Обидеть художника, как известно, может каждый. А уж тем более — полицейский, да еще в чужой стране. Почему-то мы так свыклись с этим положением, что не предпринимаем даже элементарных шагов, чтобы обезопасить себя от всяческих неожиданностей. Короче говоря, в этой истории обижаться мне не на кого, кроме как на самого себя...
Искусствоведы утверждают,что спрос на современное русское искусство катастрофически падает. Это что касается настоящего, "высокого" искусства. А о том, что обесцениваются живописные поделки a la russe, свидетельствуют мои неумолимо снижающиеся заработки.
Если раньше на Арбате можно было наспех написанный пейзаж продать лопоухому иностранцу минимум за 100 долларов, то сейчас такой номер уже не проходит. Подобный ширпотреб покупают неохотно, предпочитают написанное в технике старых мастеров. Чем я, собственно, в последнее время и занимаюсь, подстраиваясь под запросы публики. Однако и старый добрый Рембрандт уже не приносит таких доходов, как раньше одинокие березки в пшеничных полях.
Но то, чем уже наелись у нас на Арбате, все еще возбуждает аппетит за границей. Время от времени до меня доходили слухи о том, что кто-то из старых институтских знакомых вполне успешно продал свои работы во время поездки в Германию или Францию. Вот, например, чета Савиных ездила в Германию со своими пейзажами, и через месяц они вернулись в Москву на собственном автомобиле Opel, заработав еще и на карманные расходы несколько тысяч марок.
Честно говоря, и я частенько об этом подумывал. И вот однажды вечером кто-то позвонил в дверь. На пороге вопросительным знаком стоял приятель Миша: "Пустишь?".
Едва увидев Мишу, я понял — это мой шанс поехать с картинками в Германию и немного подзаработать. Дело в том, что Мишина невеста Герда жила во Франкфурте-на-Майне и он как раз собирался ехать к ней в гости. Так почему бы, спрашивается, немецкой девушке не выслать заодно приглашение и другу ее жениха?
Выбрав подходящий момент, я рассказал Мише о моих наполеоновских планах. Мишу привела в восторг возможность продемонстрировать Герде, как он может заработать кучу денег в чужой стране и даже без знания языка. А поскольку торговать на улице в одиночку не с руки, он тут же согласился, что я ему в этом деле просто необходим.
Вскоре мы оба получили приглашения. По совету Савиных мы приготовили около сорока работ и впрок запаслись пустыми холстами — если дело пойдет хорошо, будем писать на месте.
Следующим этапом было посещение московского Комитета по культуре, где нам предстояло оформить документы для вывоза из страны "художественных ценностей".
Надо сказать, что названное учреждение пока является единственным местом, где наши картинки причисляют к художественным ценностям. Искусствовед Комитета культуры внимательно изучил предъявленные ему фотографии наших шедевров и наши с Мишой загранпаспорта. После этого он любезно попросил нас зайти в отделение Сбербанка и оплатить услуги экспертной комиссии из расчета пять тысяч рублей за одну живописную работу. Кроме того, мы должны были заплатить по тридцать тысяч за оформление разрешения на вывоз этих самых "ценностей".
Через неделю мы были во Франкфурте и следующим же утром поехали торговать картинками.
Герда высадила нас на одной из центральных улиц города и пожелала удачи. Мы разложили холсты невдалеке от импровизированного уличного оркестра. Нужно сказать, художников поблизости не наблюдалось, но нас это не смутило. Скорее даже обрадовало.
Мимо, степенно прогуливаясь, проходили флегматичные немцы. Кое-кто задерживался и с интересом рассматривал русские пейзажи. Миша, предусмотрительно выучивший несколько фраз на немецком, предлагал их приобрести. Немцы одобрительно кивали головой, улыбаясь говорили: "Gut, gut", и следовали дальше.
И тогда я начал громко зазывать потенциальных покупателей. Непонятная речь привлекала внимание, и любопытствующих подле нас заметно прибавилось.
— Фройлен, купите, — подхватывал Миша по-немецки, указывая на одну из работ. — В ваших апартаментах не хватает именно этого пейзажа.
Нам удалось за один день продать почти все привезенные из России картинки. Правда, всего по 40-60 марок за штуку, но мы были довольны. Нам удалось заработать по 700 марок. Это был грандиозный успех.
Все ночи на привезенных из Москвы подрамниках мы писали новые пейзажи. Картины пользовались удивительной популярностью. Мой бумажник распухал прямо на глазах. Через неделю там лежало 3 тысячи 500 марок.
Как-то раз я заметил в толпе человека, у которого из-под мышки торчала картонная папка с тесемочными ручками и надписью по-русски "для художника".
— Что, кассу буржуйскую трясете? — засмеялся он вместо приветствия. — Так им и надо!
Мы были рады услышать родную речь, тем более от своего брата — художника. Рабочий день был уже на исходе, и наш новый знакомый, представившийся Максимом, предложил переместиться за столик близлежащего кафе. Потягивая из запотевшей кружки темное пенное пиво, он спросил:
— В полицию-то вас ни разу не забирали?
— За что? — в один голос испуганно воскликнули мы с Мишой.
И тут мы узнали, что в Германии строго запрещено продавать произведения искусства на улице без особого разрешения муниципальных властей. Максим объяснил, что удивляться надо не тому, что полиция может нами заинтересоваться, а тому, как она нами до сих пор не занялась...
Честно говоря, нам и в голову не приходило обратиться в муниципалитет Франкфурта и получить разрешение на торговлю. Знаем мы, что такое муниципальные власти и как легко у них получить разрешение на что бы то ни было. Наверняка потребуется куча справок, да и ждать придется неизвестно сколько, а у нас оставалась всего неделя. И мы решили на свой страх и риск продолжать торговать незаконно.
Чтобы хоть как-то подстраховаться, Миша предложил каждый день менять место. Начались перебежки, подкрепленные "дозором". Один из нас, чаще Миша, предлагал товар, а другой пристально вглядывался, нет ли где полицейских. Заметив человека в форменной одежде, мы быстренько собирали "шедевры" и меняли место дислокации.
Как-то раз во время торговли я отошел от Миши, расхваливающего товар, купить сигареты. Заработок в тот день грозил стать рекордным. Один солидный господин купил мой пейзаж за целых 200 марок...
Возвратившись на место с пачкой Marlboro, я не обнаружил ни Миши, ни картинок.
К сожалению, мои худшие опасения оправдались. Миша появился поздним вечером. Подавленный, с начатой бутылкой водки "Пушкин" в кармане. Тяжело опустился в кресло и прохрипел:
— Я должен убраться из страны в течение двадцати четырех часов. Я, видите ли, никаких налогов в их муниципалитет не отчисляю...
Приятеля задержал полисмен. В отделении его попросили предъявить документы, допросили и приказали покинуть Германию в течение суток. Самое ужасное, что мнительный Миша носил с собой все заработанные им деньги — около пяти тысяч марок. Их как раз хватило для оплаты штрафа за торговлю на улице произведениями искусства без разрешения муниципалитета...
У нас осталась только моя часть заработков, то есть около пяти тысяч марок на двоих. Если вычесть из этой суммы стоимость авиабилетов, холстов и красок, получалось, что мы заработали меньше чем по 200 марок... Нам ничего не оставалось, как упаковать свои "шедевры" и убраться восвояси.
Но перед отъездом мы решили все-таки выяснить, сложно ли на самом деле получить лицензию на уличную торговлю. Нам очень хотелось услышать, что получить лицензию мы бы все равно не смогли, а если бы и смогли, то за бешеные деньги, а если не за бешеные, то потратили бы на это целый месяц... Короче говоря, очень не хотелось чувствовать себя идиотами.
По нашей просьбе Герда позвонила в муниципалитет.
— Мои друзья из России, художники, собираются приехать, чтобы торговать своими картинами. Подскажите, пожалуйста, они должны получить какое-нибудь разрешение?
Мы внимательно прислушивались к разговору — за три недели мы уже немного освоили немецкий.
— Значит, лицензия стоит 400 марок? А какие нужны документы? Только разрешение на вывоз из России? Ах, обязательно на немецком языке?
— А у нас только на русском! — ухватились мы за соломинку.
— Значит, на русском языке разрешение недействительно? Вот как, заверить у любого нотариуса, который работает с иностранцами? И после этого можно торговать живописью, скульптурами, матрешками? Ах, даже самоварами? Прекрасно. И последний вопрос: как скоро можно получить лицензию после того, как заплачены деньги? Большое спасибо.
Герда повесила трубку, посмотрела на нас грустно и сочувственно, и произнесла:
— В тот же день.
Евгений ОБУХОВ