Исландские мастера сэмплеров и синтезаторов привезли в Петербург свой новый — и лучший лет за десять — альбом "Arabian Horse". Сместив акценты в музыке с развлечений на чистую и разреженную атмосферу, GusGus снова претендуют на звание "серьезного" явления. Выступление группы в "Главклубе" оказалось подобием потусторонней дискотеки, а МАКС ХАГЕН пытался подстроить свой сердечный ритм под биты и басы.
Вытащив в свет исландскую электронику с альбомом "Polydistortion" в 1997 году, GusGus буквально из всех элементов, существовавших тогда в электронной и танцевальной музыке, создали собственный стиль. С составом, включавшим тогда аж двенадцать человек, такое было немудрено. Видимо, каждый тащил в этот "кускус" идеи на свой вкус, которые оформлялись в готовый продукт лидерами и музыкальными идеологами команды Стефаном Стефенсеном (по кличке Президент Бонго) и Биргиром Тораринссоном (он же Бигги Вейра). Технологии и отстраненная романтика здесь красиво дополняли друг друга и сразу поставили группу на одну ступень с лучшими британскими командами. К середине 2000-х, когда GusGus впервые увидели в России, они уже полностью включили свое поп-чутье и в альбоме "Attention", заиграли музыку, которая была скорее товаром для клубов — сдержанность и ритмические изыски первых альбомов сменились ровными вещами, где было поровну ума и иронии, уходящей в китч. Как раз тогда они стали увлекаться и подобием шоу — длинноволосый и отрастивший усики Президент зажигал, что твоя звезда на пару с заштукатуренной до состояния Барби солисткой Урдур Хаконадоттир. Прошло несколько лет — и GusGus решили сбросить с плеч груз блестящих конфетти. Два последних альбома — "24/7" и "Arabian Horse" — вышли на известном немецком электронном лейбле Kompakt. Разворот был довольно решительным. Исландцы будто решили наверстать все упущенное во время прежних развлечений. "Arabian Horse", вышедший в прошлом году, получился скорее музыкой для головы, нежели для ног — прямой и не слишком торопливый хаусовый ритм, глубочайшие басы, летающие редкими облаками электронные партии и серьезное мечтательное настроение.
Танцевать в "Главклубе" под новый материал GusGus было довольно проблематично. Количество зрителей, явившихся на не самый очевидный по прибыльности концерт, удивила даже организаторов, а перед входом в клуб возникло настоящее столпотворение. Народ на концерте стоял настолько плотно, что в основной части танцпола в лучшем случае можно было перетаптываться. Желающие подвигаться отваливали в гардероб и даже находили себе квадратные метры посреди труб и швеллеров под трибуной — по сравнению с тем, что творилось перед сценой, и эти ограниченные квадратные метры можно было честно назвать роскошью.
С упругим и пульсирующим, но несколько монотонным материалом, "заточенным" под скромные красоты "Arabian Horse", у GusGus и получалась не дискотека, а сеанс гипноза. Искусственный дым временами почти целиком топил группу, прожектора и стробоскопы, бьющие точно в ритм, заставляли цепенеть. В отличие от прежних лет, здесь не было даже попыток делать шоу, и можно было не жаловаться, что из-за толпы сцену плохо видно. Достаточно было реагировать на музыку и всполохи света. Этот концерт можно было и просто слушать где-нибудь в уголке. Затянув саундчек на целый час и устроив целое столпотворение на входе в клуб, GusGus добились весьма качественного звука — объемного, как и нужно было, но не пещерного. Единственный выход из-за сэмплеров некогда царившего на сцене Президента Бонго состоялся уже на бис под песню "Moss" из альбома "Forever" 2007 года. Заросший бородой и в домашней майке, он мало напоминал прежнего героя. Сама же композиция была подобрана из-за сходства с остальными исполненными вещами и могла бы идеально подойти к рейву на айсберге, где лишние движения противопоказаны. У микрофонов камлали старый и опытный "гусь" Даниэль Агуст Харальдссон и Хогни Эгильссон. Последний — гость из группы Hjaltalin с готовой внешностью и интонациями скандинавского скальда, подхваченный специально для "конных прогулок". Урдур, превратившаяся, судя по последним видео, из Барби в нормальную Брунгильду, к общему сожалению, осталась дома, и ее вокальные партии были загнаны в сэмплер. Ее отсутствие на таком концерте ощущалось особенно остро: при относительной замороженности четверки на сцене и технологичности музыки, которую они исполняли, здесь не хватало как раз некоторой человечности и толики тепла. Пусть Даниэль и совершал почти шаманские пассы, а Хогни развлек версией "Подмосковных вечеров" на исландском, ощущения, что группа добивается контакта с публикой, так и не возникало. Они так и плавали где-то в собственном тумане — то приоткрываясь, то исчезая вновь. Скученность и рукоплещущая толпа также оказывались совершенно параллельны материалу перевоплотившихся GusGus. Возможно, это был один из редких случаев, когда и количество зрителей, и теплый прием работали против выступления как такового. Персонажи на танцполе и перед микрофонами существовали как бы в собственных непересекающихся измерениях.