"Нам нужна магия места"
Технопарк Сколково, сейчас не имеющий даже собственной недвижимости,— один из первых объектов иннограда, который реально существует уже сейчас. СЕРГЕЙ КУРИЛОВ, гендиректор технопарка, рассказал "Ъ", почему его задачей является удорожание, а не удешевление аренды, где технопарк привлекает партнеров и бесплатное оборудование стоимостью в миллионы долларов для лабораторий и почему важно, чтобы в технопарк имели возможность зайти случайно проходившие мимо люди.
— Технопарки, работающие не по схеме бизнес-центра, а делающие еще что-то сверх этого, в России пока приживаются плохо. Но ваши резиденты утверждают, что ваш проект интересен не только ценой аренды?
— Ну, вообще говоря, я хочу, чтобы аренда в технопарке Сколково была рыночной. Даже точнее, я хочу, чтобы это было дороже бизнес-центра класса B. И я хочу, чтобы здесь при такой цене к нам всегда была очередь. Вот это целевое состояние.
Это невозможно, если ты работаешь в режиме бизнес-центра. Народ всегда может найти в отчете Cushman & Wakefield подходящую цену на бизнес-центр класса B в Подмосковье. Наша же задача — сделать все это привлекательнее и дороже за счет дополнительного, а на самом деле — основного содержания. Джентльменский набор из серии "вешалки, кондиционер, ресторан" можно иметь где угодно, но только для развития стартапа нужны и площадки для встречи с инвесторами, и возможность получать адекватную информацию и знания по своему сектору, и семинары, тренинги, обучение. Также нужен и определенный набор исследовательского оборудования — в повседневном режиме. Это одна часть технопарка.
И вторая часть, которую пока мало кому удалось реализовать и которая нам позволит продавать наши площади дороже,— это особая среда. Нам нужна магия места. Человек должен знать, что независимо от дня недели, в который он приедет в технопарк Сколково, он что-то или кого-то для себя найдет. Своего соратника, чиновников госкорпорации, ребят с деньгами, которые просто зашли в гости и решили посмотреть, а что же у вас за стартап, если деньги у нас.
Сейчас мы еще не там. Мы в дороге, мы идем по этому пути, идем уже год и два месяца. Это пока все же не совсем технопарк. Мы тратим огромные усилия и достаточное количество денег для того, чтобы превратить его: а) в точку присутствия, б) в настоящий технопарк.
"Точку присутствия" мы изо всех сил создаем вместе с фондом "Сколково", проводя различного рода мероприятия. По мне — недостаточно: мы провели за прошлый год 140 семинаров, конференций, презентаций. Я бывал в технопарке Цюриха, и это один из самых успешных проектов такого рода: они проводят около 300 мероприятий в год — там есть и позитив, и EBITDA, и там, например, таксист, который меня вез из аэропорта в центр города, сказал, узнав, чем мы занимаемся: "А я как раз иду вечером туда на тусовку, у меня есть бизнес-идея, и я хочу свой бизнес". Вот это то, чего я хочу.
Мы привлекаем сюда правильных людей, которые могут чему-то научить наши стартапы. И мы привлекаем сами стартапы. У нас для этого есть хороший базис: количество участников Сколково растет. Не в геометрической, а в арифметической прогрессии, но тоже хорошо.
— За что сейчас платит резидент технопарка? За аренду или за пребывание в среде?
— Сейчас платит за аренду отдельно, за прочий набор услуг — отдельно. В этом есть, конечно, некоторое неудобство как для нас, так и для участников. Резидент, платя за час консультации, например, по поводу ведения бухучета или навыков презентаций, сравнивает наш продукт с продуктами на рынке. А для нас это неудобно: каждая отдельная услуга — это отдельный договор, офисная работа и нагрузка на бэк-офис. Мы работаем с четырьмя сотнями компаний, но когда смотрим на среднюю сумму чека... Единственный разумный путь — стать службой одного окна. Я хочу предоставлять участнику определенный набор сервиса, упакованный в пакет. Я не знаю, что нужно каждому стартапу. Но я говорю: друг, смотри, ты всегда можешь снять рабочее место на месяц, раз не определился, ты получишь два часа консультаций, бесплатно пару тренингов, наши сотрудники и консультанты в любое время. Он платит сравнительно небольшие деньги и понимает, что у него есть и чем он всегда может воспользоваться. Продолжая этот диалог, мы его можем развивать: может быть, нужны ему более глубокие консультации или исследования, нужно исследование рынка, нормальный прототип, исследовательские работы. Все это — один договор.
— Что технопарк может предложить в качестве технического обеспечения резидентам?
— Видите ли, для будущего технопарка мы уже просчитали перечень оборудования, которое нам необходимо для будущих центров коллективного пользования. Это десятки и сотни миллионов долларов, которые нам предстоит привлечь. Но у нас в технопарке уже сейчас есть оборудование стоимостью более $10 млн, которое нам не стоило ни копейки. Мы собрали команду единомышленников, поверивших в проект и увидевших коммерческий интерес, начиная с дизайнеров, конструкторов и заканчивая компаниями, которые занимаются прототипированием и микроанализом, и для всех них, уже обладающих нужными компетенциями и всем оборудованием, выстроили кооперационные цепочки.
Для компаний это инвестиции в будущее, но на нас будет лежать высокая ответственность обеспечить им платежеспособный спрос. Это возможно: в Сколково как в бренд вложены большой объем инвестиций и федеральная поддержка, что делает реальными перспективы окупаемости такого бизнеса.
— Перед технопарком фонд "Сколково" чисто коммерческих задач тем не менее не ставит?
— В моей логике, быть успешным и быть прибыльным — это практически одно и то же. Если мы не будем прибыльным бизнесом, то фонду, как некоммерческой организации, нет смысла выделять технопарк как отдельный проект вне фонда. Мы технопарк до тех пор, пока у нас не закончились деньги. А деньги, как обычно, заканчиваются быстро. И надо смотреть в глаза реальности. Да, Сколково — огромный федеральный проект, но он не один. Он уже конкурирует с "Казанью", которая движется, растет, бурлит. Появятся и новые проекты, и нам придется конкурировать за ресурсы. И здесь, я считаю, единственный способ выжить — выстраивать устойчивую операционную модель функционирования технопарка. Именно поэтому мы с руководством фонда сознательно сделали выбор в пользу того, что технопарк — это отдельное юридическое лицо, коммерческая структура. Которая, да, по итогам 2012 года сгенерировала убыток. Но по итогам 2014-го намерена иметь хоть и минимальную, но прибыль. При этом мы должны понимать, что есть объективные ограничения. Первое: мы не выбираем клиента — мы работаем с участниками Сколково, согласно закону. Это 700 стартапов — с одной стороны, много, с другой стороны, у России небольшое количество эффективных инструментов для венчурного инвестирования. Если компания не получила грант Сколково, то денег на развитие и услуги технопарка у нее нет. И они приходят к нам: у нас сейчас значительная доля безвозмездно оказываемых услуг.
— Вы планируете работать собственно с нерезидентами Сколково?
— Пока не можем, но вносятся изменения в устав технопарка, и я очень рассчитываю на то, что мы уйдем в рынок. Потому что интерес к рынку есть, и мы не можем себя рассматривать в отрыве от всей сколковской инфраструктуры. Мы часть огромной системы Сколково. Есть университет, есть замечательные наши кластеры, которые ведут активную деятельность и, по сути, являются аналогами инкубаторов и акселераторов. Мы являемся частью этой системы, представляя весь набор услуг экосистемы Сколково.
Но фонд это делает бесплатно. Когда наши участники знают, что они всегда могут получить что-то бесплатно, у них меняется восприятие. Они спрашивают: почему технопарку мы должны платить, вы же Сколково? И мои объяснения: "Вы что-то цените только тогда, когда вы понимаете, что вам это стоит", шокируют. Это вопрос мотивации. У меня не так давно был пример: одно из наиболее перспективных направлений — комплексные услуги по поиску персонала и развитию организационного потенциала стартапа. В кадровом центре есть бесплатный сервис в рамках виртуального Сколково — это размещение открытых вакансий в базе данных, а есть платный — работа с нашим консультантами, профессионалами по подбору команды. Один из наших участников-резидентов самостоятельно искал сотрудников полгода, опубликовав вакансию, но времени на это выделял соответствующее количество — мало. Потом он обратился в наш центр карьеры за платной услугой, мы тут же закрыли вакансии, так как у этого вопроса поднялся приоритет!
Мы должны смотреть в profit & losses, мы обязаны балансировать доходы с расходами, потому что это единственный способ сделать проект долгоиграющим. Развитие инновационного бизнеса в России — глобальная задача. К тому же нужно довольно долго ждать появления менеджеров, которые могут вести операции инновационных компаний. Сейчас же у нас либо студенты из Facebook, впечатленные, загоревшиеся, либо дядечки из лабораторий, умудренные опытом. Смесь гремучая, но одного компонента не хватает — профессионального менеджера.
— И, видимо, профессионального инвестора?
— Мы говорим про стартапы, про бизнес, но не забываем и про культуру инвестирования. Не надо думать, что у нас нет и не будет внешних инвесторов. У нас недавно был просто случайно проходивший мимо предприниматель из Тамбова. С $15 млн, ну, скажем так, в кармане. Он с детства увлекался космосом и хотел бы проинвестировать стартап из космического кластера. С улицы зашел, да. Какие танцы мы вокруг него исполняли, и исполняем, и будем исполнять, я не буду описывать. Таких людей надо лелеять.
Возвращаясь к моему тезису про магию места — это про такие истории. Когда приезжают иностранные партнеры и смотрят на великое наше будущее, много тысяч квадратных метров лабораторий, они уже чуть кривятся и говорят: "Ну, это уже позавчерашний день, у нас уже все это в "облако" вынесено". Однако если не будет магии места, не будет физической основы Сколково, у нас не будет точки притяжения инвесторов.
— За пределами России эти точки — университеты.
— Они это уже прошли. У них есть эта инфраструктура, например НИОКР, национальные лаборатории — в Штатах они развиваются активно на базе университетов. Будет и у нас эта база. Вообще, модель работы в университетских лабораториях отлична от модели центров коллективного пользования в технопарках. Обычно исследовательский центр университета создается под конкретного профессора, но наши партнеры из Сколтеха планируют, что их лаборатории будут работать и в режиме центров коллективного пользования. Есть и вторая составляющая в опыте западных университетов для нашего бизнеса. Например, основная важная для нас компетенция MIT, партнера Сколтеха,— в области коммерциализации, развития инновационного менеджмента. Они на 100% прагматичны и не любят мишуры. Да, они тоже "пылесосят" рынок — Сколково им дает уникальную возможность доступа к проектам. Поскольку одна из самых острых проблем сейчас привлечение людей, которые могут учить наши замечательные стартапы. У нас уже есть консультанты, но у нас мало людей, которые готовы передать опыт инновационного предпринимательства нашим стартапам. Поэтому я смотрю с большим оптимизмом на перспективу партнерства Сколково с MIT.