Успехом завершилась попытка героини нашей прошлогодней заметки Татьяны Сигаевой добиться денежной компенсации от банка "Александровский". Напомним, что наш автор, бывшая сотрудница этого банка, была уволена с работы без объяснения причин (см. "Деньги" #26, 1996). Тогда же она подала на своих работодателей в суд. На прошлой неделе это дело в суде было завершено...
Честно говоря, я не ожидала, что мое дело закончится так быстро. Напомню, что уволена я была без каких-либо объяснений, мне отказались даже выплатить зарплату за последний месяц. Кроме того, оказалось, что контракт, по которому меня приняли на работу, противоречит КЗОТу. Работодатель имеет право ограничивать срок действия трудового соглашения только в тех случаях, когда работник нанимается для выполнения краткосрочного задания. Поэтому почти все трудовые соглашения сроком на 1-2 месяца с людьми, исполняющими традиционные обязанности, можно считать недействительными.
Правда, это в тот момент волновало меня меньше всего. Мне хотелось получить причитающуюся зарплату и необходимую запись в трудовой книжке. Однако руководство банка "Александровский" и это сделать отказалось. Возмутившись таким произволом, я решила подать в суд. Иск требовал в качестве компенсации морального вреда — 100 млн. рублей.
У руководства банка оставался только один шанс не доводить дело до суда — согласиться с моими требованиями на предсудебном заседании. Я на это не надеялась, однако...
Ровно за минуту до начала предсудебного заседания, на котором в последний раз оговариваются претензии сторон, в коридоре Останкинского муниципального суда появился президент банка Петроченков в сопровождении своего юриста. Они дружелюбно поздоровались со мной и моим адвокатом — Александром Глушенковым.
Господин Петроченков внимательно выслушал судью, которая популярно объяснила именно то, что я и мой адвокат сотню раз пытались втолковать ему раньше. А именно — что суд несомненно будет на моей стороне. Сумму морально ущерба, возможно, и удастся обжаловать, но деньги, причитающиеся мне за вынужденный прогул, будут только приумножаться. Уволена я была противозаконно, а значит пока руководство не выполнит мои условия, оно будет вынуждено выплачивать мне каждый месяц зарплату. То есть чем дольше будет тянуться дело, тем больше денег будет вынужден выплатить мне банк.
Закончив выступление, судья оставила нас наедине. Поначалу мой бывший работодатель продолжал стоять на своем. Несколько раз он повторил, что дело даже не в деньгах — в принципе. Однако мой адвокат убеждал его в обратном. Видимо высчитав, что решение "миром" обойдется ему дешевле, чем выплата морального ущерба, Петроченков пошел на попятный. Теперь ему стоило немалых сил сдержать собственного адвоката, который рвался в бой. В течение второго часа переговоров мой адвокат и президент уговаривали пойти на мировую юриста банка "Александровский"... Я наблюдала эту сцену молча.
Вернувшись, судья застала нас уже за полюбовным обсуждением сроков выполнения требований. Мы договорились с господином Петроченковым встретиться на другой день на том же месте в тот же час. От возмещения морального ущерба мне, конечно, пришлось отказаться. Обязать ответчика выплатить компенсацию может только суд. Мой адвокат "выторговал" 25 миллионов. Именно столько должен был мне банк "Александровский" за более чем полугодовой вынужденный прогул. Эта сумма складывалась из моих месячных окладов.
На следующий день в зале суда появился главный бухгалтер банка. Я написала отказ от иска. Бухгалтер передала мне деньги из рук в руки. На этот раз представителей банка волновала правильность оформления документов. Они тщательно следили за тем, чтобы у бухгалтерии не возникло проблем с объяснениями в налоговой инспекции, например, кому и по какой причине были выписаны 25 миллионов.
P.S. На следующий день в кабинете Александра Глушенкова раздался телефонный звонок. Трубка голосом господина Петроченкова вежливо попросила моего адвоката... прочитать лекцию сотрудникам банка "Александровский" о правилах составления трудовых договоров.