Погосты по ГОСТу

Антимонопольное ведомство предлагает сделать рынок похоронных услуг конкурентным, более того — начать создавать частные погосты как альтернативу престижным государственным кладбищам, где продажа участков давно поставлена на поток. Все эти предложения содержатся в поправках к закону "О погребении и похоронном деле".

РОМАН ОВЧИННИКОВ

Частное кладбище Байдагунова

Директор ООО "Похоронный дом "Реквием"" Рафаэль Лятиф оглы Байдуганов (для не самых близких знакомых Рафаэль Иванович) родился в Кировабаде, в Тольятти переехал в 1976-м, после армии, и до начала 90-х трудился на заводе — делал, как и большинство жителей города, "Жигули". А потом как-то вдруг стал гробовщиком.

"Я этим делом занялся от возмущения,— объясняет он свой неординарный выбор.— Увидел, какой беспредел творится в городе: всего одна муниципальная похоронная контора, ужасные деревянные гробы, бумажные венки, сатиновые ткани..." Свой товар он нахваливает не хуже мастера Безенчука из "Двенадцати стульев": "У нас на гробах только бархат, венки достойные, похороны организуем самого высокого уровня". Похороны высокого уровня в Тольятти бурных 90-х оказались настолько востребованными, что к середине нулевых бывший рабочий Байдуганов оказался в состоянии вывести свой бизнес на принципиально новый уровень.

Он стал первым в России владельцем частного кладбища. "Вообще-то, идея эта — взять в длительную аренду кладбище — была не моя, а администрации. Есть у нас такое кладбище "Приморское", оно было совершенно заброшенное, и ко мне стали приставать с просьбами: ты, дескать, все равно рядом живешь, возьми и приведи его в порядок". Байдуганов согласился. В 2005 году он заключил с местной администрацией договор о содержании кладбища и оказании похоронных услуг сроком на 49 лет и с тех пор, говорит, инвестировал в "Приморское" уже 29 млн руб. "Только мусора я вывез 220 машин, провел электричество, воду, дорожки выложил плиткой, часовню возвел",— перечисляет Байдуганов. Так как кладбище по факту частное, а формально муниципальное, продавать как таковую землю под погребения он не может и зарабатывает по-прежнему на предоставлении ритуальных услуг (средняя стоимость погребения — 19-25 тыс. руб.). Планов было еще больше: Байдуганов хотел построить первый в регионе крематорий, но тут уже администрация потребовала передать его в собственность города, и проект не состоялся.

"В этом бизнесе много с чем бороться приходится,— жалуется Байдуганов.— Я много лет веду борьбу против торговли покойниками — это когда врачи и полиция берут взятки у похоронных служб и сливают им нужную информацию". Сам Байдуганов в таких методах работы не нуждается благодаря придуманному им удачному маркетинговому ходу — созданию некоммерческого партнерства "Единая городская ритуальная справочная", которая, впрочем, справки дает как раз о похоронном доме "Реквием".

"За это на меня даже напали конкуренты однажды и сильно избили. Очень много криминала в бизнесе, и методы соответствующие",— рассказывает Байдуганов. Свой бизнес особо прибыльным он не считает, полагая, что вложенные в "Приморское" деньги вернутся к нему только через десять лет. Вот если бы участки можно было продавать, тогда другое дело. Тем не менее прибыль от этого бизнеса уже позволила ему построить другой — завод по производству плитки и кирпича. Часть плитки идет, опять же, на обустройство погоста.

Разделяй и хорони

Искоренить пороки похоронного бизнеса, сделав этот бизнес более рыночным, менее государственным, много лет мечтает Федеральная антимонопольная служба (ФАС). В числе прочих новаций, предлагаемых ведомством,— создание частных кладбищ. Поправки в закон с мрачным названием "О погребении и похоронном деле" не так давно внесены в правительство.

Предприниматель Байдуганов со своим кладбищем опередил время, и в этом, конечно, есть глубокий философский смысл, о чем мы ему и говорим. Рафаэль Иванович обещает подумать об этом на досуге (пока занимался мусором и плиткой, было некогда), но говорит, что ему эти поправки "как мертвому, что называется, припарка". Главный рецепт избавления рынка от криминала ФАС видит в разделении между компаниями сфер деятельности: одни обслуживают кладбища, другие занимаются похоронными услугами. А у Байдуганова — все вместе, и делить ему это совсем не хочется.

Очевидно, что не хочется этого и другим игрокам рынка. Московский рынок, например, с лужковских времен двигался как раз в сторону срастания государства с имеющимся очень специфическим бизнесом. Бывший глава департамента потребительского рынка и услуг Москвы Владимир Малышков рассказывал "Деньгам", что именно благодаря усилению роли государства на кладбищах был изведен криминал. Усиление этой роли произошло таким образом: два десятка похоронных агентств обязали передать блокпакеты своих акций в ГУП "Ритуал", а этот ГУП управляет всеми принадлежащими Москве кладбищами (59 из них внутри МКАД, 12 — за пределами), помимо того, владеет крематориями, мастерскими, собственным транспортным парком.

"Криминала в этом бизнесе больше нет,— утверждает Малышков.— А что творили до нас! На кладбищах такие сидели... Выявляли, где могилы бесхозные, где родственники не ухаживают, и перепродавали эти участки. Мы все это прекратили, подготовили кадры профессиональные, полностью контролируем ситуацию".

Нынешний глава ГУП "Ритуал" Егоров уверяет, что с тех пор контроль слабее не стал: "Из-за плотности захоронений на московских кладбищах выкапывание могил можно доверить только профессионалам: этим занимаются только сотрудники ГУП. Мы изменили подход как к людям, так и к условиям труда — нет сейчас пьяного землекопа с золотой цепью на шее".

Но в победу, одержанную государством над криминалом на кладбищах, никто, похоже, на самом деле не верит. Даже ГУП "Ритуал", призванный эту победу собой символизировать, разместил на своем сайте статью протоиерея Геннадия Беловолова, в которой утверждается, что криминал на кладбищах под силу победить только церкви. Церковь для кладбищенского монополиста, безусловно, предпочтительнее рынка, но московские власти, похоже, все-таки постепенно склоняются к рынку.

На прошлой неделе Мосгордума приняла закон, обязывающий ГУП "Ритуал" продать полученные усилиями Малышкова акции ритуальных компаний. Конечно, до таких экзотических новаций, как частные кладбища, еще далеко, и большого интереса со стороны бизнеса к этой теме пока нет. "Инвестиции в создание нового кладбища в крупном городе будут составлять около 400 млн руб. А возврат денег — десятилетия. Мало кто захочет ждать его окупаемости. Компании будут снимать сливки и заявлять о банкротстве",— уверен директор Корпорации руководителей похоронных предприятий Андрей Цветнов. Но существенные изменения на рынке все же произойдут. Велика вероятность того, что благодаря инициативам ФАС и московских властей уже в следующем году в Москве управление кладбищами и ритуальные услуги будут разведены.

Могила Жириновского

Для москвичей это, безусловно, благо. Теневая торговля землей на кладбищах за последние годы выросла до гигантских размеров. По экспертным оценкам, годовой оборот рынка похоронных услуг Москвы составляет 10 млрд руб., а рост рынка превышает 10% в год, и не за счет увеличения смертности (она-то как раз на пару процентов в год снижается), а за счет повышения цен. "У нас все поставлено с ног на голову,— говорит начальник управления контроля социальной сферы и торговли ФАС Тимофей Нижегородцев.— Во всем мире основные деньги на рынке похоронных услуг приносит обслуживание могил, а у нас — их продажа".

Официальная позиция сводится к следующему: места на кладбищах предоставляются бесплатно, но в действительности захоронения возможны только в родственные могилы по истечении санитарного срока (13,5 года). Свободные захоронения на данный момент, по сведениям ГУП "Ритуал", возможны только на одном Перепечинском кладбище (Солнечногорский район Московской области) и вообще невозможны на Новодевичьем и Ваганьковском (запрет снимается для захоронения выдающихся людей специальными правительственными распоряжениями). Однако на черном рынке возможно все.

Стоимость самых дешевых участков на областных кладбищах начинается с 5-6 тыс. руб. (Новобогородское кладбище, Ногинский район), а на Хованском (1,5 км от МКАД) участок продается уже за 150 тыс. руб. Самые дорогие — на Ваганьковском. Цена могилы тут соответствует стоимости квартиры — от $100-150 тыс. за участок ближе к забору. Покупка участков происходит под видом оплаты услуг. Так, например, вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский, как он сам утверждает, совершенно бесплатно добился постановления московского правительства о выделении участка земли на Троекуровском кладбище ("Очень хотел на Новодевичьем, но не разрешили, видать, к элите не отношусь",— горько шутил Жириновский), но за "услуги" официально заплатил 2 млн руб. Могилу оформили мрамором, и вице-спикер намерен пока что перезахоронить в нее останки своего отца Вольфа Эйдельштейна с кладбища в Израиле и бабушки, похороненной в Казахстане.

"На самых простых кладбищах в административных границах Москвы цена начинается от 700 тыс. руб., но квитанцию вам выпишут, конечно, тысяч на пятнадцать. Все будет идти в черную кассу",— объяснили "Деньгам" в одном из ритуальных агентств. Для перепродажи правительство Москвы и ГУП "Ритуал" придумали сложную систему эвфемизмов, которые вполне официально позволяют обходить существующие ограничения по захоронению. Тот же "Ритуал" не продает землю на кладбище — продается обустройство будущих могил: работы по озеленению места захоронения, установке цоколя, ограды и т. д. "Земля у нас бесплатная, люди покупают услуги — водоотвод, уборку, подготовку к установке памятника",— уточняет сложную терминологии Егоров.

Еще один официальный способ получения места на московском кладбище — опекунство над заброшенным захоронением. Таких захоронений на старых кладбищах от 7% до 15%. Новый владелец должен отреставрировать памятник, а на тыльной стороне написать фамилию из прежнего захоронения, чтобы родственники, если вдруг объявятся, могли найти могилу.

Наконец, продаются могилы родственников. Для этого тоже разработан вполне легальный механизм передачи права пожизненной аренды или передоверие права ответственности за место захоронения — это особенно актуально для престижных исторических кладбищ в центре Москвы.

Покой не купишь

Если ситуацию с продажей мест на кладбищах задуманный в ФАС рынок исправить теоретически может, то главную проблему — "торговлю покойниками" — никакими поправками, похоже, не решить.

"Недавно женщина жаловалась, что в первый час после смерти мужа ей позвонили 15 агентов. Звонки начались сразу после приезда врача скорой помощи и закончились только когда она отключила телефон",— рассказывает заместитель руководителя департамента потребительского рынка и услуг правительства Москвы Алексей Сулоев.

""Черные агенты" пасутся не только в моргах — финансовые отношения связывают их с полицией, врачами, пожарными, и среднюю стоимость каждого "слива" оценивают примерно в 10 тыс. руб. Случается, что каждое из ведомств, замешанных в этих отношениях, лоббирует интересы своих агентов: врачи своими способами, полиция — своими",— описывает механизм продажи информации один из участников рынка.

"Помимо нанесения моральных страданий родственникам коммерческая продажа информации из МВД, из скорой помощи — одна из причин увеличения стоимости похорон",— утверждает генеральный директор ГУП "Ритуал" Александр Егоров. По оценке Алексея Сулоева, завышение цен у "черных агентов" составляет 200%, а занимают они до 30% рынка.

Впрочем, у ФАС все-таки есть надежда на то, что рыночные механизмы хоть и не до конца и не полностью, но исправят этот перекос — главным образом за счет появления саморегулируемых организаций (СРО). "Для начала будут прописаны законодательные требования к участникам рынка похоронных услуг,— говорит Андрей Цветнов.— У каждого ритуального агентства должны быть определенное количество помещений, транспорт, квалифицированные кадры. Сегодня много таких игроков, которые с утра развозят буханки по магазинам, потом на том же транспорте покойников возят, а договоры оформляют на подоконнике. Они с рынка уйдут. Полностью систему продажи информации это, конечно, не остановит, но покупателей станет хотя бы меньше".