"Надеюсь, что теперь на допросах мне перестанут хамить и объективно разберутся в случившемся" — так прокомментировала Тамара Рохлина смену руководителя следственной группы, расследующей убийство ее мужа. На место замначальника отдела криминалистики Николай Емельянов назначен следователь Николай Индюков. О том, почему в этом крупном деле Генпрокуратура решила поменять следователя, рассказывает ЛЕОНИД Ъ-БЕРРЕС.
30 июля Михаил Бурмистров и Эдуард Хайретдинов, адвокаты Тамары Рохлиной, которая обвиняется в убийстве супруга, были на приеме у генпрокурора Юрия Скуратова. Они рассказали, что следователь Емельянов предвзято ведет дело, придерживаясь лишь одной обвинительной версии, плохо знает законодательство и, наконец, просто хамит. Хамство следователя, по мнению адвокатов, выражается в том, что следователь допрашивал вдову в комнате, на стенах которой висели листки бумаги с надписями: "Сделал дело, вымой тело", "Долг нагишом платят" и т. д. Следователь, как говорили адвокаты, сопровождал разными сальными намеками и собственную речь. Протоколы допроса он заполнял с ошибками, пропуская целые слова, а это искажало смысл показаний обвиняемой.
После проверки Николая Емельянова отстранили от расследования. Правда, в Генпрокуратуре заявили, что следователь оказался не у дел вовсе не потому, что плохо работает. Просто ему поручили провести лишь "первоначальные неотложные следственные действия, закрепить имеющиеся по делу доказательства и назначить необходимые экспертизы". Как только все это было сделано, следствие возглавил освободившийся Индюков. Сам же Емельянов сейчас готовит для передачи в суд заключение по делу и. о. генпрокурора России Алексея Ильюшенко, которое он с небольшими перерывами вел в течение двух с половиной лет.
Тамара Рохлина и ее адвокаты расценили смену следователя как добрый знак, полагая, что теперь дело будет расследоваться объективно и наконец-то возобновятся допросы, которые не проводились уже полтора месяца.
По словам адвокатов Михаила Бурмистрова и Эдуарда Хайретдинова, вдова генерала уже свыклась с тюремной обстановкой. И единственное, что ее беспокоит,— судьба хронически больного сына Игоря. Впрочем, боится она и того, что ее могут признать невменяемой: в самое ближайшее время пройдет соответствующая экспертиза.