Выставка / Живопись
В Национальном художественном музее Украины открылась выставка, посвященная 50-летию со дня рождения Сергея Животкова. В небольшой подборке тщательно отобранных произведений ОКСАНЕ БАРШИНОВОЙ удалось рассмотреть основные отличительные особенности стиля талантливого живописца, трагически погибшего в 2000-м году.
Сергей Животков известен и уважаем в художественных кругах, но с точки зрения широкого круга зрителей он находился в тени других представителей своей семьи — отца Олега Александровича и брата Александра — яркого представителя легендарной группы "Живописный заповедник". В это художественное объединение в свое время входил и Сергей Животков, в полной мере разделяя декларируемые его коллегами принципы медитативной работы с формой и эксперименты в области живописной пластики. В своих работах художник последовательно выразил тоску по утраченной гармонии, стремление восстановить разорванные культурные связи, пристальное внимание к мировой художественной традиции. В отличие от своих знаменитых коллег по объединению, признанных мастеров современного украинского нефигуратива — Тиберия Сильваши, Анатолия Криволапа или Николая Кривенко, он нашел свое неповторимое художественное видение, тонко балансируя на грани фигуративности и абстракции.
Среди наследия художника, включающего, в частности, серии женских образов, карпатские мотивы, библейские темы, куратор нынешней выставки Александр Животков выбрал европейские пейзажи 1990-х годов. В итоге получился довольно целостный цикл из 30 небольших полотен, где центральной темой стала Венеция — любимый город Сергея. Многообразие ее облика проявляется не столько в мотивах картин,— как правило, они одни и те же,— сколько в богатстве трактовки. Мост Риальто, остров Сан Джорджо Маджоре, Большой канал предстают в некой очищенной от бытовых деталей, обобщенной и возвышенной интерпретации. Изображение иногда балансирует на грани призрачности, импрессионистической зыбкости контуров ("Утро в Венеции", 1998), создавая образ города-миража, рождающегося в морском мареве. Чаще же Венеция Сергея Животкова — это лаконичная четкость силуэтов, плотность красок ("Венеция ІІ", 1996). Возвышенный образ города возникает в почти монохромной выбеленной гамме, сплавляющей воедино небеса, воду и дома. При этом исходный мотив всегда узнаваем — и это видно при сравнении венецианских пейзажей с изображениями Тосканы или Праги. Художник, не изменяя выбранной манере, фиксирует наиболее характерное в каждом городе: море и колокольни в Венеции, холмистый рельеф городов Тосканы или готические абрисы соборов Праги. Но банальность мотива не превращает эти изображения в туристические открытки — он нужен художнику только для того, чтобы, не тратя усилий на поиск экзотических мест, сосредоточиться на главном: средствами живописи превратить пейзаж в отпечаток некоего идеального Города.
Лишенная юбилейного пафоса, выставка произведений Сергея Животкова производит исключительное впечатление тишины и сосредоточенности. Организованная братом и единомышленником, она рассказывает не только о тонком чувстве формы и общей живописной культуре безвременно ушедшего мастера, но и о чисто человеческом желании всех близких и знавших его поверить в то, что идеальная Венеция — это и есть тот приют, где Сергей обрел вечность. Этот очень личный подход делает выставку полотен Сергея Животкова особенно пронзительной, воссоздавая его трепетное отношение к миру и к искусству. А кроме того, подталкивает к размышлениям о сущности творчества, о том, как и где художник обретает свою неповторимую интонацию. Построенная на лучших работах из одной, но самой важной для понимания значения живописного наследия художника серии, выставка неожиданно воспринимается как его автопортрет.