На прошлой неделе Борис Ельцин поручил правительству в течение трех месяцев провести 20-процентное сокращение численности аппарата федеральных министерств и ведомств, включая их территориальные структуры.
Аппарат будут чистить до блеска
Вести о массовых увольнениях госслужащих налогоплательщики воспринимают с удовлетворением. Не потому, что это может благотворно отразиться на бюджете, — слишком наивно было бы этого ожидать. Просто чиновников не любят, прочно ассоциируя их с такими понятиями, как взяточничество и коррупция. Между тем, служащие низшего и среднего звена — люди с не очень высокими зарплатами и не слишком обширными возможностями для "левых" заработков. И теперь многие из них озабочены поисками работы.
Всего в федеральных органах власти трудится около 40 000 служащих. 20 процентов — это 8000 человек, хотя на самом деле меньше, так как сокращаться будут в первую очередь не реальные люди, а вакантные ставки.
Вполне понятна подоплека президентского распоряжения. В апреле его же указом госслужащим центрального аппарата были увеличены оклады в 1,6-1,8 раза. Однако расходы на выплату зарплаты федеральным госслужащим, предусмотренные в бюджете, остались прежними (580 млрд рублей в год), соответственно и повышенные оклады пока не начали выплачивать. Очевидно, что реальное увеличение окладов может быть произведено только за счет уменьшения количества служащих.
Можно предполагать, кого коснется новая волна сокращений. Очевидно, что относительно спокойно могут спать служащие недавно образованных властных структур: Госналогслужбы, налоговой полиции, Госкомимущества. А чиновники отраслевых министерств, вероятнее всего, подпадут под сокращение в первую очередь.
Вниз по лестнице
У высокопоставленных чиновников, потерявших свои должности, проблем с трудоустройством, как правило, не бывает в принципе. Настоящая "высокопоставленность" начинается с уровня заместителя министра.
В роли безработного оказался в настоящее время один из высших государственных чиновников, бывший министр труда и социального развития Геннадий Меликьян. Правильнее, впрочем, будет сказать "неработающего": во-первых, потому, что Меликьян оставил пост министра по собственному желанию, во-вторых, потому, что он не испытывает недостатка в предложениях от работодателей.
Геннадий Меликьян: Некоторые коммерческие структуры предлагают мне условия, очень соблазнительные с материальной точки зрения. Например, один небольшой банк, за которым, однако, стоят люди финансово крепкие, зовет на должность председателя совета директоров. И я понимаю, зачем я им нужен. Я им нужен как человек, к которому хорошо относятся и в правительстве, и во многих госструктурах, который имеет связи и который при этом еще, смею надеяться, просто умеет работать. Есть крупные страховые компании, которым нужно только мое имя. Мне сказали, что если я приму их (коммерческих структур. — "Д") предложение, то сразу стану богатым человеком.
Но я не тороплюсь давать согласие. Во-первых, материальный достаток для меня далеко не единственная цель в жизни, а во-вторых, я ощущаю себя карьерным чиновником.
Но и на госслужбу в настоящий момент я себя считаю не вправе идти — после проигранных в Ростове выборов. Хотя и такие предложения появлялись сразу после моей отставки. Более того, предлагали создать специально под меня какую-то структуру... Но я считаю, что мне это не нужно.
Как видим, перед чиновниками высшего звена стоит лишь проблема выбора. А служащие рангом пониже, наоборот, предлагают себя на выбор работодателям.
Ценность работника среднего звена определяется прежде всего предыдущим местом службы. Работники Госналогслужбы, Минфина, налоговой полиции, аппарата правительства, Центробанка или Госкомимущества имеют шанс быстро найти высокооплачиваемую работу. Именно эти организации, по мнению рекрутеров и работодателей, куют в своих недрах особо ценные кадры, имеющие необходимые в коммерческих учреждениях навыки, умения и знания.
Ниже котируются у работодателей чиновники, взращенные в структурах МВЭС, МИД, ФСБ, Минэкономики и Минтопэнерго. Но их шансы удачно найти работу все равно значительно выше, чем у служащего из МЧС или Министерства культуры.
Но даже если ведомство высоко котируется у работодателя, это еще не гарантирует успеха в непростом деле трудоустройства рядовым чиновникам низшего звена.
В общей массе служащих можно выделить две самые социально незащищенные группы.
Первая — служащие низшего ранга, как правило женщины, которые хотя и имеют высшее образование и специальность, но фактически многие годы проработали простыми делопроизводителями. Профессиональные навыки они растеряли и могут предложить работодателям в лучшем случае исполнительность и аккуратность. Подобные предложения на рынке труда значительно превышают спрос.
Вторая группа — служащие предпенсионного возраста, не имеющие права на досрочную пенсию (то есть женщины до 53 и мужчины до 58). Для них потеря работы особенно ощутима в материальном плане — ведь они потеряют надбавки к пенсии за госслужбу, а рассчитывать на высокооплачиваемую работу в коммерческих структурах им не придется.
Зарплаты бывших служащих: на шинель хватит
Проще всего устроиться на работу, имея за плечами опыт руководителя как минимум отдела. Как правило, на этом уровне у человека завязываются более или менее обширные связи в правительственном аппарате, с региональными властями, с заводами-производителями и т.п. Однако и в этом случае вряд ли стоит рассчитывать на высокооплачиваемую работу в крупной компании.
Андрей Пашков, консультант по управлению Русской кадровой ассоциации: У крупных компаний, в том числе иностранных, все связи с властями давно налажены. Консультантов из числа бывших чиновников они набрали еще три-четыре года назад, когда их сокращали целыми министерствами. Поэтому сейчас чиновник без опыта работы в бизнесе имеет шанс устроиться только в среднюю или мелкую российскую фирму. Именно там его умение выходить на нужных людей окажется полезным.
При устройстве на работу большим плюсом будет опыт работы в коммерции, приобретенный еще до устройства на госслужбу. Именно такой специалист-чиновник (связи плюс коммерческий опыт) может претендовать на должность коммерческого директора, начальника отдела продаж или регионального представителя какой-нибудь торговой компании. Его зарплата может превысить 2000 долларов в месяц.
Бывшему чиновнику, когда-либо занимавшему высокий пост на производстве, могут предложить должность управляющего в крупных российских финансово-промышленных группах.
Михаил Л., бывший госслужащий: Я из тех, кто пришел "во власть" с производства. На шинном заводе я был главным инженером, затем в министерстве возглавлял технический отдел. Курировал сотни заводов в стране.
Из министерства я ушел сам. Человек, который меня позвал в совместное предприятие, хорошо представлял мои возможности: я ведь отлично знаю производство, могу организовать работу фирмы.
Мне предложили хороший оклад, персональную машину и прочие блага. Но вот что касается масштаба... Сегодня, можно сказать, я руковожу не сотнями заводов, а одним цехом..."
Людям, не имеющим мало-мальски значимого опыта в бизнесе или на производстве, вряд ли стоит рассчитывать на должность управленца. Поскольку спокойная и размеренная работа в государственных структурах, по мнению работодателей, развращает человека.
Валерий Поляков, президент кадрового объединения "Метрополис": Если чиновник просидел в министерстве больше пяти лет — у него уже нет предприимчивости, современного опыта управления. Он не умеет крутиться и зарабатывать деньги. Значит, как управленец он уже не котируется. А если как раз крутился и взятки брал - тем более никому не нужен.
Работодателю сейчас намного больше, чем управленцы, интересны специалисты узкого профиля. Поэтому бывшие чиновники сырьевых и промышленных министерств и ведомств могут рассчитывать на места в тех компаниях, профиль которых совпадает с предыдущим. Бывший начальник отдела, если он настоящий специалист в своей области, может претендовать на 1,5 тысячи долларов в месяц.
Александр Соловьев, начальник отдела продаж столичной фирмы, торгующей "ВАЗами": Министерство автомобильной промышленности было реорганизовано в акционерное общество, и в результате этой реорганизации многие оказались без работы. Но у меня, как и у многих моих бывших коллег, проблем с трудоустройством не возникло. Потому что мы знали о "Жигулях" все. Мы могли с закрытыми глазами разобрать и собрать любую модель. Наш опыт требовался и на заводе, и в фирмах-дилерах. Поэтому я очень легко устроился на работу в компанию, которая продает "ВАЗы". И мне здесь гораздо спокойнее, чем в министерстве.
Число госслужащих, которые в ближайшее время окажутся безработными, не так велико, чтобы говорить об этом как о социальной проблеме. Скорее проблемой является другое. Чиновник, живущий постоянно под угрозой сокращения штатов, думает прежде всего не об эффективности своей работы, а о том, как загодя наладить контакты с какой-нибудь коммерческой структурой и обеспечить свое будущее.
Юлия ФУКОЛОВА, Наталья ГРИДНЕВА, Ирина ШКАРНИКОВА
Подписи
Геннадий Меликьян, бывший министр труда и социального развития: "У меня есть предложения от различных коммерческих структур — это банки, страховые компании. Многим нужно просто мое имя".
Андрей Пашков, консультант по управлению Русской кадровой ассоциации: "Чиновник, не имеющий связей и опыта в бизнесе, имеет шанс устроиться только в среднюю или мелкую российскую фирму".
Валерий Поляков, президент Института международного развития менеджмента: "Если чиновник просидел в министерстве лет шесть — у него уже нет предприимчивости, современного опыта управления".
Возглавлявший Министерство топлива и энергетики Петр Родионов перешел на работу в Совет директоров "Газпрома".
Нынешний вице-президент "Ингосстраха" Федор Прокопов до этого был директором Федеральной службы занятости.
Татьяна Парамонова, которую сократили из зампредов ЦБ, сегодня работает вице-президентом Элбим-банка.
Экс-министры обороны РФ отдыхают. Игорь Родионов — скромный пенсионер, а Павел Грачев — пока нет.