Вчера премьер-министр Евгений Примаков запретил членам правительства сообщать какую бы то ни было информацию журналистам. Запрет на распространение информации из Белого дома — беспрецедентный шаг премьера в момент, когда напряжение кризисной ситуации достигает уровня паники. Распоряжение нарушает российский закон о СМИ, и только его устная форма не позволяет журналистам сразу обратиться в суд. С подробностями — СЕРГЕЙ Ъ-КАШИН.
Демарш премьера абсолютным новшеством не назовешь: как только Евгений Примаков стал министром иностранных дел, он первым делом приказал строго дозировать информацию, поступающую журналистам. Эта практика в МИДе была общераспространенной. Своей методике обживания нового кресла Примаков не изменил и в Белом доме.
Первые сведения об информационном "железном занавесе" поступили от высокопоставленных чиновников аппарата правительства. Все они пожелали остаться неназванными и сообщили, что "выходят на связь" в последний раз.
Запрет начал действовать моментально. Любые заявления подчиненных нового премьера теперь должны быть санкционированы новым руководителем аппарата правительства Юрием Зубаковым. Его почти тридцатилетний стаж работы в "органах" шансов прессе не оставляет.
Попытки получить хоть какие-нибудь разъяснения у самого Зубакова окончились неудачей: от общения с прессой вице-адмирал в отставке категорически отказывался. А его бывшие подчиненные из Службы внешней разведки рассказали корреспонденту "Коммерсанта", что Зубаков "щелкоперов-журналистов не любит, для него общение с прессой просто каторга".
Только вечером, после острой реакции СМИ, ситуацию попытался смягчить глава управления правительственной информации Андрей Коротков. Он сообщил "Коммерсанту", что никакого письменного распоряжения Примаков не подписывал и что речь идет якобы только об исключении непроверенной информации во время большой реорганизации. Андрей Коротков выразил надежду, что уже на следующей неделе все вернется на круги своя. И сослался на публичное высказывание нового премьера, что он будет более открытым, чем во времена, когда возглавлял СВР и МИД.
Однако уже через несколько часов Георгий Боос, который ждет назначения на пост главы Госналогслужбы (см. подробно об этом материал на стр. 3) начал свой разговор с корреспондентами "Коммерсанта" с вопроса: "А вы что, о сегодняшнем распоряжении Примакова не слышали?"
Надо сказать, что у Белого дома уже сложились добрые традиции в общении с журналистами. Игорь Шабдурасулов, занимавший при Черномырдине пост руководителя департамента правительственной информации, хорошо понимал, что с журналистами надо быть в нормальных отношениях, и журналисты ходили по Белому дому свободно. Руководители аппарата, Квасов и Бабичев, в свое время пытались с этим бороться, но ничего поделать не могли. Немаловажно, что и Черномырдин вставал на сторону журналистов. А при Кириенко вообще была сделана ставка на то, чтобы информация от правительства была опережающей. Причем комментировали информацию специалисты, которые всегда компетентнее пресс-службы.
Все это теперь в прошлом. Уже сейчас ясно, что времена, когда журналисты могли спокойно общаться с правительственными чиновниками, безвозвратно ушли. Вице-адмирал запаса Юрий Зубаков болтовни в своей епархии не потерпит. И ждать, что ситуация изменится после того, как будут назначены все члены кабинета, по меньшей мере наивно.
Евгений Примаков с его опытом руководителя, скорее всего, отчетливо понимает, что полностью перекрыть утечки информации даже на неделю ему не удастся. Журналисты не утратят своих правительственных связей, но просто будут ссылаться на "анонимные источники".
Многие руководители СМИ встретили запрет премьера однозначно: "Срочно в суд!" Но выполнить это намерение не так уж просто. Немедленно оспорить само это решение невозможно, поскольку нет письменного распоряжения. А вот уже по каждому конкретному отказу чиновника давать информацию журналисты могут обращаться в суд.