пострадал Дубовый зал, который был отреставрирован позже. На счастье, другие залы сохранились, и сегодня, когда особняк имеет статус музея и принадлежит Санкт-Петербургскому обществу архитекторов, здесь проводятся экскурсии. Залы особняка сдают в аренду — для свадеб, приемов, концертов. В Ореховой гостиной на первом этаже работает ресторан "Особняк Половцова". Говорят, что в меню используются фамильные рецепты Половцовых и Оболенских, а в описаниях заявлена "русская дворцовая кухня".