В четверг российское правительство объявило, что вся Россия должна начать подготовку к зиме. В Москве эта проблема зависит только от одного человека — руководителя Топливно-энергетического комплекса Михаила Лапира. Ему уже 85 лет, но меняются руководители и режимы, а Михаил Альбертович как отвечал за тепло, газ и свет, так и отвечает — вот уже 33 года. Именно ему мы обязаны современным обликом проспекта Мира, появлением электрических плит и, конечно, исправной работой канализации.
Лапир и Хрущев
Попасть в городское хозяйство Лапиру было на роду написано — дед строил дороги в Москве, отец — сталинские высотки и метро. Так что когда в 1929 году на бирже труда Михаилу выдали направление в трест "Сантехмонтаж", он понял — это судьба. Михаил Лапир участвовал в установке раковин и унитазов в общежитии Тимирязевской академии и Горьковского автозавода. Установил на совесть. "До сих пор все работает",— гордится он. Работать тогда сантехником, по его словам, было гораздо легче — аварий не было. По той простой причине, что канализации тоже практически не было. В массовом порядке ее стали проводить только после войны — уже под его руководством. "И трубы тогда клали гораздо качественней,— говорит Лапир,— как при Екатерине". Сравнение не случайное: оказывается, когда вскрывали виадук на проспекте Мира, построенный во времена Екатерины Великой, чтобы качать воду из Мытищ в Москву, обнаружили там трубы — как будто только что с завода. "Чугуна не жалели",— поясняет Лапир.
Дважды он пытался поступить в Инженерно-строительный институт и дважды Коммунистическая партия мешала ему это сделать. Например, в первый раз вместо института послала его организовывать колхозы. Но Лапир в институт все равно поступил. С третьего раза. И даже стал секретарем комитета комсомола. "Антисемитизма я никогда не чувствовал,— признается он.— Всю жизнь на руководящих постах: сначала в ремонтно-строительном тресте, а с 1965-го — в топливно-энергетическом хозяйстве Москвы". И на Лубянке он был всего один раз и то добровольно — пошел уговаривать чекистов выпустить на всемирную выставку в Нью-Йорк одного студента. Те, как ни странно, выпустили. Потом студент стал видным чиновником в МИДе. Лапир понимает, что судьба его не слишком типична для своего времени, когда каждого третьего сажали и ссылали, но относится к этому философски: "Так уж сложилось. А может, НКВД было не до канализации?"
Обеспечив Москву канализацией, Лапир взялся за строительство — партия кинула его на новый участок (с повышением в должности, разумеется). А тут как раз подоспела эра "хрущевок". Но этого слова при Михаиле Альбертовиче лучше не произносить — он его не любит, считая, что стандартные пятиэтажки спасли Москву от бараков и трущоб. Сам Михаил Альбертович тоже однажды спас Москву, а именно проспект Мира,— и как раз от застройки "хрущобами": "Мы буквально море крови пролили, чтобы убедить главного архитектора не застраивать центральную магистраль безликими домами". Так что жители престижных домов проспекта Мира теперь будут знать, кого им за это благодарить.
Вообще, Михаил Лапир имеет к Хрущеву три конкретные претензии. Главная, конечно, это совмещенный санузел. "Зачем надо было его совмещать? — не понимает он.— Экономия — каких-то несчастных полтора метра". Потом — лифты и мусоропроводы. Хрущев был категорически против этого "баловства". "Он лично принимал участие в совещании на тему: устанавливать или нет мусоропровод в каком-то конкретном доме,— вспоминает Лапир.— Очень горячился: 'Никаких мусоропроводов, роскошь это все'". Как показало время, прав был Лапир — мусоропровод даже для советского человека оказался не роскошью.
Как и электрические плиты. 20 лет назад Михаил Альбертович уже в качестве руководителя Топливно-энергетического комплекса Москвы обратился в Госплан с предложением устанавливать в новых домах электроплиты. Случилось это как раз после страшной аварии на улице Осипенко — там, как и сегодня на Щербаковской улице, от взрыва газа разрушился целый подъезд. Несколько человек погибли, остальным "Мосгаз" до сих пор выплачивает компенсацию за причиненный ущерб. Так вот, в Госплане электроплиты тем не менее устанавливать не хотели: аргумент был, как и при Хрущеве,— слишком дорогое удовольствие. Позиция Лапира была принципиальной: от аварий с электропроводками еще целые подъезды нигде не рушились и люди в таком количестве не погибали. Госплан в качестве эксперимента согласился начать с правительственных домов. Причем устанавливали одновременно и газовые, и электроплиты. "Идею эту подали Черненко и Громыко — дескать, пищу лучше готовить на огне, а электрическая пусть будет на всякий случай". Кстати, после недавней аварии на Щербаковской Юрий Лужков дал распоряжение после ремонта перевести пострадавший дом на электроплиты.
Лапир и Клинтоны
Михаил Альбертович дружит с Клинтоном. Нет, не с Биллом, а с другим, который возглавляет департамент энергетики в Вашингтоне. Впрочем, и Билл Клинтон знает о существовании такого Михаила Лапира, хотя и не знаком с ним лично. У Михаила Альбертовича есть даже портрет американского президента в красивой рамке с его личной подписью и проникновенным текстом: мол, горячо приветствую вас, дорогой Михаил Альбертович, за выживание в тяжелых экономических условиях. Этот портрет вручила ему в США внучка Эйзенхауэра пару лет назад. Откуда Билл Клинтон узнал о Михаиле Лапире, последний так и не понял. Но что скрывать — ему приятно, что вот есть где-то за океаном человек, который беспокоится за его, Михаила Альбертовича, выживание в тяжелых экономических условиях.
Но вернемся к другому Клинтону, который не Билл. Дела у него идут неважно. "У них в Вашингтоне жизнь тяжелая,— сочувствует Лапир.— Очень отсталый город в смысле освещенности. Фонарей просто нет, а там, где есть, не светят. Я им говорю: 'А если я пойду гулять и упаду в яму?' — Они мне отвечают: 'А ты не ходи'". Михаил Альбертович даже свои услуги предлагал — осветить, в конце концов, Вашингтон. Но Клинтон отказался. Зато теперь он регулярно приезжает в Москву к другу Михаилу — перенимать опыт, поскольку друг Михаил отвечает в Москве не только за газ и тепло, но и за свет. Так что, если у кого с этим проблемы, теперь будете знать, к кому обращаться.
У самого Михаила Альбертовича проблема только одна, но настигает его регулярно каждую осень вот уже более 30 лет — подготовка к зиме. Зима в этом году будет суровая. "Рябины много",— поясняет Михаил Альбертович, выглядывая в окно. А денег мало — чтобы менять трубы. Но Михаил Альбертович оптимист: "Перезимуем",— успокаивает он.
Плюнуть бы на все и уйти на пенсию. Но, во-первых, Михаил Альбертович никому не может доверить москвичей в отопительный сезон; во-вторых, у него нет хобби, чтобы тратить на него досуг. А в-третьих, его отец работал до 87 лет. Самому Михаилу Альбертовичу, как вы помните, всего лишь 85. Так что две зимы у нас в запасе еще есть.
СВЕТЛАНА Ъ-СМЕТАНИНА