Дело о малолетних преступниках

$385,6 тыс. заработал 13-летний Джеймс Блейк Кэмерон, создав фальшивый сайт, торговавший несуществующей электроникой. Этот подросток до сих пор остается самым юным из крупных мошенников Британии, однако он был далеко не первым ребенком, вышедшим на преступный промысел. Дети совершали и совершают преступления, в то время как взрослые никак не могут определить, что делать с юными правонарушителями — наказывать или перевоспитывать.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Герои Диккенса

С давних времен существует убеждение, что дети невинны по определению, а значит, не заслуживают ничего страшнее родительской порки. Однако сами дети раз за разом опровергают это предположение, совершая самые настоящие преступления. Часто несовершеннолетних на преступный путь толкает нужда, нередко их заставляют нарушать закон взрослые, но временами малолетние творят ужасные злодеяния по собственной воле. Вместе с тем общество до сих пор не знает, как поступать с юными преступниками, которые оказались достаточно взрослыми для того, чтобы воровать, грабить и убивать, но недостаточно взрослыми для того, чтобы отвечать за свои действия.

В старину проблема стояла не менее остро, чем сейчас. В Европе детей судили и наказывали, как взрослых, то есть за мелкое воровство вполне могли отсечь руку, а то и повесить. Однако жестокость законов компенсировалась их неисполнением. Юных правонарушителей часто жалели и отпускали на все четыре стороны. Так случилось, например, в XVIII веке в английском графстве Суффолк. В то время лондонская тюрьма Ньюгейт издавала календарь, в котором печатались истории о недавно совершенных преступлениях. В очередном выпуске сообщалось о жестоком убийстве, совершенном в одном из приютов для бедных. 13 мая 1748 года Уильям Йорк, которому недавно исполнилось десять лет, поссорился с пятилетней Сьюзан Мэтью. Девочка выбежала на улицу, а мальчик погнался за ней с твердым намерением убить. Сначала он схватил крюк, но потом подумал и вернулся на кухню за ножом. Уильям догнал Сьюзан, изрезал ей руки, а потом, еще живую, закопал в куче навоза. Календарь рассказывает, с каким хладнокровием Уильям скрывал следы преступления: "Он омыл нож и крюк, отнес их в дом, смыл кровь со своей одежды и спрятал одежду девочки в заброшенной комнате, а потом пошел вниз и позавтракал". Суд признал Уильяма Йорка виновным и приговорил к повешению, но вскоре юный убийца был помилован "по причине столь нежного возраста".

Случай с Йорком не был единичным. Английские суды часто признавали малолетних преступников невиновными просто потому, что присяжные знали, какое наказание ждет детей, и не желали принимать участие в жестокой расправе. В результате юные правонарушители нередко выходили на свободу, отделавшись легким испугом. Между тем проблема детской преступности становилась все более острой.

В городах средневековой Европы было немало беспризорников, промышлявших мелкими кражами, но в эпоху промышленной революции уличных мальчишек стало гораздо больше, чем раньше. Города стремительно росли за счет рабочих кварталов и трущоб, где процветали все возможные пороки. Пока взрослые обитатели неблагополучных районов пытались заработать на жизнь, стоя у станка, их дети, которым не удалось попасть на фабрику, были предоставлены сами себе. Многие мальчишки подрабатывали торговлей вразнос, но при этом были не прочь залезть в чужой карман или срезать цепочку с часами. Первой страной, пошедшей по пути индустриализации, была Великобритания, и она же первой столкнулась с массовой ювенальной преступностью. К середине XIX века британские джентльмены стали слишком часто возвращаться домой без кошельков и часов и многие из них задумались о проблеме преступлений несовершеннолетних.

В 1837 году Чарльз Диккенс начал публиковать роман "Приключения Оливера Твиста", который произвел большое впечатление на современников. Герой романа маленький сирота Оливер попал в банду юных воров, которых натаскивал взрослый уголовник Феджин. Правдивые описания быта сиротских приютов и воровских притонов заставили общественность задуматься о том, в каких условиях растут английские дети. Но пока в клубах шли дискуссии о правильном воспитании молодежи, уличные дети продолжали преступный промысел.

В газеты все чаще приходили разгневанные письма от жертв малолетних воришек. К примеру, в 1850 году лондонская The Times опубликовала сообщение родственника одной юной особы, которая попала в крайне неприятную историю: "Молодая леди весьма приятной наружности... прогуливалась со своей подругой по Олбани-стрит, где она проживает, когда к ней подошел мальчик лет одиннадцати и жалобным голосом попросил купить несколько апельсинов у бедного голодающего сиротки". Девушки отказались покупать, но мальчишка продолжил идти за ними, постоянно жалуясь на жизнь. Юные леди занервничали и прибавили шагу, но, дойдя до дома, обнаружили пропажу: "Дрожащая рука опустилась в карман: кошелек исчез, а вместе с ним пропало и хорошее настроение. Леди погналась за вором, который, зная, что юные леди не созданы для бега, хладнокровно поставил свою корзину у порога и, засвистев, пустился наутек. Храбрая юная леди погналась за ним с криком "Держи вора!", но юные леди, по счастью, не созданы для громких криков". В общем, воришка убежал, а благородному семейству несчастной жертвы оставалось только писать письма в редакцию газеты.

Появились желающие изменить ситуацию на улицах путем перевоспитания заблудших душ. За дело взялась педагог-энтузиаст Мэри Карпентер, мечтавшая помочь юным преступникам найти свое место в мире. В 1852 году она основала в Бристоле первый реформаторий, или школу перевоспитания. Карпентер мечтала переделать юных правонарушителей путем нравоучений и христианской любви, и ее идеи стали быстро завоевывать сердца и умы современников. В 1854 году парламент принял Акт о юных правонарушителях, согласно которому детей моложе 16 лет больше нельзя было содержать в тюрьмах. Теперь их должны были перевоспитывать в реформаториях, которые начали открываться по всей стране. К 1875 году в Англии и Уэльсе было уже 54 реформатория, в Шотландии — 12. Эти учреждения существовали за счет пожертвований частных лиц и управлялись гражданским персоналом. Условия там были не самыми комфортными, но все же школа была лучше, чем тюрьма. Юные заключенные получали простую пищу, но не голодали, к тому же их обучали полезным ремеслам. В частности, существовало несколько реформаториев, где обучали морскому делу. Эти школы располагались на списанных кораблях, поставленных на якорных стоянках недалеко от берега. Бывало, что дети тонули, пытаясь сбежать из такого заключения, зато оставшиеся выучивались штопать паруса. В реформаториях практиковались телесные наказания, но в те времена детей секли розгами во всех британских школах. Воспитанников реформаториев даже водили в зоопарк и театр.

Британцы очень гордились своей пенитенциарной системой для малолетних, пока в 1910 году не разгорелся скандал вокруг реформатория, расположенного на корабле "Акбар", где содержались 180 мальчиков. В прессу просочилась информация о том, что на корабле детей подвергают унижениям и пыткам. Воспитанников жестоко секли, заставляли стоять всю ночь без движения, обливали ледяной водой и т. д. Сообщалось, что несколько мальчиков умерло от побоев. Впрочем, комиссия, отправленная на "Акбар", не нашла никаких нарушений. И все же зерна сомнения в эффективности реформаториев были посеяны. Со временем Британия стала переходить на государственные школы-интернаты для малолетних преступников, которые назывались борсталами по названию деревни, где было открыто первое такое заведение. Однако победить детскую преступность так и не удалось.

Карманные деньги

В XIX веке проблема преступности несовершеннолетних обострилась во многих странах. Париж был переполнен юными клошарами, в Риме за туристами бегали толпы оборванных детей, требовавших милостыню и шаривших по карманам, да и в других странах Европы на малолетних часто смотрели как на опасный класс. Особенно остро проблема стояла в США, где процессы индустриализации и урбанизации шли почти так же быстро, как в Англии.

Американская общественность начала экспериментировать с закрытыми школами для юных преступников даже раньше, чем британская. Еще в 1824 году в Нью-Йорке на средства благотворителей был построен Дом-убежище, куда стали посылать несовершеннолетних, задержанных за мелкие кражи и бродяжничество. Там детей учили грамоте и пытались наставить на путь истинный с помощью многочисленных проповедей. В последующие годы подобные заведения открылись в других городах страны, однако сбить растущую волну детской преступности тогда так и не удалось.

В годы гражданской войны многие дети остались без отцовского присмотра, а семьи лишились кормильцев. Воровство стало средством выживания. Уже после войны задержанная за воровство Софи Лайонс рассказывала, что, когда отец ушел воевать, мачеха научила ее карманным кражам: "В раннем детстве я ничего не делала, только воровала, а в школу не ходила... Я не знала, что это плохо, мне никто этого не говорил". Иногда дневной улов девочки достигал $100.

После войны из Европы в США стало приезжать все больше иммигрантов, и у них тоже были дети, которым приходилось как-то выживать на улицах. В результате вторая половина XIX века стала эпохой расцвета детской преступности в США. В те годы большинство уличных мальчишек подрабатывали посыльными, чистильщиками обуви, носильщиками, разносчиками газет, официантами и т. д. И почти все они подворовывали при первой возможности. Около 50% всех преступлений в то время составляли мелкие кражи, и несовершеннолетние занимали в этой статистике заметное место. В 1854 году 80% мелких преступлений в Нью-Йорке было совершено детьми. С 1859 по 1876 год число зарегистрированных карманных краж в городе выросло с 52 до 242, и такого рода воровством чаще всего занимались именно дети и подростки. Другим распространенным видом кражи было похищение товаров, лежавших на прилавках. Случалось, что дети выхватывали у прохожих вещи и убегали, но таких случаев было немного. За одну кражу подросток в среднем зарабатывал от $5 до $10, в то время как жалованье разносчика газет составляло $1 в неделю, а взрослый рабочий получал за тот же срок в среднем $5.

В крупных городах страны уличные мальчишки сформировали особую субкультуру, в которой навыки воровства передавались от старших к младшим. Субкультура эта была скорее молодежной, чем уголовной, и отличалась большой жизнерадостностью. Уличные дети обожали ходить в музеи и театры, а в 1871 году мальчишки и девчонки основали в Нью-Йорке собственный театр, который назывался "Гранд Дюкс Опера Хаус".

В 1874 году произошло событие, заставившее многих американцев взглянуть на детскую преступность новыми глазами. В марте в Бостоне пропала десятилетняя Кэти Карэн, а в апреле был найден труп четырехлетнего Хораса Миллена. Убийца так сильно полоснул ребенка ножом по горлу, что едва не отрезал ему голову. Подозрения пали на 14-летнего Джесси Помроя, известного злобой и жестокостью. Вскоре в подвале дома его матери, державшей швейную мастерскую, обнаружили труп Кэти Карэн. Джесси сознался в преступлениях, но так и не объяснил, зачем он убивал детей. Судя по всему, он уже был сложившимся маньяком-убийцей. Помроя приговорили к смерти, но губернатор штата Массачусетс отказался одобрить повешение ребенка, и приговор изменили на пожизненное заключение. В тюрьме Помрой много раз пытался прорыть подкоп и неоднократно молил о помиловании, но так и умер за решеткой в 1932 году.

С 1874 года американская полиция и суды стали все более жестко пресекать детские правонарушения. Если до 1873 года в Нью-Йорке в год осуждали не больше шести несовершеннолетних и лишь немногие из осужденных попали за решетку, то в 1874 году 25 осужденных детей отправились в тюрьму Синг-Синг, и с тех пор число малолетних заключенных только росло.

Все эти перемены ощутил на себе Джордж Аппо — знаменитый нью-йоркский карманник, посвятивший детство и юность воровскому промыслу, а на склоне дней севший за мемуары. Джордж родился в 1856 году в семье китайского торговца чаем Квимбо Аппо и ирландской иммигрантки Кэтрин Фицпатрик. Квимбо был вспыльчив, и ему очень не нравилось, когда Кэтрин напивалась до бесчувствия. Однажды Квимбо застал жену смертельно пьяной и начал ее избивать. На шум прибежали соседи, и рассвирепевший китаец бросился на них с ножом, убив квартирную хозяйку и ранив двух жильцов. Квимбо получил пожизненный срок, а вскоре его жена погибла в кораблекрушении. Джордж чудом пережил шторм и стал жить в нью-йоркских трущобах, где очень скоро обучился воровскому делу. В десять лет он уже состоял в банде уличных сорванцов, которых горожане величали уличными крысами. Джордж был чистильщиком сапог, дворником, разносчиком газет, но при этом никогда не упускал шанса залезть в чужой карман.

Ловкость юного воришки привлекла внимание старших. Молодой вор Джим Колфилд обучил Аппо тонкостям профессии. Оказалось, что самое выгодное занятие для вора — это торговля газетами. Колфилд поучал: "Если у тебя под подбородком будет маячить газета, я смогу снять с тебя часы и даже носки, а ты ничего не заметишь". Нужно было лишь помахать газетой перед носом у потенциального покупателя, а остальное становилось делом техники.

В 1871 году Аппо попытался вытащить из чужого кармана $28, но был пойман за руку. В те времена американская Фемида еще была благосклонна к малолетним преступникам, и Аппо отправили перевоспитываться на корабль-реформаторий "Меркури". В отличие от британских аналогов "Меркури" был на ходу, и Аппо совершил на нем плавание до Барбадоса и обратно. Оказавшись в нью-йоркской гавани, он немедленно сбежал и вернулся к своему ремеслу. В 1874 году за Аппо погнался застукавший его за "делом" полицейский. Отношение к юным преступникам было уже совсем иным, да и 18-летний Аппо не был ребенком. Полицейский открыл огонь на поражение, и пуля попала Джорджу в желудок. В тот раз он сумел скрыться, но безмятежные годы легких денег и относительной безнаказанности отныне были позади. Дальнейшая судьба Аппо сложилась так же, как и у многих профессиональных преступников: его ждали аресты, тюремные сроки и в конце концов одинокая старость, бедность и смерть в городских трущобах.

Детский суд

Ни гуманность, ни жестокость не могли отучить малолетних нарушать закон. Новое слово в борьбе с детской преступностью сказали власти Чикаго, где криминальная ситуация была ничуть не лучше, чем в Нью-Йорке. В 1899 году в городе был создан первый в стране и мире суд по делам несовершеннолетних. Здесь слушались дела правонарушителей моложе 16 лет, причем порядок рассмотрения дел значительно отличался от обычного судопроизводства. Судья выступал как строгий, но благожелательный родитель, а присяжных, адвокатов и прокуроров не было вовсе. Осужденные отправлялись в реформатории или возвращались в семью и жили под надзором полиции.

Новая система казалась верхом гуманности, поскольку дети теперь не пересекались с взрослыми уголовниками ни в тюрьме, ни на скамье подсудимых. Чикагский опыт быстро переняли во многих штатах и даже в Европе. В 1905-1912 годах такие суды появились в Нидерландах, Бельгии, Германии, Великобритании и Франции. Впрочем, в Германии они вводились постепенно. В 1908 году суды чикагского образца появились в Берлине, Кельне и Франкфурте-на-Майне, а в других городах страны — лишь в 1920-х годах. В Европе также стали постепенно повышать возраст, после которого наступала уголовная ответственность. К примеру, в 1923 году в Германии этот возраст подняли с 12 до 14 лет, хотя потом нацисты снова начали судить с 12 лет.

Однако система судов для малолетних вскоре после своего создания начала давать сбой. В США очень скоро оказалось, что обвиняемых слишком много и что судьи просто не успевают работать с каждым проштрафившимся подростком. Кроме того, дети, сообразив, что им не грозит наказание, стали безобразничать сильнее, чем прежде. В 1935 году верховный суд штата Иллинойс постановил, чтобы в суды по делам несовершеннолетних поступали только те дела, которые туда направит прокурор штата. Таким образом, детский суд стал заниматься мелкими делами, а все серьезные дела вернулись в суд для взрослых.

Такая практика утвердилась в США повсюду. Поэтому когда в 1944 году 14-летнего Джорджа Стинни обвинили в убийстве одиннадцатилетней Бетти Бинникер и восьмилетней Мэри Темс, его судил суд присяжных. Стинни и его предполагаемые жертвы жили в городке Алколу (штат Южная Каролина). В городе соблюдалась расовая сегрегация, так что чернокожий Стинни и белые девочки жили в разных кварталах. Бетти и Мэри поехали кататься на велосипедах, а потом их нашли с проломленными головами. Стинни арестовали, поскольку он признал, что видел девочек в день их смерти. На допросе он сознался, что хотел изнасиловать Бетти, но девочки оказали сопротивление, и он их убил. Коллегия присяжных, состоявшая из одних белых, признала его виновным, и Джордж отправился на электрический стул, став самым юным американцем, казненным в ХХ веке. Он был слишком маленького роста и не дотягивался до обруча с электродами, который приговоренным к казни надевали на голову, поэтому ему пришлось подложить под себя Библию.

В 1960-х годах, когда США захлестнула волна борьбы за гражданские права, приговор Стинни много раз подвергали сомнению, поскольку никаких улик, кроме признания, против него не было. Суды по делам несовершеннолетних также стали объектом усиливавшейся критики. В 1964 году в Аризоне был арестован 15-летний Джеральд Голт, который подозревался в том, что оскорблял соседку по телефону. Сам Голт утверждал, что с его телефона звонил приятель, но судья и слышать ничего не хотел. Дело слушалось без привлечения присяжных, свидетелей, адвокатов и даже самой потерпевшей. Судья волевым решением приговорил Голта к отправке в индустриальную школу, то есть в реформаторий, где он должен был находиться до 21 года. Если бы Голт был взрослым, то отделался бы двумя месяцами тюрьмы и штрафом не больше $50. Приговор вызвал возмущение правозащитников, и в 1967 году дело дошло до Верховного суда США. Было принято прецедентное решение, согласно которому дети получили почти те же процессуальные права, что и взрослые. Отныне несовершеннолетние имели право не давать показания против себя, право на очную ставку со свидетелем, право на два телефонных звонка и т. п. Защитники прав ребенка могли праздновать победу, но увеличение прав означало большую ответственность. Теперь детей снова судили почти как взрослых, а значит, и наказания им грозили взрослые или почти взрослые.

Между тем как бы законодатели ни пытались прописать внятную процедуру, позволявшую отличить сознательный поступок от несознательного, жизнь подкидывала все новые сюрпризы. Временами судьям было совершенно непонятно, кто перед ними стоит — несчастное запутавшееся дитя или хладнокровное чудовище. Так, в 1968 году Европа была потрясена делом одиннадцатилетней британки Мэри Белл. У девочки было страшное детство: ее мать была проституткой и продавала дочь педофилам с четырехлетнего возраста. Когда Мэри было десять лет, она задушила четырехлетнего Мартина Брауна. Через год вместе с подругой и однофамилицей Нормой Белл она задушила трехлетнего Брайана Хоу, а затем, вооружившись бритвой, изрезала труп как заправский маньяк, вырезав на животе жертвы букву М. Суд оправдал Норму Белл, а Мэри Белл отправилась в тюрьму, где отсидела 12 лет. Пока девочка взрослела за решеткой, ее мать продолжала на ней наживаться, продавая газетчикам письма, которые дочь писала ей из тюрьмы. Годы, проведенные в тюрьме, пожалуй, были лучшими в жизни юной Мэри. Выйдя на свободу в 1980 году, она смогла начать новую жизнь и даже заработать на мемуарах о своем детстве.

Поймай меня, если сможешь

В 1970-х годах на Западе молодые правонарушители еще чувствовали себя вольготно. Но уже в 1980-х общественность заговорила о том, что преступность молодеет, а сами несовершеннолетние преступники становятся все более дерзкими и жестокими. Одни винили в этом культ насилия, навязанный Голливудом, другие говорили о недостаточной заботе общества о бедных семьях, третьи утверждали, что избыток этой заботы породил поколение иждивенцев и тунеядцев, готовых на все ради шмоток или наркотиков. Так или иначе, законы стали постепенно ужесточаться, а детей стали сажать чаще и на более длительные сроки. Правозащитники, как всегда, возмущались тем, что вся тяжесть карательной системы обрушивается на головы этнических меньшинств и бедняков, но многие хотели только одного — сбить волну детской преступности любой ценой. Однако эта волна продолжала расти.

Причин тому было несколько. Во-первых, взрослые уголовники продолжали и продолжают использовать малолетних в своих целях. Маленькие дети — идеальные форточники, карманники и торговцы наркотиками, и чем они моложе, тем меньше подозрений вызывают. Поэтому современные Феджины эксплуатируют детский труд не хуже своих старинных предшественников. Ситуация особенно ухудшилась в 2007 году, когда в ЕС вступила Румыния. В этой стране были сильны цыганские преступные группировки, по традиции использовавшие детей в своем бизнесе, и теперь они получили возможность свободно действовать по всей Европе. Вскоре в Риме, Париже, Барселоне и многих других городах появились цыганские бандиты, заставлявшие детей из Восточной Европы заниматься карманными кражами и прочими преступлениями. В Мадриде, например, появились банды карманников из Румынии, 95% которых моложе 14 лет. Поскольку уголовная ответственность в Испании наступает с 14 лет, задержанных приходится отпускать. В 2010 году в Париже была обезврежена банда из 18 взрослых во главе с 58-летним гражданином Боснии, имя которого до сих пор не разгласили. Бандиты держали под контролем около 100 балканских девочек в возрасте от 12 до 16 лет. В обязанности детей входили карманные кражи. Если девочка приносила в день меньше положенных $400, ее избивали, жгли сигаретными окурками или насиловали. Если же девочку задерживала полиция, она говорила, что ей только 12, и ее отпускали, поскольку во Франции 12-летних не судят. Банда успела заработать около $5,8 млн.

Другой причиной роста детской преступности стало развитие интернета и мобильной связи. Оказалось, что для совершения искусного мошенничества вовсе не обязательно быть великим хакером. Достаточно лишь убедительно врать, на что способны почти все дети. В качестве примера можно привести историю 13-летнего англичанина Джеймса Блейка Кэмерона, в 2004 году создавшего фальшивый сайт для продажи несуществующих телевизоров. На этой афере мальчик заработал $385,6 тыс., но это было только начало. В 14 лет интернет-мошенник вел жизнь богача и даже заказывал рейсы на частном самолете. В 2007 году он получил 12 месяцев заключения в колонии для несовершеннолетних, но, выйдя на свободу, стал выдавать себя за предпринимателя из мира высокой моды и пользоваться в кредит вещами и услугами, за которые так никогда и не расплатился. В 2010 году Кэмерон вновь предстал перед судом, но был оправдан по причине молодости. Слова судьи многих повергли в шок: "Наглость, с которой вы пользуетесь чужими деньгами, заслуживает наказания. Однако я принимаю во внимание ваш возраст, а также то, что со времени вашего прошлого заключения вы вели себя достойно".

Наконец, дети по-прежнему время от времени совершают чудовищно жестокие преступления, не вполне отдавая себе отчет в том, что творят. Яркой иллюстрацией может послужить деяние 15-летней американки из штата Миссури Алиссы Бустаманте, которая в 2009 году избила и задушила девятилетнюю Элизабет Олтен, а потом для верности перерезала ей горло. Элизабет не сделала Алиссе ничего плохого, просто той очень хотелось узнать, каково это — кого-нибудь убить. Алисса заранее вырыла могилу и просто поджидала, когда мимо пройдет кто-нибудь моложе и слабее ее. После убийства Алисса написала в дневнике, что убивать "клево" и "потрясно", сделав в этих словах множество ошибок. Алисса происходила из неблагополучной семьи, имела проблемы с психикой и несколько раз пыталась покончить с собой, но все это не спасло ее от пожизненного заключения с возможностью помилования. Бабушка убитой девочки кричала в зале суда, что Алисса должна выйти из тюрьмы не раньше, чем Элизабет встанет из могилы.

Сегодня общество по-прежнему не знает, что делать с детьми-преступниками. Суровые приговоры их обычно не пугают, до тех пор пока они не окажутся на скамье подсудимых, а гуманные сроки в реформаториях вряд ли способны их исправить. К тому же чем добрее закон относится к малолетним, тем с большей охотой взрослые приобщают их к преступной деятельности.