Штрафы за нарушения ПДД и прочие административные правонарушения могут вырасти в десятки раз. Впрочем, далеко не всегда размер имеет значение. Гораздо важнее, чтобы изменения КоАП РФ соответствовали представлениям граждан о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Рефлекс депутата
Борьба с митингами оппозиции аукнется всем, в первую очередь автовладельцам. Однажды вписав в Кодекс об административных правонарушениях (КоАП РФ) исключение из правила, ограничивающего штрафы для граждан суммой 5 тыс. руб., законодатели вошли во вкус. Уже с 1 января 2013 года предельные штрафы за некоторые нарушения ПДД могут вырасти до 50 тыс. руб., и это не единственное предложение об ужесточении штрафных санкций.
Естественно, депутаты действуют из лучших побуждений, и не подумайте, будто эти побуждения — фискальные. Пополнение бюджета за счет штрафов — цель слишком незначительная как в нравственном смысле (особенно в сравнении с общественной безопасностью или тем более правом на жизнь), так и в денежном выражении. По данным Федерального казначейства, по статье "Административные правонарушения в области дорожного движения" в 2011 году в бюджеты регионов удалось наскрести штрафы на 10,6 млрд руб., это 0,05% консолидированного бюджета РФ (20,8 трлн руб.). Так что не в бюджете дело.
"Законодатель,— объясняет депутат Госдумы Дмитрий Вяткин, один из авторов законопроекта о 150-тысячных штрафах за стрельбу в населенных пунктах в нетрезвом виде,— идет по пути увеличения штрафных санкций за те правонарушения, которые получают наибольший общественный резонанс, которые наиболее распространены". Задачу он видит в том, чтобы сделать "правонарушение с финансовой точки зрения настолько невыгодным", а санкции за него "настолько карательными", чтобы это "отпугивало потенциальных правонарушителей".
Минимальный штраф 100 руб. этому критерию давно не отвечает. Как и общая предельная планка 5 тыс. руб., повышавшаяся последний раз в 2007 году, когда среднедушевые доходы составляли 12,6 тыс. руб. против 22 тыс. руб. сейчас.
Как взыскать миллион
Представление, какими штрафами можно напугать потенциального правонарушителя, у каждого свое. "Сумма 1 тыс. руб. не всех заставляет задуматься. А 20 тыс., 50 тыс. руб.— это реально отпугивает",— предполагает Вяткин. Он, очевидно, мог бы взять несколько уроков устрашения у первого вице-премьера Игоря Шувалова, тот убежден, что в "таких больших городах, как Москва и Санкт-Петербург", штраф за вождение в нетрезвом виде "может доходить до 1 млн руб.".
Но законодатели к идее Шувалова отнеслись скептически. Во-первых, потому, что при действующей норме "ноль промилле" слишком легко подвести под миллионный штраф невинного любителя кваса и валерьянки. А во-вторых, как выразился автор проекта автомобильных поправок к КоАП РФ Вячеслав Лысаков, надо учитывать "платежеспособность клиента": "Если человек живет в квартире по социальному найму, у него недорогая машина, скромная мебель, а мы наложили на него штраф 1 млн руб., как с него взыскивать эти деньги? Придут судебные приставы, опишут на 50 тыс. руб. имущество, а дальше что?"
В законопроекте Лысакова штраф за отсутствие детского кресла 3 тыс. руб. определен, исходя из стоимости самого дешевого кресла: "У водителя должна быть мотивация: чем платить штрафы, лучше один раз потратить 3 тыс. руб. на детское удерживающее устройство для своего ребенка". Остальные "пришлось прописывать, исходя из мнений различных социальных и профессиональных групп". Рассчитывать же штрафы как долю доходов каждого конкретного нарушителя "невозможно, пока мы не наладим прозрачных отношений в сфере налогообложения", говорит глава комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин.
Проблема не только в платежеспособности населения. "Всегда есть некий верхний предел разумного штрафа. Если законодатель переходит разумную границу, даже хорошая вещь не работает",— отмечает ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге Кирилл Титаев. Он приводит пример из смежной области: штрафы для должностных лиц за незаконное привлечение иностранной рабочей силы. "Эти штрафы КоАП РФ установлены на очень высоком уровне для предприятий и на довольно высоком — для должностных лиц. Но исполнители (Федеральная миграционная служба) ориентируются на свой здравый смысл, на некий "разумный коррупционный рынок". Поэтому огромное количество предпринимателей сообщает в ходе опросов, что они договорились с ФМС за гораздо меньшую сумму",— рассказывает он. Остается добавить, что "очень высокой" оказалась небольшая по шуваловским меркам сумма: 50 тыс. руб. для должностных лиц и 800 тыс. руб.— для юридических. Но, как говорит Титаев, определить "предел разумности" для каждого правонарушения можно только эмпирическим путем.
Пуганая ворона ко всему привыкает
Коррупционный рынок, смягчая официальные штрафные санкции, чутко реагирует на их изменения. "Размер взятки привязан к размеру штрафа очень четко. Когда мы поднимаем штраф за нетрезвое вождение в два-три раза, мы соответственно поднимаем взятку. Неотвратимость наказания не страдает. Страдает государственный бюджет",— указывает Титаев.
По его словам, с учетом коррупционной составляющей собираемость штрафов и за нарушения ПДД, и за мелкие уличные правонарушения очень высока: "Формальная собираемость штрафов за пребывание в общественном месте в нетрезвом виде — порядка 15%, а реальная близка к 100%. Во всех случаях, когда нарушителя ловят, он оказывается наказан. В этом плане варьирование размера штрафа — эффективно работающий механизм".
Однако положительный эффект, скорее всего, будет недолгим. "Как правило, после очередного повышения штрафов отмечается снижение числа нарушений, но потом люди адаптируются, и эффективность снижается",— сокрушается Лысаков. Президент Федерации автовладельцев России Сергей Канаев, ссылаясь на экспертные оценки, говорит, что на снижение числа правонарушений можно рассчитывать только в первые три месяца. По его словам, "повышение штрафов — промежуточная мера", долгосрочный же эффект даст только усиление контроля, а также меры по "повышению общей культуры водителей на дороге". О пользе контроля свидетельствуют и цифры, которые приводит Лысаков: видеокамеры дают снижение аварийности от 30% до 80% — просто за счет того, что водители знают, что превышение скорости будет зафиксировано.
Психиатр-криминалист, руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов соглашается: "Нет такой суммы, которая человека заранее напугает. Все думают, что они не попадут на штраф". У него свой рецепт: "Надо проводить специальные занятия при получении прав, а если человека ловят на нарушении, обязывать его в выходные дни ходить на занятия с психологом, с полицейскими — по полгода, каждый выходной. Это была бы действенная мера". Штраф, убежден он, решающего значения не имеет: "Проблема не в размере штрафа, а в структуре личности того, кто нарушает. Это определенный кураж, ухарство... "Я делаю так, как хочу",— и ничего больше. О штрафе не думает никто".
Когда граждане считают запреты неразумными, никакие штрафы не остановят их от "правонарушений"
Фото: PhotoXpress
Вовлечение в противоштрафную деятельность
"Желание показать, что "я круче, чем другой", более или менее плотно сидит в крови у 10-15% населения",— говорит заведующий лабораторией экспериментальной и поведенческой экономики Высшей школы экономики Алексей Белянин. Однако нежелание соблюдать правила может быть продиктовано не только стремлением покуражиться или чувством безнаказанности, но и убежденностью, что правила неверны.
Примером могут быть митинговые штрафы: по данным ВЦИОМа, если ужесточение различных водительских штрафов этим летом поддержало от 65% до 71% опрошенных (в зависимости от категории нарушения), то резкое повышение штрафов за нарушения в ходе митингов — 37%, а введение санкций за несанкционированные мероприятия типа "Оккупай Абай" — 45%.
"Штраф стимулирует человека делать то, с чем он и сам внутренне согласен. Вы понимаете, что это безопаснее — ездить с ремнями, чем без ремней, и штраф подталкивает вас к правильному решению,— разъясняет Белянин.— А со штрафами за митинги ситуация прямо обратная. Люди воспринимают их как некое нарушение своих прав. И они готовы идти на определенные жертвы, чтобы показать, что они с этим не согласны".
Бывает, конечно, что жертва оказывается случайной. По словам председателя ассоциации "Агора" Павла Чикова, среди оштрафованных за летнее стояние у Хамовнического суда в связи с делом Pussy Riot оказались и люди, которые обычно в митингах не участвовали. Некоторые со штрафами смирились, но других "опыт судебных разбирательств, контактов с адвокатами" превратил в активных участников протестных действий. Общее же падение интереса к митингам, похоже, к штрафам имеет очень мало отношения. Директор по социальным и экономическим исследованиям Центра стратегических разработок Сергей Белановский говорит, обобщая результаты недавних опросов: "Мнение "не пойду больше" скорее было связано с бессмысленностью митингов, чем с этими штрафами".
Сейчас "Агора" пытается опротестовать повышенные штрафы в Конституционном суде, указывая на несоответствие их "принципу разграничения административной и уголовной ответственности": прежде оштрафовать гражданина на сумму более 5 тыс. руб. можно было только по Уголовному кодексу РФ. Похоже, впрочем, что главную претензию правозащитников — "наказание за административное правонарушение не может быть выше, чем наказание за уголовное преступление" — можно будет отнести и к части предполагаемых штрафов за нарушение ПДД.
И даже если КС отвергнет эти жалобы, найти логику в образующейся в результате точечной правки системе наказаний вряд ли удастся. Для ряда нарушений штрафы вообще не оптимальная санкция. Но, к сожалению, "у нас тип санкции часто не связан с типом преступления", указывает Титаев.