Бывший пресс-секретарь Наины Ельциной Наталья Константинова решила опубликовать книгу о своей работе. Перед самым выходом книги глава издательства "Захаров" Игорь Захаров расторг договор с автором. В некоторых средствах массовой информации появились сообщения о том, что он сделал это под давлением со стороны президентского окружения. Возникший скандал может стать хорошим рекламным ходом для раскрутки книги "Женский взгляд на кремлевскую жизнь". О том, как создавались мемуары, НАТАЛЬЯ КОНСТАНТИНОВА рассказала корреспонденту Ъ ОЛЬГЕ Ъ-ПЕСТЕРЕВОЙ.
— Почему вы решили написать эту книгу?
— Сначала я задумала сделать фотоальбом, потому что у меня накопилось очень много фотографий, особенно из предвыборных поездок 96-го года, которые я делала сама. Потом как-то под фотографии и текст сам собой получился. Какие-то наброски у меня были еще до того, как я начала работать в пресс-службе. Но основная часть книги написана уже после моего ухода из Кремля год назад.
— Вы сообщили семье президента, что пишете книгу?
— Я рассказывала об этом кому-то из коллег, из друзей. И как только поняла, что это уже становится известно, то позвонила Наине Иосифовне и сказала, что работаю над книгой. Мне не хотелось, чтобы эта информация пришла из третьих рук и, может быть, даже в извращенном виде.
— И как отреагировала Наина Иосифовна?
— Она сказала:"Ой! Что же вы можете про меня написать?! Вы так мало обо мне знаете..." Накануне у меня было опубликовано интервью в "Лицах", где говорилось, что я собираюсь писать книгу именно о ней. И я действительно собиралась писать о ней. А получилось — о ней и о многих других тоже.
— Вы советовались с кем-нибудь из окружения президента?
— Я не советовалась, как мне писать, что писать, что можно и чего нельзя. И никто из них тоже не проявлял инициативу и мне таких советов не давал. За исключением издателя. Он просил включить в отдельные главы побольше бытовых деталей, подробностей.
— Как вы выбрали издательство?
— Игорь Захаров сам вышел на меня. Я приняла его предложение, когда он руководил филиалом "Вагриуса". Потом он открыл свое издательство "Захаров". Первый тираж предполагался не меньше 30 тысяч — издатель считал, что меньше не имеет смысла. А когда рукопись была уже готова и была сдана дискета с текстом, фотографии и другие материалы, Игорь сказал, что не будет издавать книгу.
— Ваша книга скандальная?
— Конечно, нет. И если мне нечего сказать плохого о своих героях, почему я должна это делать? Я написала так, как видела. Там, конечно, есть разные оценки, разные размышления, но в целом это, на мой взгляд, очень доброжелательная книга, по-женски снисходительная.
— А если выбрать другой ракурс, материал есть?
— По большому счету нет. У меня даже в предисловии написано: "Я благодарна судьбе, людям и обстоятельствам за предоставленную мне возможность писать о жизни за кремлевской стеной так, как я ее увидела... с любовью".
— Так почему Захаров отказался издавать книгу?
— Сказал, что посоветовался с оптовиками, с распространителями печатной продукции, которые, как он считает, хорошо разбираются в конъюнктуре книжного рынка. И они сказали, что вряд ли книга будет иметь коммерческий успех. Эта была официальная причина.
— А как вы думаете, что произошло на самом деле?
— Я верю ему. Но он не мог не помнить, что, подписывая контракт, я не собиралась писать коммерческую книгу для распространителей или читателей, жаждущих жареных фактов. Я писала книгу прежде всего для себя, для своих друзей, для людей, которые в любом случае ее купят. Хотя, конечно, и материальная заинтересованность тоже была.
— Какая именно?
— $2000 я получила до сдачи рукописи и до ее утверждения. Вторую половину, тоже $2000, должна была получить после ее одобрения издательством. Поскольку она не была одобрена, контракт считается автоматически расторгнутым. А остальные гонорары — это процент от продаж. Его невозможно сейчас подсчитать.
— О чем ваша книга?
— В ней много героев: и президент, и люди, которые его окружают. Немного — о его семье, его супруге. И о тех, кто был с президентом во время выборов. Есть даже специальная глава, посвященная бывшему министру обороны Грачеву Павлу Сергеевичу. В общем, это как бы большой репортаж о том, что я увидела за время своей работы в Кремле и как журналист, который работает в так называемом президентском пуле, и как чиновник, которым я пробыла восемь месяцев.
— Что именно вы знаете о президенте, чего бы еще не рассказали другие журналисты?
— Разве я обещала написать что-то такое чего еще никто не знает?
— А что вы пишете о Грачеве? Как вы могли с ним пересекаться?
— До работы в "президентском пуле" я в некоторой степени была военным обозревателем, поэтому контактировала с Министерством обороны.
— Сейчас вы поддерживаете отношения с людьми из президентского окружения?
— Только по мере необходимости. Конечно, пользуюсь своими старыми связями, когда нужно что-нибудь разузнать по журналистской части,— я снова работаю в "НГ". И общаюсь так же, как и другие журналисты, например, с пресс-службой.
— Вы отдаете себе отчет, что ваши выступления в некоторых газетах с намеками на то, что президентская семья не дала издателю возможности выпустить книгу, и публикация отрывков из нее могут восприниматься только как рекламный ход перед выпуском? Кстати, так же взвинчивал интерес к своей книге и Коржаков.
— Я никогда и нигде не говорила ничего подобного. Я сказала лишь о том, что издатель отказался выпускать мою книгу. Я не нуждаюсь ни в какой рекламе.
— Если предположить, что члены семьи президента действительно читали рукопись и из-за этого издатель отказался ее печатать, что могло им так не понравиться?
— Я не хочу комментировать того, чего я не знаю. Я предпочитаю факты. А таких фактов у меня нет.
— Татьяна Дьяченко звонила вам и просила показать рукопись потому, что она чего-то опасалась?
— Думаю, что интерес был вызван прежде всего женским любопытством. Но какие-то опасения тоже, наверное, были. Какой дочери захочется, чтобы об отце написали что-то не то? Я бы тоже любопытствовала на ее месте.
— А как, по-вашему, есть чего бояться?
— На мой взгляд, нет. И на взгляд моего издателя, по-моему, тоже. Если бы там были разоблачения, то он бы не передумал ее публиковать. Кажется, я сделала своей книжке антирекламу.
— Вы уже требовали вернуть рукопись?
— Пока рукопись мне не вернули. Сейчас издатель дал ее прочитать еще одному человеку — Льву Гущину. И мне, хотя и обидно, что без моего согласия она оказалась в третьих руках, но потом стало уже любопытно, что он скажет или, может быть, предложит мне.