Золотой век денег давно прошел, бумажному приходит конец, но и карточная эпоха будет скоротечной. Менялами и ростовщиками будущего станут компании связи, хоть никто и не знает, во что лет через пятьдесят превратятся нынешние сотовые операторы.
До недавнего времени деньги имели вполне материальную форму. Чаще всего это было золото. Золотые и серебряные монеты, а иногда и куда более экзотические ракушки были предметом обожествления и фетишизации. Пушкинский Скупой рыцарь не скрывал эмоций, созерцая свое золото в сундуках. Бумажные деньги — банкноты явились результатом эволюции векселя, письменного обязательства, дающего владельцу право на получение от должника золота.
Банкноты также сначала служили удостоверением о приеме банкиром золота и обязательством выдать его по первому требованию. Правом эмиссии банкнот вначале обладали многие коммерческие банки. Затем государство монополизировало выпуск этих бумаг, сохраняя привязку к золоту. Со временем бумажным деньгам был придан характер всеобщего платежного средства.
В ХХ веке, однако, золото перестало быть якорем, прочно удерживающим бумажную денежную систему. С конца Второй мировой и по 1970-е годы мировая финансовая система работала в рамках Бреттон-Вудских соглашений 1944-го, установивших привязку обменных курсов основных мировых валют к доллару США, который, в свою очередь, был привязан к золоту.
Использование золота как якоря Бреттон-Вудской системы делало ее потенциально неустойчивой: во-первых, система была поставлена в зависимость от непредсказуемых флуктуаций рынка золота, во-вторых, спрос на долларовую ликвидность со стороны глобальных рынков превышал рост производства золота. Так что рано или поздно эта привязка должна была разрушиться.
Что и случилось в 1973 году. Хронический дефицит торгового баланса США и иссякание резервов золота (с 1949 по 1970 год золотые запасы страны сократились с 21 тыс. до 10 тыс. тонн) привели к концу Бреттон-Вуда.
Наступила пора бумажных, или фиатных (декретных, от лат. fiat — декрет, указание, "да будет так") денег. Их номинальная стоимость устанавливается, обеспечивается и гарантируется государством посредством его авторитета и власти. Оно же и формирует первичный спрос на деньги — прежде всего запрашивает их в виде налогов. Никаких якорей и привязок — свободное плавание. Деньги создаются в экономике центробанками за счет денежной эмиссии и банками за счет кредитной эмиссии. В итоге денег в экономике ровно столько, сколько создается самой экономикой. Центробанк лишь косвенно влияет на этот процесс за счет ставки рефинансирования и резервных требований, предъявляемых к банковскому сектору.
От карточек к интернету
Однако эпоха бумаги тоже, похоже, подходит к концу. Компьютерная и интернет-революция, успехи в области криптографии, распространение мобильной связи привели к информационной прозрачности, необходимой для выстраивания безналичных платежных систем, позволяя отслеживать и контролировать все трансакции, в какой бы точке земного шара они ни происходили.
На первом этапе электронной денежной революции доминировали банки. Именно они внедрили всем привычные сейчас кредитные карточки. В 1958 году Bank of America выпустил первую кредитку, одновременно заложив основы межбанковской платежной системы Visa. Электронные карточки завоевывали рынок платежей медленно. Сейчас они отвечают за 62% всех безналичных платежей, а десять лет назад их доля в трансакциях не превышала 38%, большая часть платежей осуществлялась при помощи инструмента, так и не получившего в России заметного распространения,— чеков.
Глобальный рост безналичных платежей впечатляет. Как свидетельствует доклад "World Payments Report 2012", подготовленный Capgemini и RBS, в 2011 году объем всех безналичных платежей в мире составил $306 млрд. Всего за десять лет до этого, в 2001-м, объем был ровно вдвое ниже — лишь $153 млрд. Все большую популярность набирают электронные и мобильные средства платежа. Бумажный субститут банкнот — банковские чеки постепенно утрачивают позиции. Традиционное доминирование банковского сектора в денежных инновациях также ослабевает. Хитом становятся интернет и мобильные системы электронных платежей вроде Google Wallet, PayPal, M-Pesa, Pulse +, OboPay.
Сотовые банкиры
Проникновение интернет- и мобильных денег на рынок платежей не ограничивается развитыми экономиками. Наоборот, пионерами денежных инноваций, как ни странно, становятся развивающиеся рынки.
Например, наиболее тесного взаимодействия технологий мобильной сотовой связи и привычных банковских операций удалось достигнуть не где-нибудь, а в Кении. В этой не самой экономически развитой африканской стране, рынок мобильных финансовых услуг в последние пять лет испытал взрывной рост.
Во многом успех был вызван тем, что филиальная сеть банков и операции с кредитными карточками в стране были недоразвиты. На этом фоне мобильные денежные переводы позволили сократить очереди в переполненных банковских отделениях. Простые кенийцы вовсю используют мобильники для пополнения депозитов или обслуживания кредитов. По данным World Bank, мобильных телефонов в Кении сейчас больше, чем взрослых людей, при этом 80% последних используют мобильные деньги платежной, базирующейся на SMS-сообщениях системы M-Pesa от местного оператора Safaricom.
В области мобильных денег Кения неожиданно оказалась впереди всей планеты. Интересно, что на волне революции мобильных платежей сотовые операторы могут неожиданно для самих себя приобрести функции, свойственные банкам. Так, тот же кенийский Safaricom помимо основного бизнеса — предоставления сотовой связи — стал заниматься эмиссией мобильных кредитов (вначале в виде времени для разговоров, которое предоставлялось оператором в кредит). То есть фактически создавать деньги в кенийской экономике.
В мире сегодня 60 млн пользователей мобильных денег, треть из них — кенийцы. По объемам мобильных трансакций Кения еще "прогрессивнее" — более $10 млрд в год. Эксперты World Bank позитивно оценивают кенийское мобильно-денежное чудо: "Эффективность ведения бизнеса повышается: владельцы магазинов могут больше не держать много наличности, трудовые мигранты в городах переводят деньги родственникам на селе простым SMS-сообщением".
Мгновенность передачи денег в сочетании с дешевизной и распространенностью сотовой связи даже среди бедных стран создает уникальные возможности для проникновения сотовых операторов на рынки мобильных финансовых трансакций. Опыт Кении пытаются повторить, например, на Филиппинах — в стране, которой все чаще прочат славу очередного азиатского дракона. Множество филиппинцев, работающих за границей, переводят деньги родственникам на родину, используя мобильные системы платежей Smart Money и G-Cash.
Впрочем, мобильная денежная революция пока не наступила, хотя близка. Произойдет она в тот день, когда кенийцы полностью откажутся от возможности конвертировать свои мобильные M-Pesa в местную официальную валюту — шиллинги. В этот же день Safaricom, на 40% принадлежащий сотовому гиганту Vodafone, станет фактическим мобильным центробанком Кении. Не такая уж и фантастическая идея, если вспомнить, что многие нынешние традиционные центробанки начинали свою деятельность в качестве частных коммерческих заведений.
Не исключено, что валюты будущего будут возникать с оглядкой на опыт операторов мобильной связи в Кении
Фото: Demotix/Corbis/Foto S.A.
Процентные инновации
Мобильные деньги M-Pesa не приносят обладателям процентного дохода, соответственно, в отличие от традиционных денег нет никакой мотивации для их хранения. Но кенийцы отказываются от обычных, декретных денег, которые могут приносить процентный доход, не только потому, что банковские услуги им недоступны. У мобильных денег есть преимущества — высочайшая ликвидность и мгновенная передача в любую точку страны.
В случае с другим провайдером электронных денег — PayPal возможность заработать на процентах есть. Более того, это основа бизнес-модели компании, созданной миллиардером, инженером, а позже еще и пионером частного космоса Элоном Маском. Пользователи PayPal покупают за обычные деньги ее внутреннюю валюту, главное преимущество которой — быстрота расчетов. И никаких процентов клиентам не причитается. Процентный доход — в обычных долларах — компания получает, размещая их средства на гарантированных FDIC депозитах.
Потенциально электронные деньги куда более пластичны в отношении процентных ставок по сравнению с традиционными деньгами. На них можно начислять любою процентную ставку — хоть положительную, хоть отрицательную. Отрицательные ставки центробанков в теории приведут к увеличению объемов кредитования и спроса, то есть к решению именно тех антидефляционных задач, с которыми до сих пор не способна справиться мировая экономика. Но для того же PayPal они могут оказаться смертельными.
Введение отрицательной ставки для безналичных денег элементарно. Центробанк Дании, например, в начале июля впервые в своей истории снизил депозитную ставку с 0,05% до минус 0,2% годовых. Ранее к отрицательным ставкам прибегал ЦБ Швеции.
ЕЦБ также недавно снизил депозитную ставку с 0,25% до нуля и, по словам члена управляющего совета банка Бенуа Кере, рассматривает возможность введения отрицательных процентных ставок по депозитной ставке. Столь радикальные предложения продиктованы неспособностью традиционных методов монетарной политики оживить кредитную активность в еврозоне. Банки держат мертвым грузом на депозитных счетах ЕЦБ сотни миллиардов евро — эти деньги не идут в экономику.
Проблема с отрицательными ставками только одна: что делать с наличными деньгами? Их держатель не даст взаймы под отрицательную доходность, не отнесет в банк, лучше просто сохранить их под матрацем. Как же быть? Похоже, лишь всеобщий переход на электронные деньги сможет решить проблему.
Предложение о переходе полностью на электронные формы денег подходит, например, Японии, если учесть распространенность электронных платежей и кредитных карт в ее экономике. Сейчас количество наличных денег в обороте страны составляет всего 16% ВВП, и сокращение их доли до нуля стало бы хоть и трудной, но технически вполне осуществимой задачей.
Отказ от наличных денег будет иметь как преимущества, так и недостатки. С одной стороны, это полный налоговый контроль над всеми трансакциями, практически полное уничтожение теневой экономики и затруднение коррупции. С другой стороны — тотальный контроль государства над гражданами. Большой брат смотрит за вами и вашими деньгами.
Однако, похоже, мир уже стоит на пороге. Электронные деньги и отрицательные ставки центробанков — это финальный этап эволюции от фетишизируемого пушкинским Скупым рыцарем дублона через хрустящие купюры к цифрам на экране компьютера. "Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена на картофель, газеты, железо и эфир. Лишь такие деньги покупатели и продавцы не будут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег исключительно потому, что последние нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что ожидаем преимуществ от обладания собственно деньгами",— писал немецкий экономист начала ХХ века Сильвио Гезелль в книге "Естественный экономический порядок".
Похоже, что его идеи могут сбыться — при тотальной электронизации деньги станут лишь средством обмена, последний отблеск былого фетиша растает. Банковская система в привычном нам виде перестанет существовать, место нынешних лидеров рынка займут компании, ранее не имевшие к финансовым услугам никакого отношения. Тот, кто правильно угадает момент, когда придет время избавляться от акций банков, и поймет, что покупать взамен, наверняка разбогатеет. Неясно лишь, в какой именно валюте: вряд ли это будут обычные декретные деньги.
