Как коммунисты теперь зарабатывают деньги
Правительство Москвы и несколько крупнейших нефтяных компаний потеряли в общей сложности четверть триллиона рублей в результате деятельности АОЗТ "НикОйл" (впервые об этой фирме Ъ писал в феврале). И хотя следственный комитет МВД России возбудил уголовное дело, практических результатов пока нет. Между тем ПАВЕЛ Ъ-КУЙБЫШЕВ в ходе собственного расследования выяснил, что бежавшего за границу гендиректора "НикОйла" Николая Ушакова поддерживали видные коммунистические функционеры, в частности лидер Союза коммунистических партий Олег Шенин.
Пропал без вести
Все, что связано с деятельностью АОЗТ "НикОйл" (не путать с ОАО "Нефтяная инвестиционная компания 'НИКойл'") и его гендиректора Николая Ушакова, покрыто завесой секретности и неопределенности. Это весьма странно, поскольку руководство АО длительное время оперировало миллионами долларов, выполняя посреднические функции в различных взаимозачетах между крупнейшими налогоплательщиками и бюджетом. Удивляет и тот факт, что потери крупных нефтяных компаний от сотрудничества с Ушаковым в 1996-1997 годах составили 250 млрд рублей, но почему-то ни одна из них даже не попыталась вернуть деньги.
Справедливости ради стоит отметить, что следственный комитет МВД России возбудил уголовное дело по факту мошенничества, но сами следователи признают, что вряд ли это дело будет в ближайшее время доведено до логического конца: "Мы еще сами не определились — преступник Ушаков или нет. Украл ли он эти деньги, или так сложилась ситуация".
Между тем Ушакова уже нет в России. По некоторым сведениям, он находится в Швейцарии. В офисе "НикОйла" на Малой Грузинской улице в Москве теперь расположился коммерческий банк. А 7 июля исчез и заместитель Ушакова Владимир Попов. Родственники поместили его фотографии в нескольких газетах с пометкой "Пропал без вести, ушел из дома и не вернулся". Остается только гадать, действительно это было именно так или объявление в розыск лишь маневр, позволяющий запутать следы. Ведь Попов был последним человеком, который мог бы рассказать, в каких странах и каких банках осели деньги, заимствованные "НикОйлом".
Хорошие связи
Деловую карьеру Ушаков, выпускник Высшей партийной школы, сделал благодаря связям, приобретенным еще в 70-х. Известно, что в Москву он попал по протекции секретаря Краснодарского крайкома Медунова, который оценил Ушакова еще по работе в Сочинском управлении розничной торговли и кооперации. С развалом СССР и КПСС Ушаков не потерял старые контакты, тем более что на партийные деньги было создано огромное количество коммерческих организаций. Одной из таких фирм стало и АОЗТ "Никол" (впоследствии организационно-правовая форма и наименование менялись; современное название — АОЗТ "Фирма 'НикОйл'").
Расцвет компании пришелся на середину 90-х, когда из-за острой нехватки "живых" денег многие предприятия не могли производить платежи в бюджет, а тот, в свою очередь, не мог финансировать бюджетные организации.
Помочь бюджету как раз и вызвался Ушаков — благо во главе большинства госучреждений стояли выходцы из партноменклатуры. Ъ уже рассказывал, как "НикОйл" довел до критического состояния строительство стратегической трассы Чита--Хабаровск. В 1996 году, взяв на реализацию сырую нефть "Сургутнефтегаза" (по зачетам платежей в Федеральный дорожный фонд) на сумму 127 млрд рублей, он отдал строителям лишь 22 млрд. Денег не смогли вернуть ни через арбитражный суд, ни при помощи бандитов. Удивительно, но тогда руководство фонда в беседе с корреспондентом Ъ не смогло ответить, каким образом такие деньги могли оказаться в распоряжении никому не известного "НикОйла". Так же Ушаков обошелся с зачетами "Славнефти" (23 млрд), Glencore ($3 млн), "Роснефти" (42 млрд рублей) и еще десятка организаций. В общей сложности нефтяные структуры недосчитались около 250 млрд неденоминированных рублей.
Схема использовалась одна. Нефтепродукты реализовывались на внешнем или внутреннем рынках, миллионы долларов исчезали в неизвестном направлении. Ушакову удалось обмануть даже правительство Москвы. Как он это сделал, рассказал Борис Стариков, гендиректор ЗАО "Финансовый двор".
Уполномоченный по зачетам
"В свое время,— говорит Стариков,— я, как первый вице-президент Московской межрегиональной биржи и гендиректор ЗАО 'Финансовый двор', вышел в московское правительство с предложением решить проблему неплатежей в бюджет. Встретился с вице-премьером Росляком. Мои предложения приняли и сделали уполномоченным по зачетам.
За основу решили взять работу с крупными неплательщиками — нефтяниками, энергетиками и т. п. Первой в поле зрения попала 'Роснефть' — она была должна 42 млрд рублей в столичный бюджет.
Разработали схему реструктуризации долга — ежемесячные поставки по 80-100 тысяч тонн, естественно, без пеней и штрафов. Но все дело было в том, что самостоятельно сбыть такое количество нефти (а в перспективе речь шла о миллионе тонн) я не мог. И здесь на меня вышел Олег Шенин, лидер Союза коммунистических партий, и два помощника Геннадия Селезнева, Воронин и Исаев. Их я знал уже давно — встречались на различных мероприятиях. Они весьма настойчиво рекомендовали мне Николая Ушакова, директора АОЗТ 'НикОйл' — мол, хороший мужик с надежной репутацией, мы его давно знаем и работаем. Честно сказать, Шенина я уважал и поверил ему.
У Ушакова был большой и очень приличный офис. Там был бильярд, кухня, и там всегда собирался весь коммунистический бомонд. Выглядело очень солидно. Да и сам Ушаков произвел впечатление крайне благополучного человека. Два шестисотых 'Мерседеса', молодая 27-летняя жена (самому Ушакову уже за 50).
Мы прикинули — прибыли должны выйти очень неплохие. С каждой проданной за границу тонны нефти мы имели около $30-35 навара, а с объемом в миллион тонн мы вполне могли обеспечить себе безбедное существование. Заключили соглашение, в котором я, впрочем, подстраховался — записал пункт, согласно которому нефть должна передаваться 'НикОйлу' под гарантии банка 'Информпрогресс'. Деньги от реализации нефти должны были пойти на погашение задолженности правительства Москвы перед строителями — 'Мосводоканалстроем' (27,272 млрд рублей) и 'Трансгидростроем' (15 млрд рублей)".
"В декабре 1996 года,— продолжает Стариков,— Ушаков получил 80 тыс. тонн на 42 млрд рублей. Деньги за нее должны были поступить в феврале. Но их не было ни в марте, ни в апреле, ни в мае. Меня начали трясти строители. Руководитель 'Мосводоканалстроя' Рубенштейн был особенно настойчив. Якобы от его имени ко мне приехали зверского вида бандиты, которые представились людьми Росписи ("вор в законе" Андрей Исаев, идейный вдохновитель крайнего крыла славянского воровского движения, убит в Польше в июле прошлого года.— Ъ). Они мне весьма конкретно пообещали кучу неприятностей, если я не верну деньги. Но денег у меня не было. А потом и вовсе убили Роспись, и бандиты ко мне уже не приезжали. Естественно, я в свою очередь тряс Ушакова, но он все бегал и бегал от меня. Мне тогда было непонятно его поведение — такие перспективы, такие деньги светили в будущем. Но тогда я еще не знал, что он таким же образом кинул еще кучу организаций.
Но в то время я надеялся, что исход дела будет иным. Я позвонил Шенину. Тот говорит: 'Я разберусь и все решу'. Но на следующий день он мне заявил, что я, мол, сам во всем виноват. (Шенин в беседе с корреспондентом Ъ категорически отверг какие-либо деловые контакты с Ушаковым, уточнив, правда, что они давно знакомы.— Ъ.) Вот тут я разозлился по-настоящему. Думаю, а чем я хуже? Меня тут травят какими-то воровскими урками, хотя я ни в чем не виноват. Поначалу тоже прикинул наслать на Ушакова бандитов, тем более что такие возможности были. Но потом решил действовать иначе и сейчас об этом сильно жалею. Написал заявления в УЭП, прокуратуру, еще куда-то. Но все безрезультатно. Внятных объяснений случившегося я не получил ни от кого. До сих пор".