Последние несколько недель обозреватели, экономисты и политологи оплакивают безвременно угасший российский средний класс. Сведения о смерти сильно преувеличены. Исчезающая в результате кризиса группа лиц никогда средним классом не была, а с теми, кто на самом деле его составлял, ничего не случилось. Они на месте.
Откуда вообще появилось в России это определение — "средний класс"? На выборах 96-го о среднем классе никто не сказал ни слова, а уже в 97-м президент назвал его "самой надежной основой стабильности и гарантией от революционных потрясений".
Между тем ни взлета мелкого бизнеса, ни подъема фермерства, ни расцвета мелкой розничной торговли мы не наблюдали. Ничего этого не было. Что же было?
Были весьма специфические белые воротнички, которых в одночасье и назначили средним классом. Мотивы назначения понятны, хотя и далеки от реальной социологии. Во-первых, нужно было показать Западу: реформы идут полным ходом, вот уже даже и средний класс есть. Этот номер с известными оговорками, но прошел. Запад почти поверил. Во-вторых, нужно было создать внутреннюю идеологию для тех, кто что-то зарабатывал, но налоги не платил. Сказать им, что они теперь Средний Класс, а не неизвестно кто. И это отчасти получилось. Многие понесли налоговые декларации. И теперь, оказавшись на улице, "сами на себя удивляются". И правильно делают.
Но по какому принципу власти выбирали кандидатуру на вакантное место в среднем классе?
Об этом, а также о том, кто был и остается реальным, а не назначенным средним классом,— в рубрике "Ревизия" еженедельника "Коммерсантъ-Власть". В продаже с 29 сентября.