Стрельбу на северо-востоке Москвы открыл 30-летний Дмитрий Виноградов, юрист фармацевтической компании "Ригла". Член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции от фракции "Единая Россия" Владимир Васильев обсудил ситуацию с ведущей Ксенией Турковой.
По данным полиции, мужчина пришел на работу с двумя карабинами — "Сайга" и Benelli, переоделся в камуфляж, после чего открыл стрельбу по сослуживцам. Он убил пятерых и ранил еще двоих коллег. По данным следствия, бойню в офисе фармкомпании молодой человек устроил на почве неразделенной любви. Перед преступлением Дмитрий Виноградов выложил на своей странице в соцсети манифест, в котором признается, что ненавидит человечество.
— Конечно, тут главный вопрос, как можно избежать ситуации, когда настроенные таким образом люди прибегают к подобным действиям. Ведь он размещал на своей странице в некой социальной сети призыв. Каким-то образом это можно было отследить?
— Мне сейчас трудно об этом говорить, и вам, наверное, тоже. Пока еще не все понятно.
— Конечно.
— Знаете, общий процесс, который происходит сегодня с человеком, с гражданином — к сожалению, не все являются гражданами — показывает то, что мы, выходя из одной системы, советской, перешли в другую. И если там было определенное принуждение общества в отношении личности, то мы перешли в несколько более крайнюю форму.
Мы заняли позицию, когда эгоизм, частное право стало преобладать над общественным правом во всем. И человек формировал все эти годы состояние уважения своих личных интересов, в первую очередь, а иногда на этом все и заканчивалось. Поэтому такое эгоистичное уважение и требование соблюдения своих прав сегодня, в общем-то, больше правило.
— Что из этого следует?
— Из этого следует то, что сейчас, во-первых, этот процесс будет достаточно длительным, и не надо ждать коротких рекомендаций в течение трех минут, что делать с этим. Это сложный процесс. Кстати, мы видим это и в других обществах, которые проходят более длительный период по правовому полю и построению такого открытого общества. Тем не менее, и там такие эксцессы бывают.
— Вы имеете в виду дело Брейвика?
— Не только это, и в американских школах мы это наблюдаем. Другой момент, который особенно нам с вами уместно обсудить, сегодня вы и мы все, к сожалению, торгуем этим товаром, он хорошо покупается: насилие и страх. Я посмотрел в интернете: только об этом сообщения, то есть и вы сегодня об этом говорите, и я об этом говорю.
— А как об этом не говорить, с другой стороны?
— Да, но из всякого разговора должен быть вывод, и это очень важно, что слушает человек. Если человек слушает и говорит "круто!", это одно. В обществе, которое не поражено этими болезнями, там люди от неразделенной любви стреляются, что плохо, безусловно. Мы с вами помним это --"Гранатовый браслет", все эти произведения великие.
— Мы все-таки с вами больше о каких-то абстрактных вещах говорим.
— Когда уничтожают людей – вот это опасно.
— Да. Но тут еще очень много практических вопросов. Как, например, человеку, который, скорее всего, страдает какими-то психическими заболеваниями, разрешили носить оружие?
— Вы знаете, все, что вы говорите, весьма предположительно. Тем более есть, специалисты знают, да и вы, я думаю, об этом знаете, такие психические заболевания, которые крайне сложно диагностировать. Такое бывает, к сожалению, бывает обострение, бывают разные периоды. Я надеюсь, в данном случае будет проведена проверка и этого вопроса. На этом можно, конечно, зациклиться, но мне кажется, что это ничего не меняет.
Очень важно сейчас, чтобы люди подумали, кто живет рядом с нами. И еще очень важный момент, когда, опять же, мы отказались от стукачества, от доносительства, но не получается отказаться от контроля общества за человеком. Почему? У нас недееспособные маленькие дети от голода умирают в квартирах, а рядом соседи не реагируют на шум.
— Надо вернуть контроль?
— Просто надо заменить этот контроль. Мы сейчас проходим этот путь. Кому-то сейчас очень хочется вернуться в прошлое, чтобы всех построили строем, загнали четко, жестко, проверочные мероприятия проводились, отмечались – не получится.
Я вам приведу один пример. В свое время московская милиция не носила оружие. И мы были вынуждены дать оружие, обстановка оперативная изменилась. Начались массовые происшествия с оружием. И первая реакция была – отменить это. Но опытные люди, старые работники сказали, что будет эффект привыкания. Мы сейчас, я думаю, то общество, которое переживает очень непростой период. Но очень важно, как мы к этому относимся, и вы в том числе, как СМИ. Если мы это будем смаковать, подавать – это один будет эффект, если это будет осмысленно, с глубоким исследованием причин, то другой. Люди будут воспринимать.